Как только я вышла наружу, на меня обрушился целый вихрь звуков и запахов. Шумела листва, где-то журчала вода, что-то потрескивало и шуршало. И запахи были яркие, необычные и совершенно мне не знакомые. Я стояла, зажмурив глаза, не в силах их открыть от слепящего солнца. Шагнув вбок, я спряталась под какой-то навес и теперь могла более или менее оглядеться. Но не успела этого сделать, как увидела их.

По небольшой полянке, на которой стоял домик, не спеша шли варвары. А как можно назвать мужчин, у которых из одежды только набедренная повязка и которые несут в руках что-то окровавленное и явно мертвое? На широких поясах болталось оружие: всякие ножи, топоры, мачете, кто-то нес лук. Мне сначала показалось, что их целая толпа, но, как-то на автомате пересчитав их, я поняла, что их всего восемь. Просто они все были такими огромными и широкими, что каждого можно было принять за двоих.

– Это что еще за …? – непроизвольно вырвалось у меня, а сама я сильнее вжалась в стенку дома.

– О-о-о, это они! – как-то мечтательно протянула девушка, стоявшая рядом со мной. Я даже обернулась на нее, чтобы убедиться, что мне не показалось. Это была невысокая, приятной наружности блондинка. На ее лице застыло выражение обожания. Я посмотрела на остальных. Те тоже растекались лужицами. Точно либо обдолбанные, либо больные! Ну дают!

Я перевела взгляд на мужчин и постаралась их получше рассмотреть, тем более они уже подошли к нам совсем близко. Но солнце светило так ярко, что мне удалось понять только то, что это молодые, высокие и очень мускулистые мужчины. Лица я не смогла хорошо разглядеть, но, вроде, человеческие. Облегченно выдохнула.

Они остановились напротив нас и, приложив кулак к груди, слегка склонили головы. Ну, вроде, не агрессивные. По крайней мере пока. И я решилась заговорить:

– Кто вы? И где мы находимся?

Мой голос прозвучал негромко, но меня услышали. И проигнорировали. Они молча стояли и пялились на меня. А я, повысив голос, спросила еще раз:

– Вы кто такие, черт возьми? Как я тут оказалась? И будьте любезны, уточните, где именно?

Страх бушевал внутри, но я не могла дать ему волю, поэтому старалась вместо этого разозлиться.

– Не кричи, – тихонько тронула меня за руку брюнетка, но я тут же ее отдернула: не люблю, когда касаются без спроса. – Они не понимают тебя и не могут говорить. Но они хорошие, не нужно на них кричать.

От такого я просто обомлела. Она их всего два дня знает! Она их, вообще, видела? Это же восемь здоровенных мужиков, у половины из которых руки сейчас в крови.

Мне стало дурно, и я слегка покачнулась. Один из варваров сделал движение в мою сторону, но я отскочила, как ошпаренная. Сама не ожидала от себя такой прыти.

– Не подходить ко мне! – заорала я, выставив руку вперед.

Мужчины отступили, и мне немного полегчало. Я слегка прикрыла глаза, и вдруг в сознании возникло видение. Оно мелькнуло быстро, но я успела увидеть размытую картинку: ужасное лицо с обрубком носа и страшными белесыми глазами. Почему-то в сознании всплыло понимание, что это я. Мороз пробежал по коже. Я судорожно схватилась за свое лицо и начала его ощупывать. Меня накрыла паника.

– Зеркало! Здесь есть зеркало? – все еще ощупывая свое лицо, спросила я у девушек. Они отрицательно покачали головами. – А вода? Где есть вода?

– По той тропинке совсем рядом есть река, – ответила блондинка. – Но лучше одной …

Я ее уже не слушала. Бочком, вдоль стенки, не спуская со странной компании взгляда, я пробралась к тропинке и, развернувшись, помчалась по ней со всех ног. В голове мелькали ужасные картинки; я пыталась вспомнить, откуда они, но никак не могла. Лишь дикий ужас, что со мной что-то не так.

Я мчалась так быстро, что чуть не влетела на полном ходу в воду. Это была небольшая заводь, отделившаяся от неглубокой прозрачной речки, которая текла прямо среди тропического леса. Красота! Но я не могла сейчас думать ни о чем другом, кроме как о тех жутких видениях. Быстро встав на колени, я постаралась рассмотреть себя в отражении. Шумный выдох облегчения сорвался с моих губ. Это была все та же я. Мой точеный носик, пухлые губы и зеленые глаза, обрамленные густыми и длинными ресницами. Я еще раз с облегчением выдохнула и потрогала свое лицо, приказав себе успокоиться. Все в порядке. Это я. Ничего со мной не сделали.

Глаза все такие же зеленые, а не того ужасного белесого цвета, как в видении. Зеленые? Нет, они должны быть светло-карими! Я же снимала линзы перед тем, как меня поместили в криокапсулу. Кому понадобилось их вставлять обратно? И я прикрыла веки, пытаясь сквозь них сдвинуть линзы. Но их там не было! Я пробовала снова и снова, но, по-прежнему, ничего.

Тогда я наклонилась над водой так низко, что чуть не нырнула туда, пытаясь разглядеть свои глаза. Прядь волос упала в воду; я с раздражением откинула ее, отметив про себя, что больно она длинная, и снова поразилась. На моей шее, чуть ниже мочки уха, красовалось круглое родимое пятно сантиметра два в диаметре. Е-е-ешкин кот! Это еще откуда? Я же его еще пару лет назад свела! Никогда оно мне не нравилось, и вот опять! Ох, не нравится мне все это.

Осмотрев лицо и убедившись, что в целом я в порядке, начала ощупывать себя снизу. Так, вроде все при мне. Хотя, погодите-ка! Я вскочила на ноги и в вороте своего странного балахона попыталась нащупать край бодислиптера. Он должен быть на мне! Иначе откуда бы у меня взялись эти формы? Но его, как и линзы, я тоже снимала перед полетом! Трясущимися руками я стянула с себя одежду и, оставшись в чем мать родила, стала судорожно себя ощупывать. Это не костюм! Это все настоящее! Я крутилась и вертелась, пытаясь себя рассмотреть. У меня было тело моей мечты! Красивое, стройное, с округлыми формами, без единого волоска. Только это не совсем мое тело! Это же уму непостижимо! Как такое возможно? И кому понадобилось проделывать такое со мной?

Меня насторожил даже не звук, а легкое дуновение, и я испуганно начала озираться. К уже имеющемуся страху добавился новый. Здесь кто-то был, я кожей чувствовала его взгляд. До рези в глазах я всматривалась в густые заросли джунглей, но так ничего и не смогла разглядеть. Никого! Не успела я облегченно выдохнуть, как появился он и застыл шагах в десяти от меня. Двигался он так быстро, что я даже не успела понять, откуда он вышел.

Это один из тех дикарей! Я узнала его. Он был выше и шире всех остальных, мне даже показалось, что и старше всех их. По его практически голому телу можно было сдавать экзамен по анатомии: каждая мышца была идеально прорисована под гладкой загорелой кожей. В этом смысле он был идеален. Но, видно, природа решила, что выдала ему слишком много и отыгралась на его лице. Оно не привлекало, ему не хватало мягкости; рубленые, крупные черты лица делали его каким-то хмурым, что ли. Красавчиком он, видимо, не был и раньше, а сейчас и подавно, когда на его лице красовалось несколько шрамов, проходивших по левой стороне. Это было похоже на след от удара лапой какого-то зверя. Шрамы начинались на голове. Короткие, сбритые с боков волосы ничего не скрывали, наоборот, шрамы отчетливо выделялись на фоне темных волос. Они пересекали лоб, разделяли двумя полосами густую черную бровь, чудом не задев глаз, наискось шли по щеке и, слегка задев угол рта, спускались на шею и плечо.