– Мисс Селборн, – твердо начал он.

– Да-а? – Нина облизнула пересохшие от страха губы.

– Я хочу официально признать свою племянницу. Если вы откажетесь, я добьюсь этого и без вас.

– Я ее мать, – парировала Нина. – И ни один суд в Австралии не заберет ее у меня.

– Вы так думаете? – Он усмехнулся. – А что, если я расскажу им о вашем романе с одним крупным политиком сразу же после рождения ребенка?

О каком романе? С каким политиком? Господи, что еще выкинула Надя?

Должно быть, Марк увидел панику на ее лице и холодно продолжил:

– Итак, мисс Селборн, у меня собран на вас компромат, и я намерен пустить его в дело, чтобы получить то, что хочу. Я слышал, вы пытались вытащить из бедняги деньги, когда он хотел прекратить отношения. Хорошо еще пресса ничего не узнала, но одно слово… – он эффектно выдержал паузу, – и вы знаете результат.

Нина очень испугалась, она едва смогла устоять на ногах.

– Что вы хотите?

Марк помолчал. Один взгляд на Джорджию убедил его в том, что она действительно ребенок Андре. Но и отбирать ребенка у матери он не желал, что-то внутри подсказывало ему, что эта женщина любит свою дочь и их разлука не пойдет малышке на пользу. Он видел любовь и трогательную нежность в глазах молодой женщины, когда та смотрела на колыбель.

Марк решительно расправил плечи.

– Я хочу удочерить ребенка моего брата.

– Вы не можете! Она вам не принадлежит! Она принадлежит м… мне.

– Нет, могу.

– Как?

Ей не следовало спрашивать. От его хмурого взгляда холодный пот заструился у нее по спине.

– Я сделаю все, чтобы получить ее, даже если это значит, что мне придется связать себя с вами.

Некоторое время она лишь непонимающе щурила глаза.

– Что значит «связать»?

Его рот изогнулся в презрительной усмешке.

– Мой брат отказался жениться на вас, но я не такой щепетильный. Вы станете моей женой или никогда больше не увидите свою дочь.

Его лицо оставалось все таким же непроницаемым.

Нина долго приходила в себя, голова кружилась, в комнате сделалось душно, как в парной.

– Вы серьезно?

– Андре открылся мне, что ваша главная цель – выйти замуж за богатого человека. Я очень богатый человек и готов пожертвовать свободой.

Она открыла рот, чтобы возразить, но от возмущения ей не хватало воздуха. Может, сказать ему, что она сестра Нади и тетя Джорджии? А вдруг тогда он заберет девочку? Нет, она заплатит любую цену, чтобы остаться с малышкой!

Нина увидела в его темных глазах победный блеск и почувствовала, как закипает от злости.

– Полагаю, избалованному сердцееду ничего не стоит получить все, что он захочет.

– Конечно, я щедро заплачу вам, – он сверкнул глазами. – Сколько?

Нина знала, что Надя назвала бы сумму со многими нулями, но что-то ее остановило от этого шага. Лед, на который она вступала, был слишком тонок.

Маленькая Джорджия мирно спала в кроватке всего лишь в метре от нее, ее крошечное тело покрывали синяки. Хорошо еще, что он не заметил их, иначе они продолжили бы разговор в суде.

Девушка скрестила руки на груди и слегка наклонила голову к плечу.

– Если думаете, что можете подкупить меня, то напрасно стараетесь, – она пыталась говорить язвительно.

Его взгляд остановился на ее груди, от возмущения часто вздымающейся, затем вернулся к ее лицу.

Нина знала, что должна сердиться на Надю, а не на этого человека, но его слова ранили глубоко.

– Я уже говорила, что не желаю ваших денег. Мне стыдно брать у вас что-либо.

– Прекрасно, мисс Селборн, – выдохнул Марк. – Я вас раскусил, вы пытаетесь показать мне, что не имеете ничего общего с той женщиной, которая соблазнила моего брата, но я вижу вас насквозь. Считаете, меня легко обмануть? Вы поступите так, как я вас прошу, или нет?

Нина сделала все возможное, чтобы скрыть отчаяние. Пусть только Надя позвонит, она задаст ей жару! Но если он заберет Джорджию…

– Мне нужно подумать.

– Я здесь не для переговоров, мисс Селборн, – отрезал Марк. – Я здесь, чтобы забрать, а затем удочерить Джорджию. Мы должны пожениться не позднее чем через две недели.

Она пыталась думать прагматично, но мысли путались. Сказать ему правду? – лихорадочно думала она. – Сказать ему, кто я на самом деле? Страх мешал сосредоточиться. Что, если согласиться с его требованиями? Он сказал, две недели. Может, передумает! Скоро должна объявиться Надя, пусть она и расхлебывает. Боже, но не может же она выйти замуж за совершенно незнакомого человека.

Марк принял молчание за согласие.

– Я немедленно пришлю вам необходимые бумаги.

– Но… – Нина умолкла. Что же делать? Неужели он говорит серьезно? – Ка-ак скоро вы хотите, чтобы я… чтобы мы… – она с трудом подбирала слова.

– Наверно, мне следует расставить акценты. Я не хочу жениться на вас, мисс Селборн. И это будет не обычный брак.

– Незаконный? – нахмурилась Нина.

– Законный, но только на бумаге.

– На бумаге? – Девушка недоуменно подняла брови.

– У нас не будет отношений, – нетерпеливо пояснил Марк.

Нина знала, что должна чувствовать облегчение от его слов, но почему-то ощутила досаду, словно ее оскорбили и унизили. Она никогда не ошибалась на свой счет, одежду носила скромную и, вероятно, не стильную, но чертами лица и фигурой она могла бы гордиться, в них читалась порода. И Нине, как женщине, было неприятно, что ей отказывают в физической притягательности и шарме.

– Вы ожидаете, что я вам поверю? – спросила она с определенной долей цинизма в голосе.

Марк приложил руку к груди.

– Положитесь на честь мужчины. Чрезмерная уверенность его позы заставила Нину кинуть на Марка кокетливый взгляд; она подсмотрела его у сестры. Затем девушка уперла руку в бедро, слегка наклонила голову, сладострастно улыбнулась.

– В моем случае, мистер Марселло, честь не имеет значения.

Марк улыбнулся. Сейчас она была именно такой, какой описывал ее Андре: чувственной и соблазнительной сиреной, чьи песни влекут на дно. Впрочем, в Нине Селборн он видел как раз те качества, которые не представляли для него никакого интереса.

Он ненавидел охотниц за богатыми мужьями, так как был окружен ими большую часть своей жизни. Женским идеалом, эталоном грации и элегантности всегда была для него мать, француженка по происхождению.