повернула влево на сто тридцать пять градусов и тут же отыграла. Машины, сбавив скорость, шаркнули покрышками по седому от старости асфальту с обгрызенными краями. Река, выскочив на миг из-за угла и не найдя занимательного, укатила восвояси. Мало ли кто и когда тут ездит. Видали-перевидали. Как говорится, своих забот …

Сорок семь минут колонна накручивала серпантин, пока не миновав второй по счёту распадок, оказалась на прямой. Дизеля, облегченно выдохнули, и мерно застучали притомившимися «горшками».

Пять разнокалиберных домиков погранзаставы вполне вольготно разместились на площадке в триста квадратов. Какие-то развалины старых строений виднелись на периферии. «Новодел» со стенами из красного кирпича и крышами из зеленого профлиста совсем не вписывался в строгое величие Кавказа. А, вот флагшток с российским триколором, как и положено, гордо реял, внушал и демонстрировал. Колонна беременной гусеницей едва вползла на площадку, как тут же разделилась. Бронетехника перекрыла подход от дороги, грузовики спятились к двум строениям явно складского назначения. Десант мигом покинул броню и, разминая ноги и прочие части тела, топтался и озирался.

— Братва, где тут у вас заведение со всеми удобствами? — Носорог, с хрустом потянувшись и зевнув, направился к двум «аборигенов», что распоряжались выгрузкой.

— Это ты насчет сортира? — покосился верзила, взваливший мешок на плечо и собираясь шагать по деревянному трапу, ведущему в склад. — Вон, видишь пенал на собачью будку смахивает. Извини, одноместный.

— Фи, сортир! — поморщился Николай, меняя курс. — Сразу видно, нема тута эстетов.

— Дак, горы кругом, на все триста шестьдесят, — фальшиво вздохнул пограничник и ступил на доски. — Сдохли все эстеты давно. Ещё до исторического материализма.

— Сударь! Нижайше прошу, пипифакс пользуйте экономно, — крикнул Чупа-Чупс в спину целеустремленно удаляющемуся Еремееву. — Дефицит по причине плохой логистике и низкой урожайности в здешних палестинах.

— Вы группа «Пилигрим»? — сбоку раздался усталый голос. Кайда повернул голову. В вязанной шапочке болотного колера стоял военный. — Старший лейтенант Панкин, здешний комендант. Скорее всего за нами наблюдают. Появление колонны — целое событие. Не знаю, вашего звания.

— Да, просто «пилигримы» и все дела, — капитан, принял положение «смирно» и приложил правую ладонь к виску. — Мы звездностью не страдаем.

— Понял, подыграем, — усмехнулся Панкин и, небрежно махнув рукой, двинулся дальше, бросив через плечо. — Если буду нужен, найдете в комендатуре. Вон дверь с красной табличкой.

— Принято, — безразлично вздохнул Александр и направился к БТР-82, удобствами которого они воспользовались. — Пошли, братцы-кролики, выгружать барахлишко.

Хоттабыч с Морозовым поплелись следом. На полпути их догнал повеселевший Носорог:

— А, чё, парни, клозет вполне comme il faut. Не, розами не пахнет, но и под ногами дерьмо не чавкает.

— Что за выражения, поручик?! — осклабился Хоттабыч, шлепая по талым лужам, словно первоклассник. — Чистый моветон.

А, один «КАМАЗ» так и не завелся. Пять технарей лазали под задранной, будто у бесстыдной девки подолом, кабиной битый час. Курили по очереди, а то и залпом, плюнув на все правила и приличия. Прапорщик первой время гонял нарушителей, направляя смолить в отведенное место, потом, войдя в положение «мазутов», отстал. На несчастного водителя жалко было смотреть. В промасленном комбинезоне и физиономией в саже, парняга походил на трубочиста, которому сам чёрт аккурат брат. Драйвер железного коня после очередной попытки запустить несговорчивый дизель выполз из кабины и длинно и заковыристо выматерился. В одной фразе он умудрился упомянуть отцов-прародителей с Набережных Челнов, Кавказ и непруху.

— Красавчик! — восхитился Хоттабыч, воробьем устроившись на верхней степени крыльца казармы. Место идеально подходило для созерцания борьбы человеческого разума с бездушной машиной. — Даже я так не умею.

— Артист, — уважительно поджал нижнюю губу Кайда, грызя галетину передними зубами. — Вся труппа технарей — профи чистой воды.

— В каком смысле? — приподнял левую бровь старший лейтенант.

— Показать, что у исправной машины категорически накрылся движок — талант.

— Комедь ломали?

— Ага, — капитан, прикончив печенюжку, вытер губы тыльной стороной ладони. — Пущай бармалеи видят, хотели неверные свалить по-тихому, ан нет. Придется на ночь оставаться. А, может и на две. Когда ещё «техничка» приедет.

— Вот и легализовались при помощи кувалды, гаечного ключа и какой-то матери, — ухмыльнулся Хоттабыч. — Выходим перед рассветом?

— Ни, — Александр, отхлебнув из армейской фляжки, прополоскал рот и проглотил. — В долине снег глубокий, а чапать прилично. Так, что двинем пораньше.

— Хорошо, что снегоступы прихватили.

— Хорошо, — кивнул Кайда. — Медитируй пока, пойду с погранцами посудачу на тягот воинской службы и высоком уровне спермотоксикоза.

Прожектора по периметру дружно задребезжали светом и погасли. Штука, в общем-то, обыденная. Иной раз напряжение в сети пропадает по несколько раз в день. Однако никто в панику не ударился и причитать на предмет, что «кина не будет» тоже не стал. На погранпереходе заполошно затарахтел генератор, да и блокпост вот-вот должен был осветиться. Четыре тени бестелесными ангелами мелькнули между строениями и растворились. Благо луна подлючить не сподобилась. Запуталась в плотных гардинах низких облаков и, как говорится, не отсвечивала. Дальняя калитка в сетчатом заборе была предусмотрительно открыта, а караульный в перевернутом стакане из железобетона прикинулся слепым и глухим. Сморгнул пару раз, провожая расплывающиеся силуэты и поплелся закрывать калитку. А, тут и иллюминация грянула. Согласно законов физики. Проснулся дизель-генератор, да и погнал весёлый ток по медным проводам к розеткам, лампочкам.

Снег сыпанул вдруг, точно в небесах лопнул по шву мешок с мукой. Редкие снежинки быстро трансформировались в хлопья и падали, падали …

— Мля, как по заказу, — тихо обронил Еремеев, шагавший впереди. — Погодка так и шепчет пойди и взорви чего-нибудь. Мечта диверсанта.

— Не по заказу, а прогнозу, — хмыкнул Кайда, догоняя. — Вон столбик дорожный с нумером семнадцать. От него и свернем.

— Аккурат триста шесть шагов в сторону Итум-Кали, — Носорог замедлил шаг. — Главное, чтобы, старшина, про метлу не забыл. А, то придется сайгаками через сугробы прыгать.

— Во твоя метелка, — капитан остановился у столбика. — Хотя в такую погоду ступа на четыре посадочных куда как актуальней.

Под снегоступами поскрипывал свежий снег, создавая иллюзию покоя. Они двигались приличным темпом, строго выдерживая курс. Правда, иной раз приходилось обходить хвойные деревья, что стояли с нахлобученными шапками из снега. Хлопья так и падали, приглушая все звуки. Опушка объявилась нежданно-негаданно. Раздвинули ветви двух сосен, что тянулись друг к другу, и оказались на краю леса. Где-то впереди еле слышно журчала вода и сей факт соответствовал карте. Нетерпеливая речушка спешила в объятья мужественного Аргуна.

— Здесь? — прошептал Носорог, смахнув с кончика носа каплю. Та беспардонным образом скатилась с кромки капюшона, накинутого поверх вязанной шапочки.

— Угу, — капитан затаил дыхание, прислушиваясь.

— Цок, цок, цок, — раздались глухие удары камня о камень. И, спустя пять секунд. — Цок, цок,