— Конечно, мы вечно сталкиваемся. Как в этот раз. И, разумеется, всегда по моей вине. Он действительно говорил, что они приезжают в Эдинбург на уик-энд, но я совершенно забыла об этом.

— Да ладно. Небольшая стычка не в счет, — утешила ее Мэгги. — И потом, чаю я все же попила.

— Ну и правильно.

— Ужасно глупо с моей стороны, — сказала она. — Больше этого не повторится.

— Еще бы. В следующий раз он просто вызовет полицию.

— Да нет, я серьезно. Не хотелось бы, чтобы вы судили обо мне по этому случаю. Как правило, я не столь безответственна.

— Действовать на нервы Ангусу вовсе не означает безответственность. Можете заниматься этим сколько душе угодно.

Как бы дико это ни звучало, протеста у Мэгги это не вызвало. «Думает ли Трой так на самом деле?» — спросила себя Мэгги и тут же отбросила эту мысль как маловероятную.

— Трой — безумное создание, — объявила Трой, очень похоже изобразив Грэма. — Правда, правда, — продолжала она, перейдя на более серьезный тон. — Я сама слышала, как он это сказал. Автор высказывания, конечно, Ангус. Один-единственный считает меня погибшей личностью.

— Почему вы называете его так?

— Один-единственный? Его имя — Ангус — означает именно это. Разве не подходит?

Вспомнив каменное выражение лица Ангуса, Мэгги нашла, что возразить нечего. Однако время шло, а о работе еще не было сказано ни слова.

— Надеюсь, вы решили, что я вам подойду? — внезапно спросила она. — Сегодня я поняла по-настоящему, что хочу вернуться сюда.

— Вы все еще хотите? Странно. — Ее необычная серьезность лишила Мэгги присутствия духа и напомнила об этом недоверчивом взгляде, которым Трой окинула ее в холле гостиницы. — В конце концов, вы ведь не безработная? — Ее прямота обескураживала.

— Нет, — честно ответила Мэгги. — У меня есть работа, и мне она нравится. Но не в Шотландии, а мне бы очень хотелось, чтобы Келли росла на родине.

Молчание тянулось долго. Мэгги гадала, чем оно вызвано и почему так задумчиво лицо Трой. Наконец она заговорила.

— Да, Дерек объяснил мне, — произнесла она мягко. — Мне нравятся предприимчивые люди. Ну что ж, вы приняты. Не благодарите меня, мне самой это выгодно. Просто я боялась, что мой почтительный кузен вас отпугнул. Вы понимаете, что… — Трой улыбнулась девчушке в красных брюках и с большим красным яблоком, который она прижимала к белому свитеру, — что он будет вашим ближайшим соседом?

Это был неожиданный удар. Мэгги уставилась на нее.

— Вы знаете, как мне достались конюшни, — продолжала Трой, — от двоюродного дедушки в наследство. Он был забавный старикан, абсолютно непредсказуемый. Несколько лет назад у него был коронарный тромбоз, и врач посоветовал ему отойти от дел. Но, будучи моим дедушкой, а следовательно, упрямее всех на свете, он и слышать об этом не хотел. Они пошли на компромисс — он должен был работать меньше и найти себе хобби. Дядя Роберт решил, что конюшни — как раз то, что нужно, и купил себе лошадей и управляющего. И действительно купил. Кажется, даже собственная душа этому бедняге не принадлежала. В общем, он подал заявление об уходе. — Она замолчала, на этот раз чтобы потрепать уэст-хайлендского терьера, который деловито трусил мимо них. — Да вы все это, наверное, знаете. Дело в том, что дядя Роберт построил конюшни у себя в Стрэтайре, а после его смерти дом и почти все остальное отошли Ангусу. Если повезет, вы, конечно, не будете видеться с ним каждый день, но не сбрасывайте его со счетов, он будет там!

Сбросить со счетов его? С таким же успехом можно не заметить Замка на Принсез-стрит. Женщины, которая могла бы не разглядеть у себя на пороге воплощенного Кальвина весом семьдесят пять килограммов, просто не существует. А если такая и найдется, то это, во всяком случае, не Мэгги Кэмпбелл. Вот это неожиданность, и ее следовало обдумать!

Предоставленная самой себе до ленча, Мэгги наслаждалась прогулкой.

Звонили колокола, когда она возвращалась к Замку. Верующие стекались к церкви Сент-Джилз. Однако две фигуры у витрины книжного магазина остались глухи к колокольному зову. Мужчина в черной спортивной куртке и мальчик в красно-зеленом килте.

Она с удовольствием прошла бы мимо них, но вежливость обязывала поздороваться. Внешне это было воспринято вполне корректно.

— Заходила Трой. Мы ей сказали о вас, — лаконично сообщил Ангус Макаллан. — Надеюсь, ей удалось найти вас.

— Трой бы и собственную голову потеряла, если бы она отвинчивалась, — заметил Грэм. — Она…

— Довольно! — Ангус метнул предостерегающий взгляд в его сторону.

Грэм мгновенно замолчал, словно его выключили, и Мэгги удивленно заметила, что сочувствует ему. Келли тоже так делала, у нее это было признаком сильной обиды. Хотя юный Макаллан, со своей меховой сумочкой-спорраном и клетчатыми гольфами, и казался образцом самообладания, неизвестно, что творилось у него на душе.

— Тебе понравился концерт? — спросила его Мэгги и почувствовала, что покраснела. Во взгляде Ангусa Макаллана проскользнуло явное дружелюбие. Чудеса не кончались. Она поступила правильно.

— Было здорово! Больше двухсот человек и шесть разных расцветок кланов. И фейерверк был! И в полночь еще не закончилось! Многим пришлось добираться пешком до Мэйфилд-Гарден.

— Знает она все это, — пробормотал отец, и снова они словно стали настроены на одну волну. Волну взаимной поддержки.

— Мисс Макаллан, наверное, рассказала вам о цели нашей встречи, — сказала Мэгги, повинуясь какому-то импульсу. — Она предложила мне место управляющего конюшнями.

— В Стрэтайре? — Ангус Макаллан разговаривал спокойно, но голос его звучал, как всегда, властно.

Она кивнула. Лицо его вновь окаменело.

— Вы согласились?

— Пока нет.

Днем она должна была еще раз встретиться с Трой.

— У вас будет много работы. Сейчас там шесть лошадей.

— Это меня не пугает. Я люблю работу! — Черта с два она покажет ему свое замешательство.

— Я бы дважды подумал, — произнес он ровно. — Не стоит взваливать на себя слишком много. — Он посмотрел на нее в упор. — Это не женская работа.

— Старомодное мнение, если мне будет позволено заметить.

— Возможно, но именно старомодные мнения оказываются самыми верными. — Мягкость тона плохо сочеталась с непреклонно-жестким взглядом.

«Что теперь? Интересно», — подумала Мэгги. Определенно, в мозгу Макаллана что-то происходило. Однако обладатель его, видимо, сказал все, что хотел.

— Пойдем. — Он взял Грэма за рукав. — Мы не хотели бы опоздать в церковь.

Они переходили дорогу совершенно одинаковым шагом и, похоже, не обменялись ни словом.

«Молчание — золото, — размышляла Мэгги, — а эти двое, по крайней мере отец, не очень щедры». Одно ясно: в Стрэтайре ее встретят не с распростертыми объятиями.