Появление хозяйки поместья в элегантном платье, являвшем собой чудо портновского искусства, стало главным событием вечера. На протяжении всего бала между гостями шел безмолвный торг за это платье, средства от продажи которого должны были пойти в различные благотворительные учреждения. Традиция ежегодных благотворительных балов появилась между первой и второй мировыми войнами и с тех пор передавалась из поколения в поколение. В течение последнего десятилетия обязанности хозяйки поместья Сторм лежали на плечах Виктории.

Она отпила еще один глоток шампанского и, медленно пробираясь через зал, нашла наконец место, где могла побыть немного одна.

Временами ей безумно хотелось забыть обо всех делах, забыть об этом благотворительном бале, о работе в различных филантропических организациях, какими бы значительными и нужными эти организации ни были, а они действительно были очень нужны; забыть о своем положении в обществе и о тысяче других обязанностей, которые достались ей в наследство вместе с фамилией Сторм.

Положение Тори усугублялось тем, что она была последней из рода Стормов. Девушка тяжело вздохнула. Жить с фамилией Сторм всегда было нелегко. В детстве Тори находилась под бдительной опекой отца и матери, позже она носила траур по своим дорогим родителям, а теперь должна вести тот же образ жизни, какой вели в свое время и они.

Значит, таково ее предназначение…

Даже Питер Николсон — славный, милый и такой надежный Питер — тоже был частью наследства, оставленного ей родителями. Он считался ее женихом почти с колыбели. Как и предполагалось, став взрослыми, они составили отличную пару. Это было общее мнение. Они принадлежали к одному кругу, оба владели большим состоянием и получили образование в элитарных учебных заведениях. Они были как две горошины из одного стручка… правда, слишком хорошо знакомые и слишком предсказуемые друг для друга.

За всю историю их знакомства Питер совершил только один неожиданный поступок: в минувший уик-энд он срочно отправился в Даллас по какому-то совершенно неотложному делу. Это был первый и единственный случай, когда он пропустил ежегодный благотворительный бал.

Тори вздохнула еще тяжелее, но внезапно замерла: где-то под правой грудью в тело ей впилась булавка. Должно быть, портниха оставила ее. Девушка незаметно поправила платье, чтобы булавка не кололась, и снова отдалась размышлениям.

Монте-Карло. С каким бы удовольствием она бросила все и сбежала на лето в Монте-Карло!

Нет, лучше в другое место, подальше от ярких огней и чопорного светского общества.

Тогда в провинцию. Или в Портофино. Или на Карибские острова… как ее лучшая подруга Джейн Беннет. Теперь, правда, Джейн Холлистер.

Тори была вынуждена признать, что завидовала своей бывшей соседке по комнате, и не только потому, что та вышла за красавца Джейка Холлистера, но и потому, что новобрачные купили себе остров в Карибском море, где могли в любой момент спрятаться ото всех.

Ей тоже хотелось иметь место, куда можно было бы убежать, и возлюбленного, с которым хотелось бы убежать.

Странно, но она никогда не представляла в этой роли Питера Николсона.

Тори очнулась от своих мыслей и распрямила плечи. Молодая женщина, получившая хорошее воспитание, должна тщательно следить за своей осанкой — это было первое правило, которое Тори усвоила в школе юных леди мисс Портер, где проучилась с девяти до четырнадцати лет.

Отчего-то ей вдруг стало холодно.

Опять это ощущение, что за ней наблюдают.

Виктория подняла глаза и увидела свое отражение в огромном зеркале на противоположной стене. И одновременно с этим — отражение мужчины, расположившегося в дверях между бальным залом и комнатой для гостей. Вот он! Интуиция подсказала ей, что именно этот человек был источником ее тревоги.

Заметив движение ее головы, он быстро отвел глаза и притворился, будто рассматривает картину — признанный шедевр начала века кисти Джона Сарджента. На портрете были изображены ее родная и двоюродная прапрародительницы в девичестве — две рыжеволосые красавицы в пору расцветающей женственности. Художник запечатлел их в белых муслиновых платьях, с голубыми атласными лентами в волосах. Из всего собрания картин, находившихся в доме, эту Тори любила больше всего.

Итак, пока незнакомец делал вид, что разглядывает картину, Тори разглядывала его.

На нем была традиционная шотландская юбка, расцветка которой показалась ей знакомой. Но она тут же забыла об этом, ибо ее внимание привлекла благородная внешность незнакомца, выдававшая его высокое происхождение.

Откуда-то из глубин ее сознания в памяти всплыла старинная народная шотландская песня:

Быстрый красивый корабль летит как птица.

«Вперед!» — кричат матросы,

И он несет того, кто родился, чтобы стать королем,

По волнам к острову Скай.

Тори не удивилась бы, узнав, что в жилах этого человека течет королевская кровь. И несмотря на угрозу, исходившую от него, Виктория невольно подумала, что более красивого мужчины еще не встречала.

На вид ему было где-то между тридцатью и сорока, скорее, ближе к сорока. Широкие плечи, мускулистые руки и грудь. Узкая талия, длинные ноги. Очень длинные ноги. Густые темные волосы. Высокий лоб, длинные изогнутые брови. Умные пронзительные глаза. Издалека не было видно, какого они цвета, но ей показалось, что темные.

Очевидно, когда-то у него был сломан нос, и если бы не этот маленький недостаток, совершенно не портивший его, у него был бы классический профиль.

Девушка продолжала разглядывать незнакомца. Выразительный рот, нижняя губа немного полнее верхней, правильный овал лица, решительный подбородок. Небольшие, плотно прижатые уши. Узкие аристократические ладони с длинными пальцами.

Тори встречала в своей жизни много интересных мужчин: среди них были и промышленные магнаты, и лидеры политических партий, и представители различных королевских фамилий. О принадлежности этого человека к небожителям говорили и его уверенная поза, в которой, однако, не было ничего вызывающего, и некий оттенок превосходства, и спокойная внутренняя сила, исходившая от него даже на расстоянии. Немногие соединяли в себе все эти качества, и этот незнакомец был одним из них.

Она подумала, что он из тех, кто всегда оказывается в нужном месте в нужное время и всегда точно знает, что следует говорить и делать.

Тори привыкла доверять своей интуиции, а сейчас она подсказывала ей, что это не обычный человек. Его появление привнесет в ее жизнь опасность и тайну.

— Извини, Виктория.

Тори обернулась. За спиной у нее стояла Элис Фрэйзер, ее личный секретарь.

— Да, Элис.

Женщина понизила голос и коротко проинформировала Тори:

— Диккенс отдал распоряжение открыть еще один ящик шампанского, а я проверила, все ли женщины выполнили вашу просьбу приколоть к корсажу букетики цветов.