Всем плевать. Никто меня не защитит.

— Рустам Давидович, подождите!

Отец? Ушам своим не верю! Папа здесь, запыханный, бледный, он подходит к Асманову и что-то ему говорит. В висках стучат молоточки, я не разбираю половину слов. Прижимаю руки к груди, смотрю на отца и чувствую, как по щекам катятся слёзы.

Рустам поворачивается к телохранителям, после чего один из амбалов грубо хватает меня за руку и тащит обратно, к тому самому диванчику, где я сидела несколько минут назад. Время тянется бесконечно. Я вся трясусь, словно в лихорадке, страшные мысли лезут в голову: вдруг Асманов покалечит папу, а потом вернётся за мной? Отец ведь не всемогущий, он не умеет драться, а ещё у него слабое сердце.

Не знаю, сколько проходит минут или часов, но наконец-то я вижу папу. Он приближается ко мне, кивает на выход. Амбал нас не останавливает, Асманов с охранниками не бежит следом. Я с трудом поспеваю за отцом, ноги не слушаются, пару раз чуть не падаю, наступив на проклятые камушки. Папа открывает двери нашей машины и пихает меня внутрь. Я не обижаюсь на его грубость, интуитивно чувствую, что сейчас лучше помалкивать.

Отец давит на газ, кажется, мы превышаем допустимую скорость, отчего под ложечкой неприятно сосёт. Я приоткрываю окно, жадно хватаю ртом душный летний воздух. Слёзы безостановочно текут по лицу. Папа спас меня. Неужели с Асмановым можно договориться? Что отец пообещал в обмен на мою свободу?

— Пап, прости меня… Напрасно я сбежала.

— Не сейчас! — резко произносит он. Лицо сосредоточенное, а руки так сильно сжимают руль, что даже костяшки побелели.

Дома отец первым делом идёт в мою комнату, открывает шкаф и достаёт оттуда чемодан. Бросает его на пол, приказывает:

— Собирай вещи.

— Зачем, пап? Что случилось?

— Ты уезжаешь. Этой ночью.

В ушах звенит, я ничего не понимаю. Мотаю головой, шепчу:

— Нет, пап, я не хочу…

— Тебя никто не спрашивает! — кричит он, теряя терпение.

— Но я тоже имею право голоса.

— Больше нет. Ты понимаешь, что могло случиться в той ужасной гостинице? Понимаешь, к чему всё шло? Открой глаза, Лия, очнись! Шутки кончились, никакой Серёжа тебя не спасёт, да и я не в состоянии. Еле-еле уговорил Асманова об отсрочке на день. Повезло, что он купился на мои слова.

— На день? — переспрашиваю.

— Да, — отец держится рукой за стену, его лицо стремительно бледнеет, в глазах словно гаснет жизнь. — Ты уезжаешь в столицу этой ночью. К Аркадию. Он защитит тебя. Через неделю выйдешь замуж, а я обязательно приеду на твою свадьбу. Всё будет хорошо.

Не выдерживаю — бросаюсь папе в объятия. Всхлипываю, прошу у него прощения за то, что сбежала, что не оправдала его надежд, что не поверила в реальность угрозы. Он гладит меня по спине и говорит, как сильно меня любит.

— Времени мало, Лия. Собирай вещи. Я отвезу тебя на автостанцию.

— Я поеду автобусом?

— Да, с пересадкой. По-другому никак. Ближайший поезд только завтра, а это слишком поздно. Прошу тебя, бери только самое необходимое. И не забудь документы.

Я киваю, не до конца осознавая, что сейчас происходит. Невозможно поверить, что я покидаю родительский дом при таких ужасных обстоятельствах. Асманов, бордель, проигрыш в казино, предательство Серёжи. Это абсурд, сюрреалистический сон, в котором я исполняю главную роль. Надеюсь, завтра проснусь — и всё закончится.

А пока надо собираться.

Через три часа папа целует меня в щёку на прощание, крепко обнимает и просит позвонить, как только я пересяду в другой автобус. Он будет волноваться и ждать от меня весточки.

— Я люблю тебя, пап, — шепчу слова, которые никогда ему не говорила. Кажется, сейчас самое время. Он совершил ошибку, связавшись с Асмановым, но он делает всё, чтобы помочь мне. Впервые после смерти мамы я чувствую отцовскую любовь.

— Береги себя, милая, — говорит он.

Папа машет мне рукой, когда автобус трогается с места. Я прилипаю к окну и тоже машу ему, даже улыбаюсь, показывая, что всё будет хорошо. Самого страшного удалось избежать.

4

Богдан

— Лия приезжает завтра в обед. Ты должен её встретить, — сообщает отец.

— Что за срочность? — спрашиваю. Появление так называемой невесты не входит в мои планы. Я думал, у меня есть неделя в запасе.

— Человек, с которым связался Родион, не согласен так долго ждать. Он хочет получить Лию уже завтра.

Закрываю глаза и сжимаю пальцами переносицу. Ситуация на самом деле страшная: молоденькую девушку, только что окончившую школу, собирается забрать себе местный авторитет, и никто не в силах ей помочь. Полицию давно купили, денег у папиного друга особо нет. Безвыходное положение. Непонятно, куда бежать и что делать. Родион обратился за помощью к моему отцу, и они оба придумали план, который должен помочь бедной девчонке.

А я ведь её помню. Восемь лет назад мы с папой приезжали в тот богом забытый городишко. Родион встретил нас на вокзале и привёз к себе домой. Его жена накрыла шикарный стол, отец достал коньяк тридцатилетней выдержки. Я крепкий алкоголь не люблю, поэтому воздержался. Вскоре на кухню зашла Лия, поздоровалась со всеми, внимательно посмотрела на меня и попросила своего отца пересесть на другое место. Родион был в хорошем настроении, засмеялся и выполнил просьбу дочери. Лия плюхнулась на освобождённый стул рядом со мной, протянула ладошку для рукопожатия. Выглядела при этом такой деловой и ужасно серьёзной, что я еле сдерживал улыбку.

Целый вечер Лия засыпала меня вопросами: интересовалась жизнью в столице, спрашивала про университет и проблемы взрослых, даже, хихикая, пыталась разведать, есть ли у меня подруга. Мне понравилась общительность Лии, до этого я с детьми особо не сталкивался, а тут несколько часов болтал с любознательной девчонкой и даже не заскучал. Перед отъездом она подарила мне самодельный браслет, это было мило.

— Лию может встретить кто-то другой? Пошли за ней водителя, — говорю, заранее понимая, что отца такой вариант не устроит.