litbaza книги онлайнНаучная фантастикаСлужу Советскому Союзу - Василий Высоцкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 63
Перейти на страницу:
постесняются освободить. Заботятся о гражданах и их диете…

Они посмотрели на нас так, как смотрели бы на пасущихся коров. Вроде пасутся на лугу, а вроде и плевать, что пасутся. Я же открыл дверь туалета и поморщился. Да уж, это чудо сантехники было то ещё по красоте.

Толчок из нержавеющей стали потускнел, в насечках на бортике (для восседания гордым орлом) скопилась несмываемая грязь. На стене выцарапано ножом матерное слово из трех букв. Его пытались закрасить, но оно пятном Кентервильского привидения неизменно проступало сквозь слои. Рукомойник был не лучше. Что-то мне подсказывало, что некоторые пассажиры не стеснялись использовать его вместо писсуара. Запахи испражнений с трудом перебивались резким ароматом хлорки.

Да уж, видок и запах тот ещё. Меня самого едва не стошнило.

Я с трудом протиснул внутрь Михаила и начал приводить его в порядок. Как протрезвить человека в пьяном виде? Да всё очень просто. Надо сперва сделать промывание. Заставить выпить как можно больше воды, а потом нагнуть над унитазом и приказать вызывать Ихтиандра. При необходимости процедуру повторить два раза. Потом умыться, растереть уши и о души нахлопать по щекам.

Никому не рекомендую повторять данную операцию, если нет особой необходимости. Если же у вас есть товарищ, которому вы давно мечтали надавать по щам, то напоите его и проведите подобную экзекуцию. Удовлетворение по меньшей мере вам гарантировано.

В процессе отрезвления Михаила я в мутном зеркале поймал своё нынешнее отражение. Не сказать, что красавец, но и уродом назвать нельзя. Худой парнишка из тех, что имеет славянскую внешность. Волос черный, нос прямой, цвет глаз карий. Над верхней губой зачатки усов. Явно их ни разу не касался бритвенный станок.

Мда, неприятно осознавать себя в таком теле, но что же делать? Вот с таким материалом и будем работать. Если про меня говорили, что я упал и ударился головой, то на это и надо надавить. От этой печки и начнем пляски.

Пока я так размышлял, Михаил более-менее пришел в себя. Вид у него был тот ещё, но для сельской местности сойдет. В процессе отрезвления к нам ещё раз вломился Сергей, как мог постирал пиджак и кивнул, мол, всё в порядке. Я кивнул в ответ. Как раз в это время держал Михаила над потеками унитаза, чтобы тот не нырнул в головой при резкой качке.

Ещё пацанами в школьном туалете курившие тут же старшаки спрашивали у забредших младших: «А ты умеешь ссать в поезде?» И если младший класс мотал головой, то толкали в спину со словами: «Учись, малой, всегда пригодится!» После этого со смешками наблюдали, как младшие с нытьем дергали ногами, пытаясь скинуть попавшие на брючины брызги.

Сейчас мне эта наука и в самом деле пригодилась. Я был как эквилибрист и дирижер одновременно. И всё это в страшной тесноте поездного туалета.

— Ну что, всё нормально? — спросил я, когда Мишка закончил в очередной раз извергаться в глубины нержавейки.

— Ага. Всё нормально, — проговорил тот в ответ.

— Тогда умывайся, алконавт, да пойдем. Надо освобождать сральню, а то другим пассажирам тоже может прихотнуться.

С этими словами я нажал на педальку смыва. Клокочущий поток воды унес на рельсы результат Мишкиных потуг.

Когда мы вышли в тамбур, то там всё ещё курили два парня, которых я заметил в первый раз. Они что тут, целыми пачками выкуривают? В зубах были зажаты беломорины — такими особо не раскуришься, сходу можно легкие выплюнуть.

— Малой, а неплохо ты мадамке на жалость надавил, — просипел один из них. — Она аж сглотнула слезинку. Где так научился?

— В кружок театральный ходил, репку играл, — буркнул я в ответ.

Вот не вызывали они у меня никакого доверия. Отторжение вызывали, доверие — нет.

— А-а, ну-ну, смотри, как бы дедка с бабкой тебя не посадили, — чуть растягивая слова проговорил второй. — А то внучка с Жучкой замахаются передачки таскать.

Я ничего не ответил. Встревать с такими в разговор — лишний раз на себя привлекать внимание. Зацепятся — не отвяжешься.

Мы с Михаилом добрели до своего места. По пути глазом я зацепился за пассажира, который недавно сидел с газетой «Советская культура». На этот раз он растерянно водил карандашом по краю газеты и смотрел в окно. Привычка подмечать детали выхватила схематичное изображение самолета и крестик на правом крыле. Похоже, что пассажир был авиаконструктором или кем-то из летной братии. А может и просто так совпало.

На наших местах уже не пахло рвотой, зато воняло «Тройным одеколоном». Уж этот удушливый запах я не перепутаю ни с чем. Наш полкан… Наш командир части, полковник Тайбашев, любил этот запах. Как только аромат «Тройного» проносился по казарме, то у многих тут же срабатывал, как у собаки Павлова, рефлекс, и люди вытягивались в струнку. Поговаривали, что у полкана дома в погребе есть с десяток ящиков «Тройного». Мол, сделал себе запас до конца жизни.

Сейчас же тут явно извели половину флакона. Ещё и окно открыли, чтобы амбре по вагону распространилось.

— Ну что, друзья-товарищи, — бухнулся я на лежанку. — Рассказывайте, что тут и как?

Мишка тоже опустился на сиденье, виновато поглядывая на остальных.

— Сень, а чего рассказывать-то? — дернул головой рыжий.

— Во-первых, кто вы такие? Во-вторых, кто я такой? В-третьих, куда держим путь?

— Ты так сильно башкой ударился, да? — участливо спросил рыжий.

Я посмотрел на него, потом перевел взгляд на Сергея:

— Ты рассказывай, а наш солнечноволосый товарищ организует нам чай.

— Чего ты раскомандовался-то? — возмутился рыжий.

— Два сахара в каждом стакане, — безапелляционно обрубил я.

— Да ты чего?

— И лимончик постарайся организовать. Твоему другу и товарищу, — я показал на бледного Михаила, — нужно восстанавливать кислотно-щелочной баланс.

— Да ты…

— Мы сейчас ещё и вафли захотим, — отрезал я. — И печенье.

Рыжий с недовольным видом поднялся. Он пошарил в лежавших на верхней полке штанах и вытащил рубль. Тот самый желтоватый казначейский билет, на котором написано помимо рубля ещё «один карбованець, адзiн рубель» и так далее. У меня такие ещё успели побывать в кошельке, пока не пошла Перестройка и все прилагающиеся к ней прелести жизни.

После изъятия купюры рыжий с оскорбленным видом процедил:

— Вообще-то, на его месте мог быть бы я.

— Напьешься — будешь! — на автомате отмахнулся я. — Ты ещё здесь? Твой друг умирает без чая и уже начинает думать про печенье!

Рыжий с бурчанием про зашибленную голову отправился в сторону проводницы. Я же повернулся к Сергею:

— Рассказывай.

Тот набрал в грудь воздуха, как перед нырянием в холодную воду, и

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 63
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?