Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мишку передернуло, после чего он прильнул к стакану с чаем.
— Вот то-то и оно, — кивнул я в ответ. — Где мои вещи?
— Вон, коричневая, — показал Серега на верхнюю полку.
Я посмотрел на дорожную сумку из потертого кожзама. Вещей немного, но надо бы посмотреть, что там внутри. Я встал, дернул за крупный язычок молнии. Небогатый набор вещей. Носки, трусы, рубашки, майки. На дне была небольшая баночка меда.
Что же, вполне сгодится. Я достал её и снова застегнул сумку.
— Ты куда это? — спросил Мишка, когда я забрал подстаканник и двинулся в сторону.
— Надо, — ответил я туманно.
Искомый дедок оказался в паре мест от нас. Он сидел и грустно смотрел на пробегающие мимо деревья, подперев рукой морщинистую щеку. Его соседями была грузная женщина и двое веселых мальчишек, один постарше, а другой помладше.
— Извините, пожалуйста, можно присесть? — откашлялся я.
— Зачем? — обернулся на меня старик.
— Вы извините меня за те глупые слова. Я не со зла их ляпнул. Сгоряча. Вот, угощайтесь, пожалуйста, — я поставил на столик стакан с чаем и баночку с медом. — Это самое малое, чем я могу искупить свою вину. Пусть оно слегка подсластит ту горечь, которую я доставил.
Старик посмотрел на мед, перевел взгляд на меня:
— Студенты?
— Да, — кивнул я охотно. — Едем в столицу. Вот, немного увлеклись свободой.
— Увлеклись… — вздохнул старик. — Ладно, забыли. Спасибо за мед. Пусть вон, ребята полакомятся. Марин, у тебя же сода есть?
— Изжога замучила? — подняла бровь женщина.
— Нет, ты дай вот ему. Сынок, ты скажи свому другу, пусть он пиджачишко-то посыплет. Так легше потом простирнуть будет.
— Чего ещё давать, — начала было женщина, но под взглядом старика осеклась и полезла в сумку.
Вскоре в моих руках оказался свернутый в несколько раз газетный пакетик. Отсыпали половину — не пожадничали.
— Спасибо вам от всей души. Хорошей вам поездки. И ещё раз извините, — сказал я и легонько щелкнул по носу одного из свесившихся пацанов. — Блямс!
Мальчишки засмеялись и забились под одеяла. Я же отправился к своим.
По приходу меня ожидал сюрприз в виде двух парней из тамбура. Они сидели на нижней полке, убрав постельное белье в сторону. Напротив них сидели мои спутники.
— А вот и ещё один пожаловал, — сказал курильщик, который растягивал слова. — Присаживайся, в ногах правды нет.
Глава 6
Ну вот, всё-таки привязались. И что им легко-то не жилось? Зачем до студентов решили докопаться?
— И снова здравствуйте, — ответил я. — Что тут происходит?
— Всего лишь дружеская беседа. Говорим о том, о сём… Правда, ребята? — подмигнул сиплый.
— Сень, они говорят, что во Вьетнаме были, — сказал Алексей. — Вот, шли мимо и решили поболтать.
Я оглядел парней. Вояки из них, как из шоколада кукуруза. Да и синие перстни на пальцах говорили о том, что тюремные шконки им больше знакомы, чем койки казарм.
Походу, вешают лапшу на уши моим спутникам, разводят на что-то.
На «что-то»… Понятно на что — на деньги. И это нищих студиозуосов? Вот вообще понятий никаких.
— Ребята, у нас денег нет, — сразу же сказал я, присев на краешек лежанки. — Сами студенты, едем на учебу. Первая стипендия не скоро…
— А кто говорит о деньгах? — деланно удивился сиплый. — Не нужны нам ваши деньги. Мы так, боевым опытом поделиться. Вы же будущие вояки? Так чтобы и не рассказать, каково там, на войне?
Я чуть не усмехнулся. Мда, этому пареньку бы я и сам мог рассказать — каково там, на войне. Да только вот вряд ли он будет слушать. Ему важнее самому как можно больше рассказать. Навешать лапшу на уши.
— Со временем сами всё узнаем, — откликнулся я.
— А ты чего такой? — спросил сиплый. — Мы же к вам с добром, можно сказать, с открытой душой. А ты в неё сморкаешься своим отношением. Или ты борзый какой? Или за спиной кого имеешь?
Вот и пошли вопросы. Тут как не отвечай, а всё одно найдут способ докопаться, да потом ещё и виноватым выставят. Сам бы я ответил так, что им потом и спрашивать не захотелось бы, но кругом люди. Если возникнет свара, или драка, то ссадят с поезда и кукуй до следующего прихода.
— Я обычный, — буркнул я в ответ. — Мы едем сами по себе и никого не трогаем. И нам вовсе не нужны неприятности.
— Малой, так неприятности никому ненужны. Они как названные гости — приходят сами, а потом хрен отделаешься. Вот так же америкосы пришли во Вьетнам… Суки…
Он что, собрался играть на патриотических нотках? Железный занавес решил лизнуть?
— Думаешь, так легко — просыпаться среди проклятых джунглей? — начал спрашивать сиплый. — Вот просыпаешься, встаешь и не знаешь — удастся ли тебе лечь поспать сегодня или упадешь с простреленной башкой? Там это тебе не тут… Кстати, а почему это вы едете так поздно? Как же курс молодого бойца?
— А это вон, батя Лехи подсуетился, — Сергей кивнул на рыжего. — Мы прошли курс дома, а уже едем напрямую на учебу.
Я едва не усмехнулся. Блат он и в Африке блат.
Как там было в переделанной песне? «Блат ты мне или не блат? Рад ты мне или не рад?»
— Ясно, это чтобы мамкины пирожки подольше не высирались, — усмехнулся приблатненный. — А вот у нас такого не было. Сразу же после присяги в полымя кинули. С проклятой буржуазией сражаться… Они ведь знаешь… Больницы бомбят, дома взрывают, напалмом целые деревни выжигают.
Чешет, как будто политинформацию читает. Прямо по памяти газетную статью цитирует.
— Ребят, всё это интересно, но давайте как-нибудь в другой раз нам расскажете? Сейчас нам надо себя в порядок привести, да ещё и обедом заняться, — проговорил я.
— Обедом? Так мы с этим можем и помочь. Заодно расскажем, как Сайгон отстояли, — хмыкнул сиплый.
Во как, хотят на хвоста упасть. Пожрать на халяву, пока станут байками по ушам ездить. Ну да не на тех напали. Хотя, судя по тому, как заблестели глаза у моих спутников — на тех. Эти балбесы ведь на чистую воду принимают лапшу, которую им охотно вешают на уши.
— Ребят, а разве у вас не секретная миссия была? — спросил я. — Разве о ней можно распространяться? Ведь СССР как бы в войне-то не участвует…
На меня сверкнули злым глазом. Вот я реально был неудобной косточкой для этих псов.
— Нам можно, мы контуженные, — проговорил сиплый. — Я вон всё здоровье в подземных ходах потерял. А там тараканы