- Нет.

Он выключает зажигание, забирает с заднего сиденья мою дорожную сумку и мы выходим.

В магазине заполняем тележку, причём Рома даёт мне полную свободу в выборе продуктов, а я, выбирая их, прикидываю то, что хотелось бы ему приготовить, и потому советуюсь с ним по поводу едва ли не всего, что беру с полок.

Наконец, мы выходим и направляемся во двор дома. Он довольно большой, хорошо освещён фонарями и, учитывая то, что с неба потихоньку падает мелкий снег, а людей во дворе - немного, местами дорожки выглядят совершенно нетронутыми. И вообще, здесь очень красиво и как-то по-зимнему уютно. Наверное, перед Новым Годом здесь царит атмосфера предвкушения настоящего праздника.

Подъезд производит на меня очень сильное впечатление. Мраморный пол, скульптуры, крутой дизайн стен с выемками и полуколоннами, стильные современные лифты. Мы будто в музей какой-то вошли, а не в подъезд.

- Круто! - оглядываясь по сторонам, тихо восклицаю я. - А на каком этаже ты живёшь?

- На предпоследнем, - нажимая на кнопку лифта, говорит Рома. - На девятнадцатом.

- Должно быть, у тебя очень красивый вид из окон.

- Очень, - улыбается Рома.

Мы заходим в лифт.

И пока он поднимается, и мы стоим в этой маленькой, плавно едущей вверх, хромированной комнатке с большим зеркалом, я ощущаю нарастающее и просто какое-то животное желание секса.Сам факт того, что мы уединились и можем остановить лифт и заняться здесь сексом, заставляет меня безумно хотеть. А Рома так смотрит на меня, что только от одного этого взгляда я в прямом смысле чувствую разливающееся волнами потягивающее тепло внизу живота.

- Тебе тоже трудно, да? - тихо спрашивает меня Рома, когда мы выходим из лифта: я первая, он следом за мной.

Я оборачиваюсь.

И видя его губы, чувствую какое-то приятное головокружение...

Наверное, замираю. Наверное, он подаётся вперёд. Наверное, наши лица, наши губы сближаются, но... Но Рома берёт в руки и, медленно выдохнув сквозь почти сомкнутые губы, выпрямляется и говорит:

- Дурдом.

- Да, - тихо соглашаюсь я.

Он ставит сумку и пакеты на пол. Смотрит мне в глаза. Между нами - всего метр, не больше.

- Я тебя очень хочу, - сглотнув, говорит он. - Просто пиздец как.

- А я тебя... - почти шёпотом отвечаю я. - Стою и теку.

Он смотрит в сторону, взъерошивает ладонью волосы.

- Мда-а... - тихо произносит он.

Качаю головой.

- Не понимаю, на что ты рассчитывал, когда вы решили выставить такие условия. Это же просто нереально... В нашем случае, Ром, это же просто полный бред. - вздыхаю. - Давай зайдём к тебе, разденемся и ты меня...

- Вытрахаю.

- Да... Вытрахай меня. До донышка вытрахай. Измотай меня сексом... Я хочу кончать под тобой... Хочу, чтобы ты видел, как я кончаю, балдея от твоего члена... Хочу, чтобы ты называл меня "сучкой"...

Он смотрит мне в глаза. Щурит свои.

- Что ты делаешь? - тихо спрашивает он. - Что ты делаешь, Маша....

- Я? - облизываю губы. - Просто признаюсь тебе... Говорю правду... Я очень тебя хочу...

- Маш, условия...

- Они - дурацкие, Ром. Посмотри, - я оглядываюсь по сторонам. - Мы на лестничной площадке. И уже сейчас сходим с ума от желания. Как ты представляешь себе двое суток вдвоём без секса? Я не понимаю, правда... На что расчёт? Мы с тобой - не роботы, Ром...

Он играет желваками. Смотрит то мне в глаза, то в сторону.

- Маш...

- Ром, я - живая. И я очень хочу тебя. У меня сейчас киска сжимается. И разжимается. Хочется, чтобы ты хотя бы палец в меня засунул... Прям тянет.... Изнывает она... Из меня течёт, Ром... Я сейчас стою напротив тебя и теку... Реально. У меня трусики мокрые. Правда, Ром... Хочешь - проверь.... И то, что я могу говорить тебе это, вот так, глядя в глаза, возбуждает меня ещё больше...

- Тогда надо остановиться, - жёстко произносит он.

Я опускаю взгляд. Его брюки топорщатся спереди. Его напряжённому члену тесно в них, несмотря на то, что они не в обтяжку.

- Позволь мне... - я протягиваю руку к его ширинке.

- Нет. Маш. Маш, взгляни на меня.

Я заставлю себя посмотреть ему в глаза.

- Маш...

- Ром... - качая головой, перебиваю я. - Я никогда так не хотела мужчину... Хочешь, возьми меня прямо здесь. А хочешь - я оглядываюсь и киваю на уже закрывшиеся серебристые двери, - в лифте. Прижми меня к стене... Целуй меня. Задери моё платье...

- Маша!

- Ром, я не смогу... Это будут невыносимые два дня. Я даже через стену буду чувствовать, вот как сейчас, как сильно ты меня хочешь. И буду изнывать от желания. Рома, я и сама не думала, что будет вот так... Ты вышел из машины, я смотрела на тебя, на твою попу, и вспоминала, как отдавалась тебе... Как ты меня трахал... Рома... Это было так классно... Услышь меня, прошу тебя. Давай отменим это условие.

Он качает головой.

- Я слово дал, Маш, - хрипло произносит он. - Слово дал, понимаешь?

Долго, пристально смотрим друг другу в глаза.

Понимаю, что он прав. Понимаю, что ценит своё слово и заставляет других людей ценить его. Но...

- Ром, - качая головой, тихо говорю я. - Я не смогу. Прости.

- За что? - недоумевающе произносит он.

- За то, что согласилась на эти условия. За то, что ты сейчас чувствуешь и не можешь унять.

Он отворачивается. Смотрит в сторону. Проводит ладонью по волосам, взъерошивает их. А я понимаю только то, что даже сейчас он выглядит просто сногсшибательно и очень сексуально. Наделала бы кадров, показала бы фотки рекламному агенству и всё... он быстро стал был звездой среди их моделей. Хоть сейчас на обложку мужского журнала или в рекламу изысканного парфюма или дорогих швейцарских часов...

Он охуенен. Это просто так и есть.

Я не знаю, был он создан таким изначально или себя таким сделал, но факт налицо. Я не просто хочу его. Это не так называется. Если он сейчас прикажет мне встать на колени и отсосать - я с удовольствием сделаю это. Даже, если он станет хлестать меня по щекам. Даже, если я буду понимать, что вокруг собрались люди. Я это сделаю. Потому что моё желание этого мужчины - выше, чем чувство моего собственного достоинства. Я не понимаю саму себя в этом. Знаю только, что мне плевать. Всё, что я понимаю хорошо - я отдамся ему везде, где он скажет. И его торчащий в штанах член - лучший мне комплимент.

И я понимаю, что я не смогу жить с ним два дня, не трахаясь. Мне легко представить его дедом, себя бабкой и всё равно я буду течь, как молодая девочка при виде него. От его взгляда, от бархатного, низкого голоса, от безумно сексуальных интонаций, от наблюдения за его движениями, за тем, как напрягаются мышцы под его матовой кожей, и при одном только взгляде на его большой и красивый член.