Невысокий, худой, в каком-то халате и фартуке повар напоминал ребенка, занявшегося готовкой в отсутствие матери. При том что на деле этот эфириал мог быть старше и меня, и даже Милатиэля. По ним никогда не скажешь. Говорят, что эфириалы приходят из магии и счастья, живут в мире, пока им интересно жить — и уходят, когда жить устают. Бред. Но увидеть одного из них здесь…

— Прошлый Черный Герцог был падок на экзотику, — заметил тонким голосом эфириал, словно поняв мои мысли, — а после смерти сына денег работорговцам не жалел. И на плахе закончил, между прочим. А вы кто такие и зачем в Толар пришли?

— Идем в руины, — просто ответила я.

— А… Тогда зря, зря сюда пришли.

Орка возилась с нарезкой зелени и пары томатов. Эфириал бросил на нее какой-то тоскливый взгляд, словно серокожая нарушала заповедь какого-нибудь кулинарного Владыки, и продолжил:

— Я уж не знаю из какой вы берлоги, но не с юга — это я вижу, хотя ты, милая, и южанка… Как звать, кстати?

— Лекса, — я не скрывала имени. Представился и Арджан.

— Не боишься краткую форму именования в руки давать, — заметил эфриал. — Смело, смело. Мэри, да режь ты уже их вдоль!

— Сам попробуй, — в голосе орки была обида.

— И попробую.

— Может мы так поедим? — предложила я.

— Ну уж нет. Хоть гостей у нас и мало, но это не повод спустя рукава работать. Мэри сказывает не лучше меня.

Кажется, эфириал собирался делать какой-то овощной салат.

— Да что сказывать? — орка бросила взгляд на дверь, через которую мы пришли. — Вы о еде и грамоте говорили. Так вот — нету ни того ни другого. Ну с едой я могу подсобить, на самом деле. Давно мечтала отправиться прочь отсюда… Но выйдет дорого. А вот грамоты не получить уже. Как старого герцога бездетного и распоясавшегося свалили свои же, так сначала гульба была. И местных, и пришлых. Детей-то не было у него и родичей. Податей платить некому, рабов держать некому, запрещать выезды некому. Благодать.

— Ага, — поддакнул эфириал, — вот только одна голова телом правит, а больше — не правят и собой.

Орка хохотнула и продолжила:

— Гуляния закончились, когда ясно стало, что герцог и для защиты дальних фермерств магов нанимал, и для города, для выгребных ям тех же, и для аспат, и для еще много чего. Что без податей денег не у кого брать на магиков, да и не только. Совет-то распустили. А никто не хотел свои кровные отдавать непонятно кому. Да и понятно кому — не хотел. Потом мор был. Потом кто-то решил, что можно захожих искателей ценностей ограбить — все равно потом со стражей договорится, свои же…

— И в итоге «Белки» и «Барсуки», как как-то по игре дружеской в мяч назвались, теперь глотки друг другу грызут страшно, и всем проходящим тут жизни не дают. Кто знает о том — города сторонится, — эфириал поставил перед нами салат, от одного вида которого слюнки текли. — Устроили бардак, да еще и то немногое, что фермеры выращивают, отбирают. Магикам перестали платить за рунные круги на дальних поселениях, которые давно поставили чтобы от пагуби Столицы защитить — они и уехали прочь, есть же что-то надо. А крестьяне кто заболел и помер, кто сюда, в город, подался. Сначала чтобы челобитные то одним, то другим носить, а потом и вовсе — жить. Сюда-то пагубь не достает. Но в итоге охотников немного тут вблизи жить и поля обрабатывать — то «Белки» все заберут, то «Барсуки» свой оброк введут, то еще что.

На вкус салат был не хуже, чем на вид.

— Ко мне пытались сунуться, как и к Хмурому, — орка принялась мыть посуду. Судя по всему, чистою воду для этого в специальную емкость собирали откуда-то из воздуха заклинания эфириала. Магик, значит… — А до того Диору разорили. Да и так не ехал никто в город, где любой тебе раздеть может до нитки, и пожаловаться на то некому. Как-то пока от соседей откупаются что «Белки», что «Барсуки» — не пришел нас никто захватывать. Но пока. В общем, Хмурый уехал, а мы с Вибе показали этим умникам, что они ошиблись, думая, что после смерти герцога его рабы — их рабы. Да и рабства в Пакте нет, мы не дураки, знаем. Отстали. Но теперь гостей отваживают, только соглядатаи и сидят. И вас заметили и придут просить мзду.

— А потом другие придут, — вторил эфириал.

— И вновь первые.

— С припасами и водой мы за три сотни золотых поможем — трактир-то не продать, но вам — запасы, а нам деньги и дорога к морю, — вновь взял слово эфириал, — но вот с местными не подсобим, увы.

Я отмахнулась.

— Сами разберемся как-нибудь, не в первый раз.

Да, зря я думала, что придется разбираться ровно с половиной бандитов…

Из-за пределов трактира донеслось раскатистое конское ржание. Знакомое.

— Простите, нам нужно отлучиться. Спасибо за еду и знания, — я отставила тарелку и поспешила бегом из кухни.

Через зал — к коновязи. Чтобы увидеть, как молодой парень, на вид постарше на годок-другой Бертового оруженосца, пытается совладать с Ингрид, уже отвязав повод. Ну да — самая ж низкая из всех наверняка самой безопасной будет…

— Руки убрал от чужой животины, — я подошла ближе к собственной лошади. — Повод отдал.

— Она моя!

— С чего это? — я от такой наглости аж опешила.

Арджан неспешно подошел к нам. На пацана савр впечатления не произвел.

— А потому! Понравилась — значит моя!

— Вот как тут теперь детей воспитывают… — я с легкостью вырвала поводья из руки пацана.

Мелкий еще, да и держать верно не умеет, несложно кисть выкрутить.

— Ты не слышала — это его лошадь! — к нам подошли еще трое местных постарше.

— Боюсь, Ингрид и меня вы об этом спросить забыли, господа. Проваливаете.

Я вновь привязала повод к коновязи. Медленно. На глазах у подрастающего поколения местных грабителей.

— Убирайтесь отсюда целыми и невредимыми, ребятки.

Очевидно что как только я отойду они опять за старое возьмутся.

Я отошла на пяток шагов от коновязи. Вряд ли это все миром решится, а получить конским копытом в лоб не хотелось, да и если из этих идиотов кого раздавит Ингрид или другие лошади, то выйдет как-то неудобно. Драться-то явно придется — вон какие у всех лица сосредоточенные.

К тому же первый, младший и лучше всех одетый, потирал свою кисть с воинственным видом и явно намеревался отомстить за причиненное неудобство.

Этот