litbaza книги онлайнСовременная прозаМой брат – супергерой. Рассказ обо мне и Джованни, у которого на одну хромосому больше - Джакомо Маццариол

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 38
Перейти на страницу:

Я сходил к себе в комнату и взял из коробки красный фломастер. Снял фотографию, сел за стол и слева от нас схематично изобразил человечка. Круглое лицо и улыбка от уха до уха. Потом вернул свое творение на место и принялся его разглядывать. Чего-то не хватало; тогда я снова взял фломастер и пририсовал Джованни плащ. Как у супергероя.

Это было седьмого декабря.

Я хорошо это помню, потому что в тот день после обеда родился Джо.

Сто восемьдесят игрушек

Ну, вот и он. В новенькой кроватке. В кругу своей семьи. В старой желтой распашонке, которую уже по очереди поносили Кьяра, я и Аличе. Из-под одеяла высовывалась голова (с одной стороны) и ступня (с другой). Вроде все было правильно, все на своем месте, однако эта голова и эта ступня таили в себе загадку, которую мне еще предстояло разгадать. Я топтался рядом, сжимая под мышкой гепарда, купленного специально для этого случая, но не клал его в колыбель, потому что… Честно говоря, сам не знаю почему.

– Откуда он? – спросил я папу шепотом.

– Что значит откуда?

– Он инопланетянин, видно же.

– Мы ведь тебе говорили. – Папа сжал мое плечо твердой горячей рукой; с такой рукой на плече я был готов отправиться куда угодно и встретиться с любыми трудностями, честное слово! – Говорили, что он особенный.

Я кивнул.

Во-первых, глаза. Как у китайца. Или как у жителя Венеры – я пока не понял. А может, еще какой-нибудь планеты, где из песка вырастают разноцветные кристаллы, а в небе висит штук десять фиолетовых лун. У меня самого разрез глаз тоже чуточку восточный, так что в этом мы похожи. Видно, что братья. Хотя у него-то уж прямо совсем восточный. Потом затылок: плоский, словно посадочная площадка космического корабля. Лилипутского. Приделать ножки – и будет кофейный столик. Однако больше всего меня поражали пальцы на высунутой из-под одеяльца ступне, мотавшейся так, словно ее било током. Пальцев было четыре. Вернее, было видно, что задумывалось пять, вот только два крайних – мизинец и безымянный – слиплись вместе. Как «твикс».

– А другая? – Я указал на ногу. – Другая нога такая же?

– Да. Забавно, правда?

Я пожал плечами. Я сомневался, что это действительно забавно. По правде говоря, меня это даже как-то угнетало. Хотя вот взять, к примеру, моего лучшего друга Андреа, который, если уж совсем точно придерживаться фактов, лишь недавно, после длительной опалы, снова стал моим лучшим другом: он провинился в том, что убедил нашу подругу Лавинию бросить меня и стать его невестой; так вот, у этого Андреа, между прочим, уши без мочек. Такие ровненькие и маленькие. Каждый в чем-то не похож на других; может, без пятого пальца Джованни сможет точней бить по мячу, то есть будет такой же эффект, какой, например, дают бутсы без шнурков? У всех свои особенности, и отличие может иногда обратиться в преимущество. Я вспомнил об ангелах, низвергнутых на землю и прячущих крылья под плащами. Вспомнил о Скотте Саммерсе, Циклопе из «Людей Икс», который все время носит темные очки. Джованни будет выходить на поле в гетрах с бутсами, как все, а в середине матча, дождавшись подходящего момента, снимет их, чтобы метнуться к воротам и ударить по мячу своим коронным ударом, не оставив вратарю ни единого шанса. Я вытащил гепарда из-под мышки и поднял так, чтобы Джованни видел. Поднес прямо к его лицу.

– Подожди месяца два, – сказала мама. – Он еще не видит.

– Он что, слепой?

Она засмеялась:

– Все дети такими рождаются.

– Что, правда?

– Да.

Сохраняя невозмутимость, я придвинул гепарда еще ближе и изобразил, что он чмокает Джованни в нос.

* * *

Так или иначе, больше всего меня будоражил тот факт, что Джованни – китаец или пришелец с какой-то восточной планеты. В последующие дни, стоило только ему остаться без присмотра родителей, как я, пользуясь случаем, заговаривал с ним на китайскояпонско-корейском языке, состоящем из длинных, протяжных звуков, в основном гласных. Усаживался напротив, устремив на него пристальный взгляд, и принимался завывать. Было немного похоже на радиопомехи.

Однажды у меня за спиной неожиданно раздался папин голос.

– Ты что делаешь? С ума сошел?

Я снисходительно отнесся к его невежеству и, понизив голос, объяснил:

– Я пытаюсь с ним общаться.

– И как, получается?

– Ну, работы еще много.

– А-а.

– Он сейчас отозвался.

– Серьезно?

– Да.

– И как же?

– Засунул палец в нос!

– Ого!

– Это когда я пробовал «у» и «а». Вот так: у-у-у-а- а-а-у-у-у-а-а-а… – Тут Джо засмеялся и засунул палец в ухо. – Видел?!

– Значит, ты полагаешь, – подхватил папа, – что звуки «у» и «а» связаны с засовыванием пальца в какое-нибудь отверстие на теле?

Я возбужденно закивал:

– Потрясающе, правда?!

– Продолжай эксперимент, – посоветовал папа. – Не останавливайся на достигнутом.

* * *

Я начал следить за Джо неотрывно. Мой особенный брат меня прямо-таки завораживал, и я очень старался во всем разобраться. Стоило маме хоть на секунду оставить его в коляске или еще где-нибудь, стоило ей отвернуться за каким-нибудь пустячным делом, – ну, не знаю, навести порядок в столе, – как я тут же зависал над ним спутником-шпионом из «Звездных войн».

– Можно вопрос? – обратился я к маме как-то вечером.

За окном шел снег. Мама была в голубой ванной – в ванной для взрослых, которой детям пользоваться запрещалось и где она мазалась кремом, а папа брился. Я растянулся на диване, подперев щеку рукой и, по обыкновению, наблюдая за Джованни.

– Конечно, можно.

– Зачем вы его таким сделали?

– Каким таким?

– Китайцем.

– Ну, нам предлагали на выбор южноамериканца или азиата, а сейчас, знаешь, в моде всякие красные фонарики, цветочные мотивы, суши… – Мама показалась на пороге ванной: – Или ты хотел мексиканца?

Я фыркнул, упав головой на подушку.

– И потом, прошу прощения, – продолжила она, – но ты ведь проводил исследование, почему Джо особенный. Помнишь? Задавал нам с папой вопросы. Что я ела накануне, ходила ли гулять с мамой Антонио… И?

– И – что?

– Удалось что-нибудь выяснить?

– Да мало что.

Мама вышла из ванной и открыла шкаф с полотенцами.

– Знаешь, Джакомо, – произнесла она очень мягким и в то же время звучным голосом, какой бывает у нее, когда она собирается высказать какую-то важную истину, – чем-то в жизни можно управлять, а что-то нужно принимать как есть. Жизнь, она несоизмеримо мудрее нас. Она сложна и загадочна… – Глаза ее заблестели; когда она говорит о жизни, в них обязательно сияют звездочки, вот и сегодня тоже. – Единственное, что мы всегда и везде можем делать по собственному выбору, – это любить. Любить без условий и оговорок.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 38
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?