имеет уровень ниже ста пунктов, зовутся слабосилками. Они почти не отличаются от простых людей, не обладающих магией, по уровню здоровья и долголетию. И мало кто из слабосилков способен пользоваться заклинаниями, за исключением простейших бытовых.

Считается, что чем выше резерв у мага, тем прочнее его здоровье и больше продолжительность жизни.

Обычно магия пробуждается у детей с пяти до восьми лет. К восемнадцати годам она постепенно развивается до максимального заложенного природой уровня.

Следующие три года – идеальное время для дополнительного развития резерва в специальных учебных заведениях. Потому, если у обычных людей без магических способностей совершеннолетие начинается с восемнадцати лет, у магически одарённых оно наступает в двадцать один год.

Я не был голоден, но приглашение короля поддержал. За трапезой неотрывно наблюдал, как король с усилием разрезает и без того мягкое мясо на мелкие кусочки и тщательно пережёвывает дольше, чем это требуется. При этом казалось, что каждое движение челюстью ему даётся с трудом, словно у него болят разом все зубы.

Решительно отложив в сторону приборы, осмелился задать мучивший на протяжении всей трапезы вопрос:

– Годрик, что с тобой происходит? Я не узнаю тебя! – Хоть я и пытался сдерживать рвущийся наружу гнев и негодование, сделать это было сложно. – Из пышущего здоровьем и силой мужчины ты превратился в какого-то заморённого слабосилка!

Так и не притронувшись к какому-то странному протёртому через сито супу, король с тяжёлым вздохом отставил в сторону тарелку.

– Ричард, ты должен жениться и обзавестись наследником. Это приказ.

В воздухе вспыхнул магический знак, обозначающий приказ короля, надлежащий к обязательному исполнению. Это был первый раз, когда кто-либо использовал его на мне.

– Что, прости? – сначала решил, что ослышался. – Это какая-то шутка?

– Нет, это не шутка, это приказ твоего короля. Мне нужен наследник. Твой сын.

Новость настолько шокировала меня, что я взял со стола бокал, даже не посмотрев, что в нём налито и залпом опустошил, не чувствуя ни вкуса, ни крепости напитка, ни его запаха. Будь в том бокале яд, и его бы не заметил.

– Объяснишь зачем? У тебя уже есть наследник – принц Патрик. И если мне не изменяет память, он уже должен был вступить в силу. Сколько ему сейчас? Лет девятнадцать? – немного успокоившись, решил всё-таки выяснить подробности столь внезапного стремления меня женить.

– Двадцать, Ричард. Патрику уже двадцать. И хоть ещё остается небольшая надежда, что случится чудо и мои усилия не напрасны, но с каждым днём её всё меньше. Он не сможет наследовать.

– Принц болен? – не понимал я.

Последние пять лет я провёл в военных походах и сражениях, практически не появляясь при дворе, и мне катастрофически не хватало информации, в то время как его величество выдавал её буквально по капле.

– Если слабосилка можно назвать больным, то да. Принц болен.

Я, конечно, никогда не интересовался, какой резерв у его высочества, но то, что меньше сотни, стало неожиданной новостью.

Глава 5. Ричард

Глава 5. Ричард

Брак королевской четы был благословлён богами, и наследники должны были родиться сильными магами. К сожалению, её величество королева Патрисия смогла родить только одного ребёнка, и того раньше рассчитанного акушерами срока. Две последующие беременности королевы заканчивались выкидышами.

– Всё равно не понимаю, зачем тебе нужен именно мой наследник? Даже если Патрисия больше не может понести, у тебя же наверняка полно фавориток. Неужели ни одна не смогла бы родить тебе наследника?

Король устало потёр глаза рукой и откинулся на спинку стула.

– Нет. С тех пор как у супруги случился второй выкидыш, она, чтоб не впадать в депрессию, полностью посвятила себя воспитанию Патрика. Всегда считалось, что раз наш брак благословили боги, то мои наследники гарантированно должны быть сильными магами. Но я всё равно решил подстраховаться и завести ребёнка на стороне, на случай если, не дай боги, с Патриком бы что-то случилось. Мы же правители. У нас тут на каждый квадратный метр дворцовой площади по пять интриганов и десять заговорщиков. Это разумно – иметь «запасного принца», как гарантию на самый крайний случай, чтобы род не прервался. Но за долгие годы ни одна из моих любовниц не смогла понести. Тем временем принц подрос, но к восемнадцати годам его уровень едва поднялся выше пятидесяти пунктов. Лучшие преподаватели почти два года занимались с ним увеличением резерва. Два года! За это время резерв Патрика увеличился почти вдвое. Колоссальный прогресс, казалось бы, если бы не низкий природный уровень.

– Вы хотели подтянуть его силу хотя бы до способного уровня?

– Да, Рич. Делать ставку только на преподавателей я изначально не планировал, а потому долго искал различные варианты, как расшатать его уровень. И не так давно мне в руки попал занятный ритуал передачи магии.

– Только не говори, что ты им воспользовался! – Ответ мне не требовался – внешний вид Годрика был куда красноречивее слов.

Я схватился за голову. Раньше ведь слышал про подобные ритуалы. Донорство магии радикальными способами давным-давно под запретом. Наиболее опасным последствием может стать полная потеря магии у донора. В то время как ритуал не даёт никакой гарантии, что у реципиента она повысится, а не вытечет из сосуда, как вода сквозь сито.

– Ритуал оказался бесполезен, я потерял много сил и сомневаюсь, что когда-нибудь сумею восстановиться до прежнего уровня. Потому мне и нужен ты и твой наследник, в идеале не один, но там уж как получится. Будучи моим троюродным братом, ты, Ричард, основной претендент на трон после Патрика. Но и ты уже далеко не юноша. А потому тебе просто необходима сильная магически одарённая супруга.

Позволил себе рассмеяться в голос:

– Может, ты мне ещё и отбор невест устроишь? Я прям так и вижу толпы юных прелестниц, спешащих наперегонки в объятья старого хромого герцога со шрамом в половину рожи, чтоб подарить стране наследника.

– К слову об этом. О том, что твой наследник, возможно, займёт трон, не должна знать кроме нас ни одна живая душа. В том числе и твоя будущая супруга. Мне бы не хотелось повторения той трагедии. – Годрик явно винил себя за поспешность в решениях, которая привела к случившемуся пять лет назад. – Я по-прежнему