К слову, целовалась она достаточно уверенно. Вряд ли этому учат в монастыре Светлой Матери. Неужели Итан тоже касался ее губ? Вопреки всем доводам рассудка, эта мысль заставила меня сжать кулаки.

Амелия все еще ждала ответа, и я наконец кивнул.

— Ладно, идем.

Разумнее всего было бы отослать девчонку, клятвенно пообещав ей, что отправлюсь спать. Но теперь она ни за что не поверит в это. Впрочем, стоило только подумать об отдыхе, как тело запросило пощады. Лет семь назад, когда в приграничье то и дело вспыхивали стычки с шиарцами, такое испытание показалось бы мне детским лепетом. Подумаешь, помахал мечом и не спал полтора суток. В былые времена вдобавок приходилось настраивать артефакты прямо на поле боя, рискуя головой. А магия нехило выматывала.

Магия… Я по-прежнему не понимал, что именно произошло на лестнице. Заклинание сорвалось с моих рук словно само собой. Я не произносил рун и уж точно не задавал структуру. С чего бы, если плетения такого уровня мне попросту недоступны? Да и резерв опустел.

Я раз за разом обдумывал эту ситуацию, но так и не находил объяснения случившемуся. Вконец запутавшись, даже попробовал повторить, но ничего не вышло. Когда Ребекка спросила меня о заклинании, я солгал об артефакте и собирался и впредь придерживаться этой версии. Но надо бы снова изучить проклятье… Может, очаг магии все же благотворно сказался на нем?

Приняв решение, я искоса посмотрел на Амелию. Она молчала, уставившись перед собой и кусая губы. Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась ко мне.

— А вы уверены, что все горгульи уничтожены? Мне до сих пор не по себе.

— Абсолютно. В том, что касается стихии земли и огня, Эрик — лучший. Кстати, как только очаг магии окончательно оправится от магической метели, горгульи займут свои прежние места. Они неразрывно с ним связаны.

— О, нет! — простонала Амелия. — Я еще долго не смогу расслабиться рядом с ними. И кому в голову пришла такая гениальная идея?

— Надо полагать, ректору. Он очень серьезно относится к увеличению магического потенциала студентов. Пожалуй, это главное преимущество Аларанны.

В глазах Амелии промелькнул лукавый огонек.

— А вы тоже учились здесь?

Я поморщился.

— Да. И, пожалуйста, перестань выкать. На правах будущей родственницы, разумеется.

— Ну хорошо, — хмыкнула Амелия. — И насколько же увеличился твой резерв после первого испытания? Надеюсь, это информация не засекречена?

— Боюсь, ответ тебя разочарует. Ни на сколько. Строго говоря, я даже потерял пару процентов резерва.

— Что? Но как?

До моих комнат оставалось всего несколько минут пути. Эта часть замка пустовала, и я откровенно залюбовался сгорающей от любопытства девушкой. До чего же она красива…

— Очень просто. Я прозевал испытание. Удар гонга застал меня посреди интересного эксперимента… Артефакты являлись моей страстью еще с детства, и в академии я выпросил разрешение пользоваться лабораторией. А когда эксперимент завершился, оказалось, что испытание уже три часа как закончилось.

— Невероятно! — рассмеялась Амелия.

— Тогда я так не думал, — усмехнулся я. — Да я едва волосы на себе не рвал от досады.

Договорив, я остановился перед дверью, ведущей в мои комнаты. Я потянулся к ней, и тут Амелия дотронулась до моего локтя. Ее прикосновение заставило меня с силой втянуть воздух. Я едва удерживался от того, чтобы не прижать ее к стене и ворваться в ее рот. Кажется, притяжение усилилось. Я сполна заплатил за произошедшее в чулане. Мне с трудом удалось прогнать яркие образы, замелькавшие перед внутренним взором, и сосредоточить внимание на реальности.

— Итан немного рассказывал мне о твоем проклятье. Мне жаль, что ты потерял часть магии. Ты с такой страстью говоришь об артефактах… Наверное, тебе приходится тяжело.

Дверь, узнавшая владельца комнат, с тихим скрипом отворилась, и смутившаяся Амелия быстро проскользнула внутрь. Я посмотрел ей вслед и горько усмехнулся.

Похоже, такова моя судьба: лишаться всего, что мне дорого.

Кира

С моего последнего визита в комнатах ничего не изменилось — разве что барахла в коридоре стало больше. Джосс вошел вслед за мной, и дверь тихо захлопнулась, отрезая нас от академии. Вдоль позвоночника пробежала щекотка предвкушения, и я мысленно выругалась.

Это очень-очень плохая идея, Кира! Мало тебе случившегося в чулане? Джосс не знал, что я тоже чувствовала притяжение, а оно прямо сейчас толкало меня на безрассудство. Например, обнять Джосса, положить руки на его плечи и потянуться за поцелуем. Он не оттолкнет меня, не справится с той связью, что появилась между нами. Если прежде она ощущалась тонкой ниткой, то сейчас значительно окрепла. Игнорировать ее становилось все сложнее.

— Амелия? — озадаченно спросил Джосс. — Ты чего замерла посреди гостиной?

Я быстро отвернулась, скрывая горящие щеки. К счастью, лампы на стенах едва светились, и полумрак скрадывал мое смущение. Вот только в темноте так легко забыть об академии, Итане и дриаде, тело которой я занимала.

— Все хорошо, — протараторила я. — Отправляйся в ванну, а я попрошу принести еду.

Джосс снисходительно улыбнулся.

— Слушаю и повинуюсь. Составишь мне компанию за ужином? Готов поспорить, что ты тоже еще не ела.

Нет, это только все осложнит. Я открыла рот, чтобы отказаться, но вместо этого с губ сорвалось:

— С удовольствием.

Джосс, захватив вещи, ушел, а я едва не застонала. Да что я делаю? Совместный ужин — последнее, что мне нужно. Я будто ищу повод, чтобы задержаться в комнатах Клиффорда. Жаль, что со мной нет Ладана, он бы живо вправил мне мозги.

Почти два месяца я исправно играла роль Амелии, понемногу изменяя ее образ «под себя». Меня уже давно не звали монашкой, да и изречения из святых книг, которыми я сыпала направо и налево, ушли в прошлое — с этим сейчас успешно справлялся молитвенник. Мне почти удалось все исправить и сделать жизнь приемлемой. Я не могу рискнуть всем ради Джосса. Я даже не знаю, что скрывается за его влечением ко мне? Притяжение, чисто мужской интерес или… нечто большее?

Я не знала, что будет дальше, но надеялась, что мне все же удастся отложить свадьбу с Итаном — хотя бы до окончания академии. Дар у меня, как выяснилось, уникальный, а значит, одним годом обучения дело не ограничится. Возможно, если я попрошу мейстрессу Вебер похлопотать за меня, она сумеет убедить отца в необходимости закончить академию.

В ванной комнате зашумела вода, и я, очнувшись от размышлений, кивнула. Внутренняя борьба завершилась безоговорочной победой здравого смысла: я наконец вспомнила, что на кону не просто отношения с Итаном или недовольство отца, а моя жизнь. Я все еще оставалась пришлой, чужачкой, захватившей тело Амелии.