И все равно это не повод для паники. Раздобыть барбитурат в Лос-Анджелесе того времени не составляло никакого труда. И обвинять Питера Лоуфорда в превышении Мэрилин разумной дозы никто не стал бы: он не врач и не надсмотрщик актрисы.

Откровенная паника Питера вызывает сомнения и наводит на некоторые мысли о сознательной причастности к гибели Монро.

Вернувшись домой, Монро выдержала еще одну душеспасительную беседу с доктором Гринсоном, после его ухода приняла вторую порцию нембутала, а немного позже Юнис Мюррей, не подозревая, что ее хозяйка уже накачана наркотиком, сделала ей прописанную Гринсоном клизму с хлоралгидратом.

Обнаружив страшный результат, Мюррей запаниковала и немедленно вызвала обоих врачей. Попытки реанимировать актрису не удались. Тогда была придумана версия с передозировкой и бдительной экономкой, которая по одному виду лежащей в постели Мэрилин поняла, что та мертва.

Продумать в таком состоянии все нестыковки было невозможно, потому и остались вопросы, которые никто не задал вслух.

Крайне неуклюжими были первые объяснения Юнис Мюррей о том, как она обнаружила мертвую Монро.

Даже если поверить, что Гринсон просто попросил Мюррей остаться, чтобы присмотреть за Мэрилин (к чему, если у той было прекрасное настроение и Гринсон не подозревал об уже принятой почти смертельной дозе нембутала?), то все ее и Гринсона дальнейшее поведение более чем странно.

Вместо того чтобы убедиться, что с Монро все в порядке и та спит, экономка удалилась в свою комнату в гостевом домике рано вечером и вышла только в полночь.

Юнис утверждала, что увидела свет, пробивающийся из-под двери спальни Мэрилин, но не стала заглядывать (зачем тогда осталась?), и только в три часа ночи, заметив, что свет так и не погашен, попыталась войти. Обнаружила, что дверь заперта изнутри, запаниковала, позвонила Гринсону. Тот посоветовал кочергой отодвинуть занавеску через форточку и посмотреть, все ли в порядке. Мюррей совершила сей странный поступок, заглянув сквозь щелку между занавесками, определила, что хозяйка мертва, и снова позвонила Гринсону.

В этом рассказе много нестыковок.

Во-первых, свет из-под двери спальни увидеть невозможно, потому что на полу ковер с высоким ворсом, который даже мешал закрывать эту дверь.

Во-вторых, Мэрилин, побывав в психиатрической лечебнице, панически боялась закрытых дверей. Она и до того оставляла двери нараспашку, что однажды уже спасло ей жизнь: молодой человек, пришедший ремонтировать телефон, увидел через открытую дверь лежавшую без сознания (после большой дозы снотворного) Мэрилин и позвал на помощь. Тогда ее откачали.

Дверь в спальню не могла быть закрыта вообще, а если ее и закрыли, то нарочно, чтобы снаружи не услышали подробностей разговора Монро с Баланосом. А вот просто обнаружить запертую на ключ дверь в спальню Юнис Мюррей не могла – не было этого самого ключа!

Кому-то понадобилось разыгрывать целый спектакль со взломом кочергой (а ведь соседи сказали, что ничегошеньки не слышали, все было тихо и спокойно, то есть Гринсон бил стекла исключительно бесшумно), чтобы скрыть, что Мэрилин давно мертва.

Удивительно, но ни один свидетель не был допрошен под присягой, всех только опросили, позволяя менять показания на протяжении всей их оставшейся жизни. Например, Юнис Мюррей уже на следующий день уехала в Европу и до конца жизни еще пару раз рассказывала некие тайны, верить которым можно с большим трудом.

Полиция приняла на веру путаные объяснения Ральфа Гринсона и Питера Лоуфорда, «не заметила» утверждения специалиста по трупам о времени смерти между 21.30 и 23.30, зато поверила в первую же высказанную версию: самоубийство, возможно по неосторожности.

Помните, что сержанта Клеммонса удивило положение тела на кровати, его явно перемещали? Мало того, когда прибыла полиция, с сержантом беседовали только два доктора – Гринсон и Энгельберг, а экономка Монро Юнис Мюррей удалилась заниматься своими делами. Она… стирала постельное белье!

Что это: психоз или попытка скрыть следы преступления – обыкновенной клизмы?

Если второе, то снимаются многие вопросы. Ясно, откуда взялось фиолетовое пятно на прямой кишке Мэрилин, каким образом в ее организм попал хлоралгидрат, чего так боялись Гринсон и Мюррей… Возможно, клизма с хлоралгидратом, назначенная Гринсоном и поставленная Мюррей, и стала той самой «последней каплей», что добила Монро. Возможно, Гринсон, назначая клизму, понятия не имел, что в организме его беспокойной пациентки уже более чем достаточно всякой дряни и что назначение может стать роковым. Возможно, Юнис Мюррей желала Мэрилин только добра, когда ставила клизму, надеясь, что это спасет хозяйку от увлечения тяжелым снотворным.

Даже если полиция поверила бы всем этим объяснениям, то как доказать остальным, что ты не виновен, что поступал так только из лучших побуждений и находясь в неведении?

Понимали, что не докажут, и предпочли скрыть.

Ясно только одно: Мэрилин Монро умерла от передозировки наркотических средств. Все остальное сплошные вопросительные знаки.

Версий произошедшего множество – от серьезных исследований до нелепейших домыслов.

Сколько же всего потом поведано миру!.. Каждый, кого вдруг охватывали приступы запоздалой откровенности (особенно по прошествии довольно большого времени, когда откровенничать стало безопасно), вдруг вспоминал то, о чем долго молчал, а иногда и то, чего просто не могло быть вообще.

Соседи, совсем недавно твердившие, что в доме и вокруг было исключительно тихо всю ночь, вдруг заявили, что к Монро приезжали двое неизвестных.

Водитель «Скорой помощи» через двадцать лет после трагедии признался, что их бригада была вызвана поздно вечером к дому Монро (а как же гробовая тишина, по словам соседей?). В доме якобы присутствовали агент Монро Пэт Ньюкомб, ее психотерапевт Ральф Гринсон, Питер Лоуфорд и какая-то женщина (Юнис Мюррей?). Мэрилин находилась в коме, спасти ее уже не представлялось возможным, но врачи попытались.

Монро даже перевезли в больницу, но по дороге она скончалась, произошло это в половине одиннадцатого вечера. Медики не придумали ничего умней, как вернуть мертвую пациентку на место в дом и уложить на кровать, чтобы разыграть самоубийство.

Зачем?! Ведь если она уже наглоталась таблеток и была в коме, то самоубийство подразумевалось само собой. Почему бы не довести дело до конца в больнице, а не возвращать умершую актрису на ее кровать?

Кстати, если доктор Гринсон пытался сделать Мэрилин укол адреналина прямо в сердце, то почему след от него не обнаружили патологоанатомы, ведь игла для укола в сердце велика? И откуда у Ральфа Гринсона, который вовсе не был врачом в прямом смысле, он был психотерапевтом, средства реанимации? Многие ли психотерапевты носят с собой огромные шприцы для уколов в сердце и запас лекарств для этого? Уверяю, что не всякий парамедик имеет при себе столь мощный арсенал оживляющих средств.