- А где он питаться будет?

- В нашей столовой. Получишь талоны у Григорьева, он в курсе. Завтра в десять жду здесь обоих. Все.

Эдик взял меня за локоть.

- Пошли.

- Было приятно познакомиться! - Я обвел взглядом присутствующих. От моей бандитской ухмылки лицо Григория Львовича снова сделалось таким, словно его вот-вот хватит инсульт. - Надеюсь, нас ждет долгое и плодотворное сотрудничество!

- Пошли, пошли, - потянул меня за локоть Эдик.

В его сопровождении я направился к выходу.

Так я оказался привлечен к проекту "Ледник". Несколькими днями позже, прячась под таежными деревьями и со страхом вслушиваясь в необычные звуки, раздающиеся с неба, я иногда думал: а что если бы меня отправили назад? Вряд ли это изменило бы ситуацию. Механизм был запущен, и никто не мог замедлить его ход. А Бульвум все-таки помог. Здорово помог, серый большеголовый пройдоха.

Утро следующего дня выдалось ясным, морозным. Гладко выбритый и выспавшийся, я с удовольствием прогулялся по хрустящему снежку под конвоем Эдика от поселка до институтского комплекса. По пути к охраняемым постройкам, прижатым к основанию сопки, я еще раз повторил в уме, что не буду ввязываться в мероприятия, организованные моим братцем. Так, понаблюдаю со стороны. Хотя было интересно, удастся ли им пробудить организм, выдержанный во льду десять тысяч лет. А вот дальше… Будь моя воля, я бы этот организм сразу после окончания эксперимента отправил обратно в анабиоз, причем обязательно чем-нибудь увесистым.

В череде моих темных будней вчерашний вечер получился светлым пятном. После тюремной зоны с населяющими ее первобытными персонажами очутиться среди ученых, что-то бурно обсуждающих на очищенных от снега дорожках, молодых мам с колясками, гукающих за стеной младенцев, щелчков мальчишечьих клюшек, раздающихся с хоккейного корта - все это было как маленький отпуск в раю. Полтора года за колючей проволокой затерли чувства словно напильником. Однако вчерашним вечером они оттаяли, и я вспомнил, какой прекрасной бывает жизнь у свободных людей, каким роскошным подарком их наградила судьба.

Меня поселили в общежитии для офицеров внутренних войск. Крохотная комнатка с маленьким окном, из которого открывался вид на лесистый склон, когда-то служила кладовой. В ней умещалась лишь кровать и лакированная тумбочка, но мне и этого было достаточно. Когда я вошел во казенный номер, на кровати поджидала стопка одежды: рубашка, штаны, свитер, белье; на вбитом в дверь гвозде висела зимняя куртка, а на коврике стояли высокие ботинки. Вещи были новыми, с военного склада, пахнущими кожей, краской и сукном. Только свитер, теплый и легкий, был явно домашней вязки. Я немедленно сбросил лагерную одежду и облачился в гражданское. Хотя бы временно можно почувствовать себя человеком.

Одноэтажное здание столовой ютилось между общежитием и многоквартирным домом для сотрудников НИИ. К семи часам вечера в зале собралось приличное общество из ученых и офицеров с семьями. Возле буфета в очереди за пирожками толкались солдаты-срочники. Набрав на раздаче разных блюд, с подносом в руках я отправился следом за Эдиком в поисках свободного столика.

- Валерий Павлович! - окликнул кто-то.

Мы с Эдиком дружно повернули головы.

От окна махала Любовь Андреевна. Ее соседом по столику был семилетний щекастый крепыш, с презрением ковыряющий ложкой гречневую кашу.

- Присаживайтесь, - пригласила она. - У нас свободно!

Скупо пожелав ей приятного аппетита, Эдик опустился на потертый стул, показывая своим примером, чтобы я должен сделать то же.

- Вам понравился свитер? - поинтересовалась психолог, когда я разделался с салатом из морской капусты и собирался приступить к сарделькам и грече.

- Миленькая вещица.

- Это я связала.

- В самом деле? У вас золотые руки.

- Да бросьте! - засмеялась она. - Просто балуюсь вечерами, чтобы освободить голову от работы…

Фамилия у нее была Симонова, как у актрисы, игравшей в "Обыкновенном чуде". Любовь Андреевна закончила медуниверситет в Санкт-Петербурге, изучала мышление и мотивации, была отмечена международными наградами и одной премией правительства. Перебраться в поселок Научный ее пригласил Штильман, заинтриговав редкой возможностью поковыряться во внеземном разуме. Мужа у нее не было, поэтому Любовь Андреевна долго не раздумывала - собрала вещи, взяла за руку сына и прилетела сюда. Обо всем этом я узнал на следующий день, пока мы томились в ожидании начала эксперимента по выковыриванию гуманоида из ледяной скорлупы. В столовой же, как объяснил Эдик, разговаривать о "Леднике" запрещалось. Не все сотрудники института были посвящены в истинную суть проекта. Многие инженеры, врачи, биологи, электроники, программисты зачастую выполняли работы, напрямую не связанные с проблемами пришельцев, и свято верили, что их труд идет во благо экологии. В общем, не у всех имелся допуск на минус третий этаж.

- Вы очень похожи, - сказала Симонова, когда Эдик отлучился за второй порцией компота. Русые волосы мягко обрамляли ее приятное улыбчивое лицо.

- Похож на кого? - не понял я.

- На брата.

- Меня до конца дней меня будут с ним сравнивать, при этом обязательно упрекая, почему я не такой же правильный, как он.

- Я бы не стала никого упрекать. Люди должны быть разными.

- Как он здесь оказался? Раньше Сережа делал карьеру в ФСБ.

- Его назначили руководителем проекта. Сергей Павлович координирует научную и силовую части.

…Не знаю, почему следующим утром, шагая к филиалу НИИ, мне вспомнилась участливая женщина Любовь Андреевна. Возможно потому, что от общения с ней дохнуло милым, уютным, домашним.

* * *

В секретной лаборатории подземного комплекса собралось человек двадцать ответственных специалистов, принимающих участие в проекте. Все рабочие места были заняты. Привалившись плечом к стене, я скучал в глубине зала возле гудящих шкафов с электроникой. Место перед монитором для меня не нашлось, но оно мне и не нужно. Эдик куда-то запропастился, и я какое-то время стоял один, пока ко мне не присоединилась Любовь Андреевна. Ей тоже не нашлось места за пультами - ее работа начнется только завтра.

Загороженная стеклом дальняя часть зала, залитая светом софитов, напоминала театральные подмостки, на которых вот-вот разыграется представление, в то время как погруженный в полутьму партер со зрителями притаился в ожидании. Мой брат, сложив руки за спиной, изображал важную птицу, прохаживаясь взад-вперед перед стеклом, за которым голубел массив ледяной капсулы. Периодически по воздуху проносились доклады специалистов о температуре льда, характере кардио- и энцефалограммы гуманоида.

- Сегодня пройдет первая фаза эксперимента, - шепотом объяснила Любовь Андреевна. - Ученые попытаются вывести пришельца из анабиоза. Если процесс пройдет успешно, врачи около суток будут наблюдать за его состоянием. В случае положительного исхода, завтра попробуем провести первый допрос.