- Здравствуй, Таичка, - скрипит охранник, сидящий за пошарпанным столом на проходе. – Помощника привела?

- Здравствуйте, дядя Миш. Это не со мной, - с улыбкой произносит Тая и склоняется над журналом, ставя подпись о прибытии.

- А вы, молодой человек, с чем пришли? – взирает из-под густых, кустистых бровей дядя Миша, а мышка, кивнув, проходит вглубь.

- Пришёл записаться в ряды волонтёров, - выпячиваю грудь и добавляю рвения в глазах. С такими воодушевлёнными выражениями лиц раньше стояли октябрята на Красной площади, когда им вручали звание пионеров и повязывали галстуки. – К кому можно подойти?

   На моих словах Тая замирает на второй ступеньке, поворачивается и с интересом смотрит на меня. Кажется, моя грудь выгнулась колесом под её взглядом, а рвение в глазах начинает рассыпать искры. Вот такой я молодец. Сам горжусь собой.

- Давайте я вас провожу, - наконец, произносит она и ждёт, пока я оставлю данные в журнале.

   Поднимаюсь за ней, петляю по узкому коридору и чувствую, что мыша сгорает от любопытства, но молчит. Мы подходим к кабинету с белой дверью, Тая тормозит и указывает на неё.

- Вам сюда. Набором сотрудников занимается Нина Витальевна.

   Звёздная проходит дальше, скрываюсь за поворотом, а я отбиваю костяшками дробь и толкаю дверь. В небольшой комнатке стоит два стола, и один стеллаж, забитый папками, оставляя маленький пятачок при входе для просителей.

- Добрый день. Станислав Строгов, хочу вступить в ряды волонтёров, - отчеканиваю, заняв пятачок.

- Добрый, - отрывается от бумаг женщина лет пятидесяти, с короткими волосами баклажанового оттенка. – В чём причина такого желания?

   Прогоняю пургу про бабушку в другом городе, оставшуюся одной и отказавшуюся переезжать (прости, бабуля, обязательно заскочу к тебе вечером и привезу твои любимые эклеры). О доброте волонтёров, приносящих лекарства и продукты.

- Хочу помогать пенсионерам здесь, раз физически не могу находиться с бабушкой, - скромно опускаю глаза и чуть сутулюсь.

- Отлично! – восклицает соседка с мелированным ежом на голове. – Нам так не хватает крепких мужчин для разноса заказов, Нина Витальевна. Когда вы сможете начать?

- А можно что-нибудь стационарное? Разгрузить, перенести, подвинуть? Весь день по работе на ногах, хотелось бы без беготни по подъездам.

   Мне надо замкнуть общение Таи на себе, находиться с ней в одном помещении как можно больше, а беготня с пакетами по адресам такой возможности не даст.

- Через две недели Сёма уезжает на практику, так что здесь освободится место, а пока предлагаю познакомиться с нашими подопечными лично, - берёт в оборот Нина Витальевна, встряхивая баклажановой красотой.

   Соглашаюсь, потому что времени мало, а контакт с Таисией Звёздной устанавливать надо уже сейчас. Заполняю анкету, заявление, проставляю график: понедельник и среда во второй половине дня. На сегодня работа закончена, теперь только изучать и составлять дальнейший план.

- Ну и кого ты играешь, Строгач? – интересуется Паха, отправляя в рот смачный кусок мяса и закидывая его помидором.

   Пашка сидит напротив в тёмно-сером костюме и в чёрной рубашке, наглухо застёгнутой под кадык. Лицо гладко выбрито, а на безымянном пальце левой руки тускло мерцает серебряное кольцо. Если мне не изменяет память, по ободку выгравирована надпись «Спаси и сохрани».

- Вчерашний нищий студент, снимающий комнату в жопе мира и еле сводящий концы с концами, - деланно с жадностью утыкаюсь в тарелку и крошу мясо в труху, перемешивая с картошкой. – Пришлось пойти в волонтёры, так что в среду я весь вечер оказываю помощь одиноким старикам. А ты? Подался в религию?

- Он твоей Кискиной занимается, - ржёт Эд, дёргая кольцо в ухе. Кожаные штаны, поручни с заклёпками, волосы дыбом. Как его пустили в ресторан?

- К Любочке можно подобраться только в церкви, - пожимает плечами Пашка. – Так что я несчастный парень, брошенный невестой у самого алтаря и нашедший успокоение в лоне церкви.

- И как? – откладываем приборы и переводим всё внимание на него.

- На утренней службе мы стояли плечо к плечу, а потом вместе пристраивали котят от бездомной кошки. После завтра дежурим в пункте приёма вещей для бездомных при церкви.

   Павел морщится от одной мысли, что придётся находиться вокруг чужих, ношенных вещей. Он с детства не выносит доноски за старшими и не любит излишних касаний посторонних людей. Удивляюсь, как он справляется с каждодневным перевоплощением и с обществом малознакомых женщин. 

- А что за видок у тебя, дружище? Вызываете ночью дьявола, или разоряете кладбище?

- Идём на рок-концерт с объектом номер три, - Эд трясёт пятернёй с нанизанными на пальцы черепами и устало вздыхает. – Девчонке только исполнилось восемнадцать, а ведёт она себя как прожжённая сука. После ухода отца из семьи совсем слетела с катушек. Шляется с отребьем, употребляет чёрте что.

- И каким боком там ты? – не понимаю, чем должен помочь Эд в такой ситуации. Слетевшая с катушек малолетка, явно не наш клиент. По ней плачет ремень и клиника.

- Оказываю анонимную, психологическую помощь. Год назад я помогал старшей Налимовой пережить внезапный развод, а сейчас она обратилась ко мне с заказом пообщаться с дочерью, найти точки соприкосновения и подтолкнуть её обратно в семью.

- Как успехи? – Пашку очень интересуют такие экземпляры и чужой опыт работы с ними. Свою диссертацию он собирается писать о проблемах подросткового периода.

- Пока никак. Девчонка винит во всём мать, считая её глупой клушей, не способной удержать мужа, хотя в кобелиной натуре и в слабости к молоденьким красоткам мужика, Налимова совсем не виновата.

   Такие вечерние посиделки мы стараемся проводить хотя бы через день, и, пока окружающие отдыхают, пьют, знакомятся и трахаются, мы обсуждаем дела и делимся тараканами объектов, стараясь посмотреть на проблемы под другим углом.

- Попробуй отвести свою малолетку на конюшню, - оживляется Павел, генерируя идеи в такие моменты, когда желудок получил превосходный ужин, а по крови растекается хорошее вино. – Щеночков с котятами она сейчас вряд ли оценит, а мускулистые жеребцы самое оно.

- Надеюсь, совет не в контексте просмотренного порнофильма? – плотоядно лыбится Эд. Кто что, а наш развратник всегда любил посмотреть клубничку погорячее, а затем применить знания в постели. Большинству нравилось, поэтому ему было сложнее всех избавиться от объектов. Эдику прощалось даже то, что он мудак, и приходилось идти на различные ухищрения. Объявившаяся жена, или скрываемые пара-тройка детей, или венерические заболевания.

- Поко́рмите морковкой, сожмёте бёдрами крепкий круп, извращенец, - демонстративно кашляю в кулак, давясь от смеха.

- Круп, это задница, придурок, - поправляет меня Эд и гогочет на весь зал. – Сжимают бока, сидя на спине.