— Ну что ж, наверное, это разумно.

По крайней мере это звучало разумно. Он не знал наверняка, так ли это. Он вырос в бескрайних лесах Вестландии и не сильно разбирался в магии.

— И еще я удалила часть твоей крови, — тихо добавила Никки.

Ричарду не понравилась ее интонация.

— Что?

— Кровь скапливалась внутри грудной клетки. Я увидела, что сердце сместилось в сторону. Одно легкое уже залило совсем. От давления главные артерии могли разорваться. Нужно было убрать кровь, чтобы легкие и сердце могли работать как следует. А они уже отказывали. Ты был в состоянии шока и бредил. Еще чуть-чуть, и умер бы… — Голубые глаза Никки наполнились слезами. — Я так боялась, Ричард! Кроме меня, здесь некому было помочь тебе, и я очень боялась, что не справлюсь. Даже когда я сделала все возможное, то не была уверена, что ты очнешься…

Ричард увидел отражение того страха на ее лице, почувствовал его силу по дрожанию ее пальцев в своей руке. Далеко же она зашла с тех пор, как отказалась от своей веры в дело сестер Тьмы и позже — Имперского Ордена!

По осунувшемуся лицу Кары он прочел, насколько отчаянным было его положение. Он-то сам крепко спал, а вот из них ни одна, судя по всему, не позволила себе надолго сомкнуть глаза. Это бдение далось им нелегко.

Дождь без устали барабанил по крыше. Больше ничто не нарушало мертвую тишину дома. И все же покинутое жилище еще хранило отголоски былого существования. От этого ощущения у Ричарда холодок пробежал по спине.

— Ты спасла мне жизнь, Никки. Я помню, что очень боялся умереть. Но ты меня спасла. — Он прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке. — Спасибо тебе. Прости, не знаю, как лучше сказать, лучше выразить, как я ценю то, что ты сделала, у меня просто не хватает воображения!

Слабая улыбка Никки и кивок убедили его, что она осознала всю искренность его чувства. Но тут до него дошло кое-что другое.

— Ты хочешь сказать, что использование Магии Ущерба причинило мне… какой-то вред?

— Нет-нет, Ричард! — Никки стиснула его руки, словно пытаясь унять его страх. — Нет, я не думаю, чтобы тебе это повредило.

— То есть в каком это смысле «не думаешь»?

Поколебавшись немного, она объяснила:

— Я прежде не делала ничего подобного. И даже не слыхала, чтобы такое делали другие. Духи предобрые, я и не знала, что кто-то мог такое сделать. Ты же сам представляешь, что пользоваться Магией Ущерба таким образом рискованно — мягко говоря. Все живое, что попадет под ее действие, разрушится. Мне пришлось использовать само древко стрелы как путь внутрь твоего тела. Я старалась действовать как можно осторожнее, чтобы удалить только стрелу… и просочившуюся внутрь кровь.

Ричард задумался: что происходит с телами или предметами под воздействием Магии Ущерба? Куда делась кровь из его грудной клетки? Но голова уже и так шла кругом от всей этой истории, и он очень хотел наконец-то добраться до сути.

— Но все это вместе, — добавила Никки, — ранение, большая потеря крови, затрудненное дыхание, удар Магии Приращения, когда я лечила тебя — не говоря уж о неизвестном нам влиянии Магии Ущерба, — это жестокий кризис с непредсказуемым результатом. Столь сложное стечение обстоятельств может иметь самые неожиданные последствия.

Ричард все еще не понимал, к чему она клонит.

— Что за неожиданные последствия?

— Определить их нельзя, то-то и оно! У меня не было выбора, я должна была применить самые крайние меры. Ты тогда перешел уже через все пороги. Пожалуйста, попытайся понять: на какое-то время ты перестал быть самим собою…

Кара засунула большой палец за красный кожаный пояс и вмешалась:

— Никки права, лорд Рал. Вы были не в себе. Вы боролись с нами. Мне пришлось вас держать, чтобы Никки могла помочь вам. Я видала многих людей на грани смерти. С ними случаются очень странные вещи. Поверьте мне, вы очень долго пробыли в таком состоянии в ту первую ночь!

Ричард очень хорошо знал, что стоит за ее словами о людях на грани смерти. Все морд-сит были мастерицами по части пыток — пока он не покончил с прежним порядком вещей. Денна, одна из них, когда-то испробовала свое искусство на нем самом. В торжественный миг освобождения она отдала ему свое страшное оружие, эйджил — в знак благодарности за избавление от безумия ужасной службы… хотя знала, что ценою свободы будет удар мечом, пронзающий сердце. Именно тогда Ричард почувствовал, как далеко завела его судьба от мирных лесов, где он провел детство. Он сберег тот эйджил…

Никки вскинула руки, будто умоляя его напрячься хорошенько и понять.

— Ты потерял сознание, а потом надолго уснул. Я поддержала твои силы настолько, чтобы ты смог попить воды и бульону — но для заживления раны требовался долгий, глубокий сон. Потому я применила усыпляющее заклинание. Ты потерял много крови; если бы я позволила тебе проснуться слишком рано, ты мог бы не выдержать и ускользнуть от нас.

Умер бы — вот что она подразумевала. Он мог умереть. Ричард глубоко вздохнул. Он понятия не имел о том, что происходило в последние три дня. Разрозненные картинки битвы — и сразу пробуждение от волчьего воя.

— Никки, — сказал он, пытаясь убедить ее, что может спокойно рассуждать и все понимает, хотя ни того, ни другого не было, — какое отношение все это имеет к Кэлен?

Ее лицо исказило мучительное сочетание сочувствия и тревоги.

— Ричард, эта женщина, Кэлен, — всего лишь порождение твоего разума, она возникла, когда ты был в потрясенном состоянии, перед тем, как я смогла излечить тебя!

— Никки, при чем тут воображение, я не…

— Ты находился на краю смерти, — сказала она, вскинув руку, чтобы заставить его молчать и слушать. — В мыслях у тебя было желание найти кого-то, кто помог бы тебе — кого-то вроде этой особы, Кэлен. Пожалуйста, верь мне, это вполне объяснимо. Но теперь ты очнулся и должен взглянуть правде в глаза. Она — лишь видение больного тела.

Ричард потерял дар речи. Уши слышали, но разум отказывался воспринимать эти слова. Он повернулся к Каре, умоляя ее вернуться к здравому смыслу, если уж она не спешила его спасти.

— Как ты могла додуматься до такого? Как я мог бы поверить в это?

— Разве не приходилось тебе, когда что-то тебя сильно пугало, видеть во сне, как твоя мать, давно уже умершая, приходит и помогает тебе? — Немигающие глаза Кары смотрели мимо него. — Неужели ты не помнишь, как, просыпаясь после таких снов, чувствовал, что это была реальность, что мать ожила и готова помочь тебе? Ты не помнишь, как тебе хотелось удержать это чувство? Как отчаянно мечтал, чтобы оно оказалось реальностью?

Никки слегка нажала на то место, где прежде торчала стрела, а теперь была гладкая кожа.

— После того, как ты немного поправился и худший момент миновал, наступил долгий сон. И эти образы отчаяния остались при тебе. Ты видел их, добавляя к ним новые подробности, ты жил среди них дольше, чем бывает в обычном сне. Это длительное видение, эта утешительная иллюзия, это божественное состояние успело проникнуть во все уголки твоего сознания, пропитать мысли, и потому стало для тебя реальным. Кара верно сказала насчет снов — а тут, из-за того, что ты спал долго, видение стало еще крепче. Теперь же тебе сложно сразу отделить сновидение от яви.