Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Соседка вышла на лестничную клетку и оглядела ее с ног до головы:
— Вижу, всё получилось. Да?
— Нет! — Выдохнула Алексеева, выуживая из сумочки дрожащими пальцами ключи.
Зря она накануне рассказала ей о предстоящей встрече. Теперь не избежать допроса с пристрастием.
— Жаль. — Хмыкнула девчонка. — То я и гляжу, ты какая-то нервная вернулась. Случилось чего? — Она потрясла кудрявой головой. — Или, может, он того, оказался маньяком?
— Лиля! — Взмолилась Алексеева, оглядываясь на соседку. — Ничего не вышло, потому что… он не пришел!
— Вот как… — Лилька почесала затылок.
Оля с трудом вставила ключ в замочную скважину, провернула, навалилась на дверь и уже тише сказала:
— А может, пришел, увидел меня и ушел. Вот из-за этого я и напилась. И натворила глупостей…
— Так ты всё-таки избавилась от девственности? — Радостно присвистнула девчонка.
— Если бы. — Алексеева открыла дверь и повернулась к ней. Горько вздохнув, она жалобно пропищала: — Я встретила в кафе одного из наших преподавателей и выложила ему всё о своих проблемах! Даже о том, что собралась переспать с незнакомцем!
— Блин… — Прикусила губу ее новая подруга.
— Вот именно! Не коньяк, а сыворотка правды какая-то…
— Так ты же вроде не пьешь? — Нахмурилась Лилька, упирая руки в бока.
В плюшевых тапочках, коротком топе и старых, потертых джинсовых шортах она смотрелась совсем ребенком.
— В том-то и дело, что не пью! — Алексеева покачала головой. — Иначе бы так не опозорилась. И не стала бы вешаться ему на шею…
— Кому? — Глаза Лильки округлились.
— Кому-кому. Профессору! Он по доброте душевной подвез меня до дома и проводил до подъезда, а потом… потом… не знаю, как это вышло… в общем, присосалась я к нему, как пиявка! Вот позорище…
— Ты его поцеловала?
Ольга беспомощно опустила плечи:
— Да. Кажется. Или он меня. Сама не поняла, как это вышло. — Она изобразила руками ядерный взрыв: — Пыщ! И всё — мы пытаемся сожрать друг друга возле подъезда.
Лилька принялась обмахиваться руками:
— Потрясающе!
— Что здесь потрясающего? Мне та-а-ак стыдно!
— А кто он? Он хоть симпатичный? Профессор твой. — Соседка прищурилась. — Или того. Как все профессоры: старый, лысеющий, с огромным пузом. Если это кто-то из наших, то дай угадаю… — Она округлила глаза. — Только не говори, что Князев!
— Фу… — Алексеева наморщила нос. — Конечно, нет. Он… красивый. Наверное.
— О. Мой. Бог! — Лилька схватилась за сердце и пошатнулась. — Я боюсь это произнести… Неужели…
— Озеров. — Выпалила Оля и зажмурилась.
— Вау, Ольк, какая ты счастливая! — С придыханием сказала соседка. — Он же ходячий секс!
Алексеева не разделяла этих восторгов:
— Всё, мне конец. — Тихо прошептала она, глядя на то, как Лилька заламывает руки. — Не представляю, как завтра явлюсь в университет и буду смотреть ему в глаза.
— Как, как? С вызовом! — Девчонка потерла ладони друг о друга. — Зачем тебе какой-то задрот из приложения для знакомств, если можно совратить нашего неприступного профессора? Ты знаешь, сколько девчонок с нашего потока перед ним хвостами вертели? Да все! А он того — кремень! Даже глазом не моргнул ни разу!
— Лиля! — Взмолилась девушка.
— Идем. — Соседка ломанулась в приоткрытую дверь. — Расскажешь мне всё в деталях!
— Извини. — Покачала головой Алексеева. — Лиль, давай не сейчас? Ладно? Мне… мне нужно побыть одной. Завтра всё обсудим, хорошо?
— Хорошо. — Неохотно согласилась обладательница озорных кудряшек. С обиженным видом и наигранно шаркая тапками по полу, она направилась к двери своей квартиры. — Но ты все равно мне все расскажешь! Я от тебя не отстану!
— Даже не сомневаюсь. — Устало проговорила Оля.
Вошла в квартиру, включила свет, закрыла дверь и прислонилась спиной к стене. Мысли снова вернулись к страстным объятиям с профессором. Интересно, есть ли у него подружка?
Все-таки, совет соседки не выглядел теперь таким уж бессмысленным. Этот мужчина определенно нравился Ольге. И раз он целовал ее, значит, не так уж ему были неприятны дефекты ее внешности. Может, не стоило его отталкивать?
Боже! Это же твой преподаватель, Оля! О чем ты думаешь?
В низу живота опять сладко заныло. От воспоминаний о том, как его сильные руки сжимали ее тело в темноте, закружилась голова. Девушка снова будто ощутила на себе их тяжесть. Снова будто увидела направленный на нее обжигающий взгляд. Снова почувствовала, как его напряженный твердый член упирается ей в бедро.
Господи, да что со мной такое?
Алексеева скинула туфельки и метнулась в ванную. Включила воду и начала торопливо скидывать с себя одежду. В этот момент ее ждало новое, удивительное открытие: ее белье было мокрым насквозь от желания. Такое со студенткой-отличницей приключилось впервые. Даже когда ее бывший парень Артур пытался ласкать ее пальцами через одежду, с ней ничего подобного не происходило.
Вообще, у них с Артуром были довольно странные отношения.
Когда Оля по наставлению строгой матери поступила на первый курс финансового факультета, она чувствовала себя неуютно. Здесь, в отличие от частной школы, где ей довелось учиться в старших классах, девушку не обзывали Кляксой или Уродиной. Студенты вообще мало обращали внимания друг на друга.
Позже, когда все немного попривыкли друг к другу, стали образовываться компании и группы. Тогда Алексеева и вызвалась быть старостой. Ей нравилось выполнять общественно-полезные поручения и ответственные задания. Иногда их было так много, что можно было до самого вечера не возвращаться в огромный, унылый особняк под надзор авторитарной матушки.
Единственной, с кем более-менее сблизилась Оля ко второму году учебы, была Мануш. Темноглазая, грудастая, с красивыми пухлыми губами и копной блестящих черных волос. Приезжая. Девушка была растеряна и пыталась всеми способами освоиться на новом месте. Изо всех сил она старалась успевать по учебе, чтобы не вылететь с универа и не вернуться раньше времени на родину, где ее уже ждал жених, которому ее насильно сосватали ее же заботливые родственники.
— Мне нужно учиться хорошо! — Говорила Мануш, всякий раз спрашивая совета у Оли по той или иной учебной теме. — Если меня отчислят, то за мной приедут три моих брата. Они увезут меня на родину, а там сразу отдадут под венец!
Алексеева жалела подругу, которой была уготована такая нелегкая судьба, поэтому помогала ей, как могла. Мысленно она проводила параллели с собой, ведь ей точно также с малых лет приходилось жить по указке матери: никаких собственных желаний, делай, как скажут, и не вздумай жаловаться.