– Боюсь сорваться, – нехотя ответил Феликс. – Тяжело все время держать себя под контролем и насиловать эту проклятую вампирскую природу.

– Ты как-то говорил, что у тебя временами так же невыносимо чешутся зубы, как когти у кошек. Обо что ты их точишь?

– Этого я тебе не собираюсь рассказывать.

Паблито правильно уловил тон голоса, отстал с этой темой, но продолжил про друзей:

– Ты часто общаешься с этим своим седым приятелем. С ним не боишься сорваться?

– Он мне не приятель, а доверенный в делах. С ним не боюсь.

– Это почему же?

– Когда-то давно Владимир получил дозу облучения, после чего у него развилась лейкемия. Время от времени я тайком подсыпаю в его еду алхимический порошок, поддерживающий его организм в относительно здоровом и работоспособном состоянии. Без этого болезнь давно бы его одолела. Я не могу пить такую кровь при всей своей тяге – больная кровь мне навредит. Поэтому всегда подбираю партнеров с проблемной кровью, иначе даже не рискну пригласить к себе домой. Главное, чтобы проблема была не острой, смертельной, а хронической, вялотекущей, иначе будут умирать быстро. Хлопотно часто менять доверенных.

– Вот как, – ворон призадумался. – А что с седым стряслось? Я вообще-то всегда думал, что он из-за тебя поседел…

– Не говори глупостей, Володя не знает обо мне правды, только легенду: у меня болезнь, аллергия на солнце – фотодерматит, не могу вести дневной образ жизни из-за этого. Связан был с вредным предприятием, там и получил облучение.

– Если ты его не кусал, то как узнал, что с кровью нелады?

– Я человеческую кровь на расстоянии чувствую, различаю, где здоровая, где проблемная. Если человек болен, можно отравиться. И что ты вообще пристал со своими расспросами?

– Да не пристал я! – обиделся Паблито. – Просто общаюсь. Ведь мы же друзья!

– Кто тебе сказал? – Феликс принялся массировать виски, словно от вороньего карканья разболелась голова.

– Если это не так, могу уйти!

– Вперед, давай.

Захлопав крыльями, ворон взлетел со скамейки и скрылся в ветвях. Феликс помассировал лоб костяшками пальцев, думая об окне Дааны. Она с кем-то разговаривала на застекленной лоджии, но Феликс не понял с кем, не увидел собеседника.

Откинувшись на спинку скамейки, он запрокинул голову и взглядом поискал звезды. Затерянные, засвеченные огнями мегаполиса небесные огни почти не различались на неестественно светлом небосводе. Феликс вспоминал их блеск и узоры, как величественно плыли созвездия над городом, когда дома еще не были такими высокими, а иллюминация – цветной и яркой.

Вспоминая звезды, Феликс машинально трогал, поглаживал массивный золотой перстень на безымянном пальце правой руки: вытянутой формы, с прозрачным темно-красным камнем в центре, он походил на искусно выполненный родовой вензель с монограммой в виде буквы «F».

В отдалении послышались чьи-то шаги – некто вошел в сквер со стороны «Империала». Продолжая разглядывать небо сквозь древесные кроны, Феликс скорее от скуки, чем из надобности, стал вслушиваться в этот звук: человек мужского пола, молодой, трезвый, но чрезмерно возбужден, возможно, действие каких-то легких наркотиков. Приближаясь, шаги замедлились, и Феликс понял, что человек его заметил. Он прекрасно понимал, как выглядит в глазах незнакомца: выпивший, хорошо одетый человек придремал на лавочке в темном сквере. И даже не сомневался, что этот прохожий воспользуется ситуацией. Другой бы ускорил шаг, торопясь пройти мимо.

Человек подошел к скамейке, постоял и присел рядом. Приобняв Феликса за плечи, парень принялся обшаривать его карманы. От наслаждения Феликс даже улыбнулся, чего увлеченный процессом человек не заметил. Как давно и как недавно это было! Похожим образом изображая богатого пьяницу, Феликс приманивал воров и бродяг на грязных улицах Мадрида и Толедо, после бросая их тела в сточные канавы. Хорошие, свободные были времена! Как мало стоила и значила человеческая жизнь! И можно было без лишнего притворства, почти не таясь, выходить ночами в город, как в таверну…

Человеческая рука скользнула во внутренний карман пиджака. Сквозь ткань рубашки мужчина ощутил тепло ее кожи и толчки пульса, от чего по телу прошла болезненно сладкая дрожь. Феликс приподнял голову и в упор посмотрел на сосредоточенное лицо молодого человека. В темноте его непроницаемо-черные глаза вдруг вспыхнули смутным багровым сиянием и стали различимы узкие вертикальные зрачки. Увидав это явление, парень замер и постепенно стал отстраняться, но Феликс быстрым движением руки схватил его за затылок и притянул ближе.

– Любишь гулять по ночам? – тихо, доверительно, словно разговаривал со старым знакомым, произнес Феликс.

– Иногда, – шепотом ответил парень.

– Я тоже. Хочешь погулять за компанию?

Лицо незнакомца четче проступило из темноты, словно его мраморные черты стали источать прохладное зыбкое свечение. Как завороженный, парень уставился на глубинно-черные, с кровавым отблеском, нечеловеческие глаза и мертвенно-белые губы. Продолжая придерживать парня за голову, Феликс поднял правую руку, сжал пальцы в кулак – и из массивного перстня с тугим щелчком выскочил золотой «коготь». От этого звука парень словно очнулся и отчаянно закричал. И тут откуда-то с ближайшего дерева прямо им на головы спланировал Паблито. С оглушительным карканьем ворон принялся хлестать крыльями по головам, от чего молодой человек закричал еще пронзительнее, а Феликс вздрогнул и опомнился. Ослабив хватку, он разжал пальцы, отпуская затылок жертвы. Парень вскочил со скамейки и понесся прочь, не разбирая дороги.

– Ты что творишь?! – воскликнул Паблито. – На минуту нельзя оставить!

Феликс не ответил – он задыхался, его трясло всего с головы до ног. Потребовалось немало времени, прежде чем он смог прийти в себя и успокоиться. Отдышавшись, мужчина погладил пернатую спину все еще дрожащей рукой.

– Ты вовремя явился.

– Далеко и не уходил! – проворчал Паблито. – Давай вставай, пройдемся немного, подышим воздухом, успокоим нервы.

Тяжело поднявшись, Феликс медленно побрел по безлюдной аллее.

Сидя в плетеном кресле на лоджии, уставленной многочисленными растениями в горшках и кадках, что делало ее похожей на миниатюрный зимний сад, Даана держала в руке бокал белого вина. С пола до потолка обшитая светлым деревом, лоджия напоминала комнату загородного дома, не хватало лишь камина, но его вполне заменяли свечи, горящие в латунных напольных подсвечниках. Точеные плечи Дааны мягко обнимала ткань серо-розовых тонов, крупные складки небрежной драпировки казались сонными волнами предрассветной реки.

– Мне известно только то, что он из Испании, но не знаю, в каком городе родился, – произнесла девушка, рассеянно глядя поверх бокала.

– В Толедо, – охотно подсказал Дон Вито. Крупный, упитанный коричнево-рыжий крыс со светлым брюшком сидел у расписного керамического горшка с кофейным деревцем. – Раньше этот городок был столицей Испании, потом все дело переехало в Мадрид.