если Небесные сады не вырастят для нас гнилых плодов, завтра к закату мы приедем в одно из потайных мест, где можно оставить Стрекозу. Там пересаживаемся на коней и пересекаем границу, после чего едем на запад в столицу Белпеска.

Княжества оборотней небольшие, и каждым правит свой род с князем-альфой. Запад континента разбит на множество мелких государств: лисьи, волчьи, медвежьи, рысьи, и сонм прочих. Все попытки объединения превращались в междоусобную войну за право стать королем, после чего оборотни бросили дурную затею, вывели несколько всеобщих законов, а дальше каждое княжество живет само по себе, объединяясь лишь против внешних врагов, но таковых уже лет двести как не бывало.

Предполагалось, что по Вавлионду мы поедем на запад, мимо Октанвила, а к северу свернем уже у оборотней. Но чутье подсказывало, что в этом задании нужно держаться своих планов, не слушая заказчиков. Поэтому мы сразу свернем на северо-запад и въедем к оборотням по другой дороге, не такой крупной, ровной и широкой, как Западный тракт, зато оттуда ближе до столицы Белпеска. Чем меньше времени мы проведем на землях оборотней, тем лучше.

Я не зря перекрасила мобиль в зеленый. Если загнать его на неприметную поляну и развесить на специально вбитых по крыше крюках срубленные ветви, то заметить Стрекозу можно было, лишь приблизившись на дюжину шагов. Осенью мы переезжали на юг — на обогрев мобиля уходило слишком много магии, и мы старались оттянуть момент, когда греющие артефакты начинают расходовать заряды быстрее, чем магротор, а зеленый мобиль станет виден сквозь голые ветви. Но, конечно, рано или поздно и прятки Стрекозы в лесу, и наши ночевки внутри дом-мобиля откладывались до весны.

Хорошо, что сейчас лето.

Глава 3

Поднимая столбы пыли, я гнала Стрекозу по селянской дороге, пока еще ровной, но все же это не засыпанный плотным гравием тракт. Завидев меня вдали, два пастуха так вопили и свистели кнутом, что коровы быстро разбредались по обочинам. Козы разбегались без понуканий, лишь таращили глаза и роняли пучки травы изо рта. Некий парень на коне без седла с гиканьем попытался нас обогнать, но как сообщил Бейлир, остановился, спрыгнул на землю и отбежал продышаться.

У эльфа было два важных дела. Во-первых, выспаться, поскольку вечерние заботы легли на него. Во-вторых, сшить две штуки женского белья. Второе дело я предложила оставить на завтра, когда дорога станет ровнее, но гордый эльф отказался. Иногда мне кажется, что мой спутник нарочно выбирает путь посложнее, и каждый раз у него находилось объяснение.

— Я хочу быть уверен, что успею к сроку, — пояснил он, раскладывая швейный набор. — Ты же не хочешь идти к хвостатым как есть.

Людей в княжествах оборотней не жаловали, но в городах кое-как терпели в роли прислуги для аристократов. По слухам, в последнее время стало модным завести служанку из человечек. Ценились женщины немолодые и округлые фигурой — наверное, в противовес оборотницам, которые могли быть худенькими и изящными, или поджарыми, сухощавыми, или крупными с обилием мышц — смотря, какой у них зверь, но никогда не "пышными", не "в теле".

У меня не было времени ни узнать заранее, как одевается прислуга в столице Белпеска, ни тем более приготовить такую одежду. Все, что я могла сделать — посадить эльфа за шитье нижней рубахи, которая топорщилась накладными боками, бедрами и грудью. На фальшивые телеса ушли обе наши подушки, и часами из-за спины я слушала ругань на всех трех эльфийских языках и вскрики от уколотого пальца, когда мобиль подскакивал на неровностях. Человек бы нипочем не смог шить в таких условиях.

Вторая моя идея сначала вызвала у эльфа скептический хмык, а потом смех с восторгом. Мы пожертвовали одной простыней, разрезав ее пополам, из нее эльф сшил нижнюю юбку-мешок.

Платье служанки мы будем добывать на месте.

Вечером я выползла из-за рычагов мобиля на краю леса, пошатываясь, сделала несколько шагов и рухнула на лежанку. Бейлир сшил юбку-мешок, раскроил накладные телеса, проспал полдня и сейчас развел костер, возле которого сел чистить овощи для похлебки. За пару часов она притомится достаточно, чтоб утром мы разогрели по плошке на завтрак, и еще на ужин осталось. Во втором котелке варилось зелье, отбивающее запах — необходимейшая в княжестве оборотней вещь.

Присматривая за котелками Бейлир пришел в лирическое настроение и глядя на звезды складывал новую песню. Когда же он определится, наконец, бард он или боевик?

Все эльфы тонко чувствовали прекрасное, понимали живых существ и умели постоять за себя. Но один из талантов развивался особенно хорошо: дар красоты, дар боя или дар жизни.

Одни становились музыкантами, певцами, поэтами, или же превращали в искусство любое ремесло, за которое брались, будь то ткачество или ковка металла.

Другие охраняли эльфийские леса от любителей поживиться или уезжали на край обитаемой земли уничтожать чудовищ и разбирать их на трофеи. Клыки, когти, сушеные кишки и кровь ценились магами, зельеварами, артефакторами и ювелирами во всех землях, а за редкие шкуры и мех портные готовы были драться. Но пока комплекты бегали целиком, с ними не мог справиться никто, кроме эльфов-боевиков. Однажды я видела убитое чудовище, которое доставили нетронутой тушей для изучения. Даже мертвое оно внушало невыразимый ужас. Увидев, какого монстра эльфы смогли убить единственным чистым ударом, я немедленно возвела хвалу небесным садам, что ни одно существо, обладающее хотя бы четвертушкой эльфийской крови, не может стать грабителем или головорезом по природе своей.

Третьи были лекарями, зельеварами, или растили животных, деревья, травы — словом, все, что могло расти. Эльфийские леса поставляли дерево, шерсть, шелк и шкуры таких видов и качеств, которых не найти больше нигде, но продавали их очень мало и очень дорого. Эльфийские леса неплохо зарабатывали на приеме больных изо всех прочих земель. Если ни лекари, ни маглекари не могут справиться с хворью — езжай к эльфам, но стоить это будет немало, не всякому под силу.

Небесные сады отвесили Бейлиру сразу два дара, но каждого — по половине. Его равно тянуло и к луку с мечом, и к мандолине, но эльфу рано пришлось смириться с тем, что ни как воин, ни как бард он не сравнится с собратьями. И тогда Бейлир приехал в Вавлионд искать свое место в жизни. Он пел, играл на разнообразных инструментах и слагал песни лучше, чем местные артисты, и ни