Робот повёл пушкой, и шофёр дёрнул руль влево. Снаряд вспорол землю чуть правее, и неизвестно, чем бы закончилась эта неравная дуэль, если бы из низины не выскочил корсаровский танк.

Тридцатитонная машина подпрыгнула на земляном валу и ударила робота острым носом, отчего «штурмвордер» потерял левый манипулятор с пушкой и повалился набок, фонтанируя гидравлической жидкостью.

«Вербарт» накатился на поверженного врага гусеницами и, прокрутившись на нём несколько раз, окончательно расчленил его стальное тело.

— Что теперь, командир?! — прокричал в эфир лейтенант Гальяно, сидевший в «вербарте» на месте рулевого.

— Идём в город! Численное превосходство за ними, но среди домов силы сравняются! — ответил Ник, лихорадочно заменяя магазины в «МС». — «Попрыгун», как твои дела? — позвал он командира «ирбасов».

— Обходим вдоль болота, сэр. Кажется, нам удалось оторваться.

— Хорошо, постарайтесь зайти в город с востока. Там пересечённая местность и есть где спрятаться…

— Понял, сэр!

— Гальяно, теперь давай за нами! И будь готов пустить в ход пушки — думаю, в городе нас уже ждут.

— Ну что, едем? — спросил водитель Фред Катчинский.

— Неужто ждать будем? Давай вперёд, Фредди, и опусти наконец забрало.

— Я через него плохо вижу.

— Ну как знаешь. — Ламберт поудобнее положил оружие на борт машины, изготавливаясь к стрельбе.

«Фокс-турбо» резко рванул с места и начал разгоняться, а следом за ним, стрекоча гусеницами, помчался тяжёлый «вербарт».

Они не отъехали и сотни метров, когда в поверженном роботе взорвался боекомплект. Ламберт на секунду обернулся и, следя глазами, как падают на землю горящие обломки, подумал: «Вовремя».

В Тинзене ждали появления отряда «корсаров». Полковник Угату Хавлиер, личный друг директора Разведывательного управления адмирала Рамирелиса, не чурался грязной работы и сам командовал диверсионным подразделением, чтобы доказать штабным теоретикам значение и эффективность партизанской войны.

Действовал он чрезвычайно удачно, что склонило руководство вооружённых сил к созданию специального оперативного командования, которое занималось бы боевыми действиями в тылу врага.

Последнее время примары все чаще перехватывали стратегическую инициативу, а потому необходимость тыловых войн становилась все очевиднее.

— Торклифс и Голуну! Займите с пулемётом позицию на крыше мэрии! Гранатомётчикам — занять позиции в палисадниках! — отдавал распоряжения полковник. Минуту назад ему сообщили, что примары благополучно выскользнули из ловушки, оставив только побитый «кайнекс».

— У нас потери, сэр — восемь человек!

— Но как это случилось?!

— Их командир, сэр. Он открыл огонь из своей пушки…

«Как можно быть такими идиотами?! — негодовал про себя полковник. — Их, видите ли, напугал командир „корсаров“.

И вот теперь эта маленькая армия сумасшедших примаров катилась к городу, чтобы атаковать заведомо превосходящего их численностью противника.

«Но зачем им это? — недоумевал полковник Хавлиер. — Ведь куда проще вызвать авиацию».

— А что делать нам, сэр? — послышался из рации голос лейтенанта Брокха, который командовал неудавшейся засадой.

— Подтягивайтесь к городу, чего ж там торчать… Сосредоточьтесь в вишнёвой роще и ждите дальнейших указаний.

— Слушаюсь, сэр.

«Слушаюсь, сэр», — передразнил полковник. Работая с этими бестолковыми янычарами, он испытывал определённые трудности.

Солдатами они были хорошими, но вот с руководством, по мнению полковника, у них имелись проблемы.

— Они идут, сэр, — сообщил сержант Крепе и передал полковнику бинокль.

— Отлично, — улыбнулся тот, разглядывая мелькавший среди деревьев командирский броневик. — Если они решили ворваться в город кавалерийской атакой, мы примем этот подарок…

— Прошу прощения, сэр, что такое «кавалерийский»? — поинтересовался сержант Крепе. Другой за подобную вольность получил бы выговор, но сержант ходил у Хавлиера в любимчиках, несмотря на своё янычарское происхождение.

— Кавалерия. Был такой род войск в древности. Это когда солдаты передвигаются верхом на животных…

— Внимание! Следом за машиной идёт «вербарт», — передал полковник по рации. — Будьте осторожны! Рихард, постарайся продырявить ему борт.

— Есть, сэр! — отозвался командир «штурмвордеров», тяжело переживавший гибель товарища. — Мы ему покажем, сэр, пусть только сунется!

«Вот-вот», — подумал полковник. Он стоял, опершись о бетонную ограду, за которой чувствовал себя в безопасности.

Хозяин этого дома будто специально готовил своё жилище для оборонительных боев, и теперь на нём, словно на праздничном дереве, прятались два снайпера, гранатомётчик да пулемётный расчёт на крыше.

Слева в глубине улицы перекрывал проход «штурмвордер», справа — возле ещё одного каменного дома, стояли две танкетки. С такой подготовленной позиции полковник мог отразить нападение даже превосходящих сил.

Наконец первым на открытое пространство выскочил броневик, и сидевший в нём солдат немедля открыл огонь из стрелкового комплекса, веером разбрасывая гранаты и крупнокалиберные пули.

Две из них ударили в стену недалеко от Хавлиера, а одна граната разорвалась на крыше, впрочем никого не ранив.

Не сбрасывая скорости, автомобиль проскочил на просеку и вскоре скрылся за деревьями. Ему на смену выехал «вербарт», и обе его башенные спарки заработали, как генераторы огня.

Решив, что излишняя бравада здесь ни к чему, Хавлиер упал под бетонную ограду и, как оказалось, вовремя. Танковые пушки прошлись по каменному дому наискось, вдребезги разнеся черепичную крышу и часть передней стены. Большой осколок кирпича больно ударил полковника по ноге, а затем совсем рядом упал вывалившийся из окна снайпер.

О пулемётном расчёте на крыше вообще не приходилось говорить.

Сквозь страшный треск и грохот Хавлиер услышал запоздалый выстрел орудия «штурмвордера» и дружный залп гранатомётчиков. Однако цель ускользнула, и огневой удар пришёлся на кроны вековых деревьев, повалив некоторые из них и расщепив стволы других.

— Риха-а-ард! — не своим голосом закричал полковник в рацию. — Закрой южный вход в город!

— Уже закрыт, сэр! Там три моих машины стоят. И ещё шесть «бэнксов» и человек пятнадцать гранатомётчиков.

— Ладно-ладно, понял, — уже спокойнее произнёс Хавлиер и, перейдя на другую частоту, вызвал одного из командиров рот:

— Лепски! Держать центр! Ты меня понял?

— Понял, сэр!