— Да-да, чай с чаем — это может быть очень, очень волнительно, — подхватил сэр Роберт. — А если для кого-то это будет чересчур волнительно, можно чай с чаем смягчить капелькой слабого чая со сливками…

— А я бы предпочел сливки со сливками, — сказал Кот Томас, поддавшись общему настроению.

— Интересно, а что предпочел бы наш дорогой друг Крендель? — поинтересовался сэр Гарри, довольный тем, что его начинание получило одобрение масс.

— Я думаю, — сказал Кот Томас, внимательно рассматривая Кренделя в позаимствованный у сэра Роберта монокль, — что наш друг Крендель предпочел бы сахар с сахаром.

— Великолепно! — сказал сэр Эндрю и выступил с очередным предложением:

— Давайте запишем все это и передадим в администрацию «Рогов и бубенцов»!

О том, что сказали сэру Эндрю, сэру Роберту, сэру Гарри и Коту Томасу с Кренделем в ответ на их новаторские предложения в администрации «Рогов и бубенцов», история деликатно умалчивает.

— Господа, сегодня мне приснился удивительный сон, — сообщил сэр Роберт своим закадычным друзьям сэру Эндрю, сэру Гарри и Коту Томасу с Кренделем.

— Вот послушайте, — и голосом народного сказителя сэр Роберт начал повествование. — Снилось мне, будто иду я по длинному-длинному коридору, а по обе стороны коридора — вереница дверей, и все похожи друг на друга, как две капли чая со сливками. Но вдруг на одной двери я замечаю табличку. Подхожу ближе и вижу, что написано на ней…

— Сандень! — встрял Кот Томас, дружески пиная локтем Кренделя.

— Я вижу, дражайший Томас, что содержание моего сна известно вам лучше, чем мне — тогда извольте продолжать сами, — обиженно сказал сэр Роберт, наматывая на ухо шнурок от монокля.

— Да чего тут продолжать, сэр Роберт, право слово, — ничуть не смутившись, сказал Кот Томас, — когда буквально каждому в Блумсбери известно, что всякий ваш сон заканчивается одним и тем же, а именно — явлением тетушки Эмили! Если бы вы, сэр Роберт, потрудились навестить библиотеку и там направить свой монокль на полку с буквой «Ф», то узнали бы о себе много познавательного …

— А мне вот каждую ночь снится гигантская сигара, — пожаловался сэр Гарри. — Я будто бы вхожу в гостиную, и всякий раз там прямо поперек комнаты, на полу, оказывается она, такая огромная, что курить ее не представляется возможным, и я постоянно просыпаюсь с чувством досады оттого, что не могу придумать применения этому монстру.

— Знаете, сэр Гарри, — сказал Кот Томас, внимательно разглядывая собеседника, — этот сон явственно говорит о том, что внутри вас дремлют порочные желания и нешуточные страсти.

— Господи Иисусе! — испуганно воскликнул сэр Гарри, прикрывая лицо газетой. — Что же будет, если эти желания и страсти проснутся?!

— Я думаю, вам стоит возобновить свои ухаживания за вдовой нотариуса с прелестными глазами цвета копченой селедки, — молвил Кот Томас, держа Кренделя перед глазами, словно пенсне.

— А мне, господа, часто снится, что я летаю, — подключился к беседе сэр Эндрю, поглаживая новую фетровую маску, приобретенную по случаю наступления осенне-зимнего сезона.

— Существует расхожее мнение, что полеты во сне означают рост организма спящего, — сказал Кот Томас. — Конечно, это противоречит теории психоанализа, но в данном случае я склонен согласиться с гласом народа. Я всегда полагал, что вам, сэр Эндрю, присущ явственный инфантилизм — одиннадцать поколений предков в масках … это, знаете ли, даром не проходит.

— А что снится вам, наш дорогой Томас? — спросил сэр Эндрю, обидевшись за предков.

— По средам, четвергам и пятницам я сплю крепким здоровым сном без сновидений, в понедельник и вторник мне снится зеленый трамвай, а в выходные и праздничные дни — непременно Крендель, что вполне нормально для моего возраста и моей комплекции, — ответил Кот Томас.

О том, что снится Кренделю, спросить никто не решился, и разговор переключился на особенности погоды.

Сон Кренделя

Однажды прекрасным дождливым утром сэр Роберт проснулся в коконе родственных чувств и решил, что пришло время отправиться в Брайтон и навестить свою любимую тетушку Эмили. В связи с этим было сделано обращение к закадычным друзьям сэру Эндрю, сэру Гарри и Коту Томасу с Кренделем:

— Господа, — сказал сэр Роберт, — поедемте со мною в Брайтон, в вашей компании встреча со старой калошей будет не так тягостна.

И вот все пятеро, пребывая в приподнятом настроении, расположились в купе первого класса экспресса «Блумсбери — Брайтон — Блумсбери», как вдруг случилось непредвиденное.

Непредвиденное явилось закадычным друзьям в облике Контролера Железных Дорог Ее Величества.

— Боюсь, господа, что этот билет не вполне в порядке, — сказал Контролер, брезгливо, словно дохлую жабу, разглядывая билет Кренделя.

— Что значит «не вполне в порядке»?! — поинтересовался Кот Томас. — Он не такого размера, как другие билеты? Кто-то отгрыз у него уголок или просверлил в нем дыру? Вместо слова «Билет» на нем напечатано слово «Меню»? Срок его действия истек в сентябре прошлого года? Под видом билета на поезд нам втюхали билет на выставку цветов? Или кассирша успела нацарапать на нем грязное ругательство в адрес управления спальными вагонами?

— Ничего похожего, сэр, — ответил Контролер.

— Тогда потрудитесь объяснить, многоуважаемый, — потребовал сэр Эндрю, энергично размахивая у носа Контролера своим зонтом.

Контролер потрудился:

— Это пассажирский билет, а ваш попутчик, — при этих словах Контролер многозначительно скосил глаза на Кренделя, который моментально скукожился, приняв форму страдающего сколиозом бублика, — определенно не похож на пассажира.

— На кого же он, по-вашему, похож?! — воскликнул сэр Роберт и, волнуясь, перекусил шнурок от своего монокля.

— Он похож на багаж, а значит, должен ехать в багажном отделении, с билетом для багажа, — заявил Контролер.

— Да вы в своем уме, милейший?! — вскричал сэр Гарри, от расстройства ломая пополам свою сигару. — Наш друг Крендель — почетный член клуба «Рога и бубенцы»; доводилось ли вам видеть, чтобы почетные члены клубов путешествовали в багажном отделении?

— Нет, сэр, не доводилось, — признался Контролер. — Однако я был бы очень благодарен, если бы сам … э-э-э …господин почетный член клуба окончательно развеял мои сомнения относительно его природы…