– Да уж, с Томасом не сравнить!

Мальчишки явно направлялись к ним.

– Куда торопимся? – спросил Томас с усмешкой.

Кейт молчала. При виде Томаса у нее отнимался язык, а коленки становились как ватные.

– Домой, – коротко отозвалась Энджи.

– Может, лучше прогуляемся? Мы вас кока-колой угостим. – Томас ткнул Уэйда локтем в бок. – Верно я говорю?

– Э-э-э… ну… ясное дело, угостим.

Ответила снова Энджи:

– Нет, спасибо. Нам некогда.

– Слушай, Кейт, – сказал вдруг Томас, – а ты что молчишь? Язык проглотила?

– Я, к сожалению, тоже спешу, – прошептала она пересохшими губами.

Не обращая внимания на Энджи, Томас подмигнул:

– Может, в другой раз, а?

– Хорошо, – выдавила Кейт.

Когда мальчишки отошли, Кейт повернулась к Энджи, словно не веря себе:

– Вот это да!

– А что такого? – как ни в чем не бывало спросила Энджи.

– Будто ты не понимаешь!

Энджи вытаращила глаза:

– Ты на радостях не забыла, что торопишься домой? Садись в машину.

Небольшой фермерский городок Фор-Корнерс лежал в девятнадцати милях от Остина, в гористом районе Хилл-Кантри. Он был ничем не примечателен, но местные жители все же гордились своими угодьями да еще новой бензоколонкой с бакалейной лавкой, построенной на обочине проселочной дороги.

«Камаро» приближался к ферме, где жила Кейт. В машине надрывалось радио. Подруги молчали, думая о своем.

Энджи свернула на проселочную дорогу. Музыка резко смолкла, и диктор объявил: «Последние новости агентства Ассошиэйтед Ньюс. Девятнадцатилетняя Патриция Херст, внучка покойного газетного магната Уильяма Рэндолфа Херста, была похищена из своей квартиры в Беркли, штат Калифорния».

– Вот ужас-то! – Кейт выпрямилась на сиденье и вся обратилась в слух. Она знала, что учитель истории завтра непременно спросит об этом случае, потому что он всегда интересовался текущими событиями.

У Энджи по спине пробежали мурашки:

– Бр-р-р… Жутко представить, что такое могло бы произойти и с нами.

– Не говори, – отозвалась Кейт и замолчала. У нее не выходил из головы Томас Дженнингс. Сердце ее снова забилось сильнее. – Энджи…

– А?

– Скажи, тебе что, не нравится Томас?

Энджи неотрывно смотрела на дорогу, но Кейт заметила, что ее пальцы крепче сжали руль.

– Ну почему же, парень как парень, – с напускным равнодушием ответила она, потом повернулась к Кейт и широко улыбнулась: – Только считает, что все девчонки от него без ума.

Кейт тоже улыбнулась в ответ:

– Но ведь так и есть, правда?

– Может, и правда.

Обе рассмеялись.

– Мне не померещилось, что он мне подмигнул? – спросила Кейт.

– Нет, это точно. Я тоже заметила.

– С чего бы это? Он со мной за все время двух слов не сказал.

– Разве поймешь, что у них на уме?

– Я мечтаю, чтобы он пригласил меня на свидание, – вырвалось у Кейт.

Ей казалось, что это любовь на всю жизнь. Он был самым красивым, самым умным, самым популярным из старшеклассников. В свои семнадцать лет (Кейт была на год моложе) он выглядел значительно старше других. Его лицо, безупречное, как у артиста, обрамляли густые черные волосы. Он напоминал Элвиса Пресли и давно смущал ее покой. Высокий, стройный, он улыбался так, что у девчонок захватывало дух. Сплетницы болтали, что от такой улыбки трусики падают сами собой. Кейт сгорала от ревности, хотя ни за что не призналась бы себе, что мечтает о Томасе. Она намеревалась сохранить девственность до замужества. Но во сне ей грезилось другое.

– Сдается мне, что это только начало. – Энджи нарушила затянувшуюся паузу. – Интересно, что он затеял?

– Сама не знаю, – уныло ответила Кейт. – Я всегда считала, что он положил глаз на Салли, не зря же он назначил ее главной в группе поддержки.

– Стерва, каких мало. Если бы у нее была голова на плечах, она бы многим сумела кровь попортить.

– При такой фигуре голова не нужна.

– А что в ней особенного? – вспылила Энджи. – Плоская, как блин. Сегодня в раздевалке я ей чуть в волосы не вцепилась.

Кейт закусила предательски задрожавшую губу.

– Спасибо, что вступилась за меня. Не знаю, как бы я…

– Ну-ну. – Энджи не дала ей договорить. – Еще не хватало благодарностей. Ты бы поступила точно так же.

– Возможно, только едва ли представится такой случай.

Вместо ответа Энджи пожала плечами. Остаток пути они проехали в молчании.

– Высади меня здесь, – попросила Кейт. – Дальше я пешком.

– Точно?

Кейт отвела глаза:

– Конечно. Погода чудесная, я с удовольствием пройдусь.

Энджи нахмурилась. Кейт прочла недоверие в ее взгляде, но боялась в этом признаться. Отец не разрешал ей водиться с Энджи, и Кейт не хотела лишний раз его злить. Жизнь приучила ее к осторожности.

– Спасибо, что подвезла. – Кейт старалась, чтобы ее улыбка получилась безмятежной. – До завтра!

– Спроси у мамы, может, она позволит тебе завтра приехать к нам с ночевкой, – предложила Энджи.

Кейт насупилась:

– Спрошу, конечно, только…

– Я все понимаю. Но ты попробуй.

– Ты же знаешь моего отца.

– Ну ладно, пока! – Энджи помахала ей на прощание.

Кейт поплотнее запахнулась в ветхое пальтишко и поплелась по грязной дороге, которую развезло от затяжных дождей. Перешагивая через лужи, она пыталась думать про Томаса Дженнингса и про его улыбку, но у нее ничего не получалось. Каждый шаг приближал ее к нищете и убожеству родительского крова. Она ненавидела возвращаться домой и стыдилась этой ненависти.

Перед глазами то и дело возникало лицо Томаса. Теперь она приказала себе гнать прочь эти фантазии. Время для них еще не настало. Надо будет извлечь их из тайников души поздно вечером, когда отец угомонится и домашние дела будут наконец переделаны.

Входя в калитку, Кейт услышала в доме шум, от которого у нее сердце ушло в пятки. Нет, нет, только не это, заклинала она, стремглав взбегая по шатким ступеням.

Она распахнула дверь и увидела, как увесистый кулак отца врезался в мамину челюсть.

– Мамочка! – закричала Кейт.

Кейт не могла пошевелиться. Она видела, что отец снова, заносит кулак, чтобы обрушить его на другую скулу Мейвис Колсон.