Можно конечно предположить, что у него была зрительнаягаллюцинация, но Лола тоже видела котенка. Выходит, у них с Лолой возникла однагаллюцинация на двоих, но как быть с Пу И? Он почувствовал котенка еще вкоробке, громко рычал и пытался стащить крышку. А никто никогда не слышал,чтобы галлюцинации были у собак. И, наконец, куда все же делись бумаги? Кот ихсъел что ли?

— Черт знает что! — пробурчал Леня, откинувшись насиденье. Лола не мешала ему размышлять, она занималась Пу И. Песик послевстречи с котенком никак не мог успокоиться. Шерсть на загривке все не моглаопуститься, он дрожал и смотрел так жалобно, что Лола едва не пустила слезу.Она прижимала свое сокровище к сердцу, нашептывала ему на ухо ласковые слова исожалела только об одном — что под рукой нет орехового печенья.

В этот раз Леня получил заказ не совсем обычный. Вообще онне слишком любил брать заказы. Леня Маркиз, мошенник высшего класса, как он самсебя называл, любил обдумывать и готовить свои операции самостоятельно. Тогдаон не сомневался, что все будет тщательно подготовлено и продумано до мелочей,а именно мелочи он считал самым главным в своей работе.

Но иногда — не слишком часто — к Лене обращались некоторыелюди, которым срочно нужны были его деликатные услуги. Леня брал очень большиегонорары, этим он сразу отпугивал большинство клиентов. Еще он соглашался навстречу, только если ему называли фамилию достойного человека, который давалклиенту рекомендацию и ручался за него перед Леней. Кроме того. Маркиз оставлялза собой право, ознакомившись с делом вкратце, все же от него отказаться. Этослучалось, если у него возникали подозрения в неискренности клиента, или емуказалось, что заказ отдает сомнительным душком.

Как всякое частное предприятие, Леня мог отказать клиенту вобслуживании без объяснения причин. Редко, но бывали накладки, в основном жетакая система сбоев не давала.

На этот раз Лене позвонил человек, на кого могли сослатьсяпотенциальные заказчики. Людей таких было немного, человек пять или шесть, исреди них Илья Аронович Левако. Илья Аронович был сильно немолод, толст, ночрезвычайно энергичен и подвижен. По профессии был он юристом и выбрал довольнотрудную, но денежную специализацию — он консультировал покриминально-экономическим делам крупных криминальных авторитетов и целыегруппировки. Как и Леня, он был широко известен в узких кругах, как и Леня,стремился как можно реже появляться на публике, мотивируя это тем, что ему ненужна скандальная известность. Однако чрезвычайно ценил свои услуги и говорил,что от своего коллеги, знаменитого адвоката начала двадцатого века, егоотличает лишь одна буква в фамилии.

«Он Плевако, я Левако — вот и вся разница».

И хоть в силу профессии связи у Ильи Ароновича были самыечто ни на есть опасные, Маркиз ценил старика за ум и знания.

Ум Ильи Ароновича проявился хотя бы в том, что он сумел безпроблем и без серьезного урона пережить «ревущие» девяностые годы, которыеунесли очень многих его коллег и еще больше его клиентов.

Знакомство с Левако досталось Лене по наследству от егопокойного друга и учителя Аскольда, того самого, в честь которого получил своеимя роскошный черно-белый кот, Ленин любимец. Поддерживая это знакомство,Маркиз руководствовался старыми пословицами: «От сумы да от тюрьмы незарекайся» и «Не плюй в колодец — пригодится воды напиться…»

Левако позвонил сам.

— Леонид, у меня к вам большая просьба!

Нужно кое-что сделать для моего — гм! — родственника.

— Не люблю родственников, — тотчас ответилМаркиз, — от них одни неприятности.

Он пользовался довольно коротким своим знакомством с ИльейАроновичем и тем, что у старика точно было чувство юмора, в противном случаеЛеня ни за что не стал бы разговаривать с ним таким фамильярным тоном.

Левако согласно хмыкнул в ответ, и Маркиз совсем осмелел:

— Особенно раздражают бедные родственники, в течениевсей нашей жизни они чего-то требуют, упрекают в черной неблагодарности,уверяют, что когда-то давно столько всего для нас сделали, обижаются в общем,активно превращают нашу жизнь в ад. А когда человек умирает, вся толпа бедныхродичей, выпив по рюмке, дружно рыдает на его поминках, и каждый взахлебрассказывает, каким хорошим человеком был покойный, и как все его, оказывается,любили и уважали. Но покойник-то этого уже не услышит!

— Ну.., примерно так, — рассмеялся Левако. —Однако тут случай не совсем такой.

Или даже совсем не такой. Дело в том, что мой родственник —изобретатель.

Лене тотчас представилась лохматая личность с безумнымиглазами и в рваных носках. В руке личность держит потертый портфель довоенногопроизводства, набитый мятыми бумажками, другой рукой личность хватаетпроходящих за рукав и на ходу начинает объяснять принцип своего очередногоизобретения.

— Только не говорите мне, что ваш родственник изобрелвечный двигатель! — притворно ужаснулся Леня.

— Все не так страшно, — успокоил ИльяАронович, — Михаил — изобретатель-рационализатор. Понимаете, о чем речь?Вы, молодой человек, и никогда не служили ни в каких государственныхорганизациях, кроме цирка, так?

— Припоминаю, — оживился Леня, — был у насодин такой в цирке. Изобрел батут повышенной упругости и дистанционный замокдля клеток со львами.

— И как — внедрили?

— Угу! Начальство с ним носилось, даже премию выплатили— пятьдесят рублей.

Только не пошли эти изобретения дальше опытных образцов. Набатуте один акробат так высоко прыгнул, что чуть головой в купол не врезался, асо львами вообще курьез вышел. Там служитель зазевался, выронил пульт этот, которыйзамком дистанционно управляет, а лев, не будь дурак, лапой-то его и подгреб.Дрессированный все-таки! Ну и нажал кнопочку в самый неподходящий момент.Представьте, на арене дрессировщица Изабелла Мусина с маленькими собачками, атут львы всей компанией идут! В общем, не досчиталась Изабелла Порфирьевнасвоих собачек.., да и сама еле спаслась, по канату вскарабкалась, хоть и негимнастка.

Укротитель так разозлился, хотел изобретателя этого львамскормить! Ну, конечно, начальство вмешалось, не дали… Зато ребята-гимнасты егона батуте часа три гоняли.

Он после этого про изобретения и думать забыл!

— Н-н-да, тяжелый случай… Но с моим родственником делообстоит по-другому.

Когда-то он работал инженером в НИИ авиационнойпромышленности, говорят, что неплохим был инженером. Во всяком случае, сделалнесколько мелких изобретений. Разумеется, все эти изобретения присвоило себеначальство, это было тогда в порядке вещей. А родственнику моему выплачиваликаждый раз премию в размере, вы правильно догадались, пятидесяти рублей. Такаятогда была такса. Но те времена канули в прошлое.

— Вот именно, — поддакнул Маркиз, которому сталоскучновато, — Должен заметить, что Михаил — не то чтобы умный человек, нои не полный дурак. Наряду с талантом в его голове присутствует некотораяпрактическая жилка. Видя печальную судьбу своих изобретений, он решил сменитьтактику. Он долго вынашивал идею крупного изобретения, но не говорил о немникому, кроме одного своего сослуживца, близкого друга. То есть он тогда такдумал. Короче, чтобы не утомлять вас ненужными подробностями, скажу, что Михаилв конце концов добился успеха. Он изобрел что-то очень важное, то естьизобретение его сделает революцию в самолетостроении. Японцы плачут от зависти,американцы рвут на себе волосы. Михаил хотел ехать со своей работой в Москву,чтобы миновать местное начальство. Но тут как раз разразилась перестройка, всеразвалилось, и Михаила уволили одним из первых за неудобный характер ипрофессиональную непригодность.