— Мне не нужно искать, мисс Тэлбот, я живу по принципу: «Дай женщине веревку достаточной длины, и она повесится». — Он замолчал, а потом продолжил: — Запомните это, пригодится на будущее.

Лили в смущении покачала головой, она не ожидала такой враждебности.

— Да, спасибо за приятную беседу! Вы настоящий женоненавистник!

― Сожалею, если правда обижает вас. Но мы можем поменять тему, поговорить о погоде например. Вас это устроит?

― Я предпочитаю вообще не говорить с вами, вы слишком грубы. Боюсь, вы из тех, кто делает карьеру на несчастьях других. Интересно, как таким живется на свете?

― По крайней мере мы не питаем иллюзий по поводу друг друга.

Лили возмущенно фыркнула, и Себастьян удивленно взглянул на нее.

― Что сейчас вас обидело? — поинтересовался он.

― Я сержусь на себя за то, — выпалила она, — что пыталась быть милой с вами, вы просто невыносимы.

Принесли заказ. Лили принялась за жареную картошку по-французски с кетчупом.

— Не надо так раздражаться, мисс Тэлбот. Вы пронзаете вилкой картошку, а не мое сердце.

Какая жалость!

— Помолчите! — воскликнула она. Если Хьюго Престон не хотел, чтобы она приезжала, мог бы сказать ей все это по телефону, а не посылать своего пасынка. — Молчите и ешьте. Давайте сделаем все возможное, чтобы этот крайне неудачный день закончился как можно скорее. Так будет лучше для всех!

Но этому не суждено было сбыться. Когда они уже собрались покинуть ресторан, подошла официантка. Она не только запросила фантастически огромную сумму, но и сообщила нечто крайне неприятное:

― Надеюсь, вы не планируете ехать дальше. На нашу округу обрушились огромные потоки, полиция просит пока не выезжать на дорогу. Может случиться авария или еще что-нибудь плохое. Вам придется остаться здесь.

― О, мой бог! — Себастьян отдал официантке деньги и сердито посмотрел на Лили, как будто она была в сговоре с Богом и лично управляла бурей. — Берите вещи и идемте.

― Но полиция предупредила…

Он взял ее за локоть и повел к выходу. Это было уже чересчур! Она заставит его уважать ее! Он не смеет обращаться с ней так бесцеремонно.

― У нас нет выбора, разве что вы хотите провести ночь здесь…

― Нет.

Вода заливала стоянку. Они с трудом добрались до автомобиля, и Лили промокла насквозь. Струи дождя сбегали по спине, ей стало холодно, ее била дрожь.

Себастьян чувствовал себя не лучше. Пробормотав какие-то неприличные слова, он завел мотор, включил дворники, которые с трудом справлялись с потоками дождя, и медленно выехал на дорогу. Боковые стекла сразу запотели, от мокрой одежды шел пар. Лили подташнивало.

Они проехали не больше сорока миль, когда Себастьян внезапно остановил машину.

Вокруг не было ни души, ни фермерских огней, ни фонарей, ничего, только безумный дождь колотил по крыше автомобиля, напоминая удары барабанов в джунглях Амазонки, да темные силуэты деревьев гнулись под порывами ветра. Да, хорошая поездка!

— Почему мы остановились? — поинтересовалась Лили. — Или мне запрещено задавать вопросы?

И тут она все поняла: поток грязной воды разрушил мост над ущельем и сейчас несся по холмам, сметая все на своем пути. Еще двадцать футов — и от машины ничего не останется.

— Точно, — ответил Себастьян несколько запоздало.

Стояла вторая половина июля, в этой части Онтарио — самый пик лета, но у Лили от холода начали стучать зубы.

Она попыталась дышать ровно, но в машине было слишком душно и сыро, Лили начала задыхаться. Ей нужен свежий воздух, срочно! Застонав, она отстегнула ремень безопасности и распахнула дверцу. Себастьян молчал, даже в критических ситуациях он сохранял хладнокровие.

Живительный воздух наполнил ее легкие, она задышала свободно и легко. Она не замечала ни сильных порывов ветра, ни холодного дождя. Лучше так, чем сидеть в душной машине ожидая смертного часа. Господи! Она хотела жить!

Ей вдруг захотелось убежать отсюда, вернуться в ресторан, там уютно, там тепло. Она прошла всего несколько футов и почувствовала, что кто-то за ней бежит. Через секунду ее крепко схватили за руку. Лили вскрикнула.

― Вы с ума сошли? — кричал Себастьян. — Черт побери, вы соображаете, что делаете? Вы хотите покончить жизнь самоубийством?

― Да мы уже почти убиты! Чего нам ждать? Надо действовать, а не сидеть в машине, ожидая, когда нас затопит.

― «Почти» вам мало? Решили завершить работу стихии?

― Я решила… — Она не смогла больше вымолвить ни слова, губы вдруг стали солеными, она заплакала, слезы смешивались с каплями дождя, Лили рыдала, как ребенок!

― Прекратите, — скомандовал Себастьян, — еще ничего не случилось. По крайней мере давайте с достоинством переживем этот дождь. — Он встряхнул ее. — Посмотрите на меня. Я понимаю, что вы до сих пор не можете забыть то, что произошло с вашими родителями, но не позволяйте воображению раздавить вас, возьмите себя в руки. Ну же, пошли в машину.

― Я не дойду, — плакала она.

― Я помогу вам.

Она не успела понять, что он собирается делать, как Себастьян нагнулся, подхватил ее на руки и перебросил через плечо. Не замечая ее недовольства, он зашагал к машине и опустил ее на сиденье, будто мешок с картошкой.

— Вы успели утомить меня за один день, — в бешенстве бросил он ей, пристегивая ремни безопасности. — Учтите, здесь водятся змеи и пумы, а также летучие мыши, которые обожают человеческую кровь. Так что сидите в машине и не высовывайтесь. Вы меня поняли?

— Вы лжете, — буркнула она, не в силах унять дрожь. — Особенно про летучих мышей. Я вам не верю, это сказки.

Он усмехнулся.

— Докажите.

Она откинулась на спинку сиденья — не собирается она ничего доказывать, будь что будет. Она всегда плыла по течению, предоставляя судьбе решать все за нее. День, на который она возлагала столько надежд, принес одни разочарования, судьба снова посмеялась над ней. Ей уже надоело надеяться. Лучше просто ждать. Как это иногда тяжело!

Себастьян развернул машину, осветив мрачный пейзаж. Серебристый поток дождя казался непроницаемым.

— В десяти милях отсюда есть мотель. Будем надеяться, что дорогу не размыло и что у них найдутся свободные комнаты.

Они сумели добраться до мотеля. Старый, построенный еще в пятидесятые, с тех пор, очевидно, не ремонтировавшийся ни разу Лили с трудом сдерживали слезы. За что ей такие несчастья?

― Сегодня тревожная ночь, — сказал им менеджер, — очень много посетителей. У нас осталась только одна комната. Либо вы соглашаетесь на нее, либо проваливайте, ребятки, ее займет кто-нибудь еще. Такую ночку все хотят переждать в тепле.