– Я сама её выбрала, – щебечу в ответ, – ходила по городу и искала себе новую школу, увидела эту и сразу подумала: вот она! Как тут хорошо, подумала я. Здание такое симпатичное, и люди наверняка замечательные. Мой внутренний голос меня спросил: хочешь учиться в этой чудесной школе?

Тут голова у меня сама собой падает вперёд, стукается лбом о гладкий холодный стол, и изо рта неудержимо, чуть ли не басом, вырывается:

Как будто рыгнул старый разбойник.

Герр фон Мюкенбург ошалело смотрит на меня и переспрашивает:

– Что, прости?

Впереди за первым столом сидит высокий неуклюжий мальчишка с прыщиками на шее, он оборачивается и прыскает, будто чем-то подавился. Зубы у него жёлтые, как солнце, он кивает мне и снова отворачивается.

Наша новая квартира плоская, как почтовая марка, и размером не сильно больше. Да уж. Пол какой-то пластиковый, и вообще всё – окна, дверные и оконные ручки, подоконники – пластик на пластике и пластиком погоняет. На стенах понатыканы какие-то палки-хваталки – около ванны, в туалете, над кроватью. К оконным ручкам приделаны рычаги, длинные и тонкие, как аистиные ноги.

Если вдруг лень встать со стула в кухне и подойти к окну, такой штукой можно его и открыть, и закрыть. Как пультом управления.

Что это вообще за мир? Пора начинать расследование. Агент Шмитт должна разобраться. Кто строит такие квартиры? Кто хочет в них жить? Кому нравится в Пластикбурге?

Всё это можно выяснить без проблем, но зачем? Мне что, делать больше нечего? Это неинтересно. Пластик мне совершенно неинтересен. Мы всё равно тут долго не задержимся, ясное дело.

В моей комнате стоят девять картонных коробок, а я ни одну так и не распаковала. И не собираюсь. Обустраиваться на этом месте, ещё чего! Я отвоюю себе Мауляндию – хоть с Человеком, который теперь живёт там один, хоть без! Я не готова жить среди пластика, не готова писать на конвертах адрес: «У чёрта на рогах».

Не позволю со мной так обращаться! Мы вернемся в Мауляндию, хоть трава не расти! Вперёд, на штурм, и с Диким Мявом!

Я сижу на кухне у Генерала на своём любимом стуле. Ножки у него металлические, а сиденье из поролона, обтянутого скрипучей кожей. Когда садишься – прямо утопаешь, секунды на полторы.

Генерал обводит кухню боевым взором и спрашивает:

– Всё готово?

Я киваю.

– У тебя сейчас наверняка всё хорошо, – говорит он, – ты ведь в том возрасте, когда мир прекрасен, забот-хлопот никаких, не жизнь, а малина-маулина! Сплошное веселье, смейся-хохочи до упаду. Главное, – наклоняется он ко мне и широко раскрывает глаза, – главное, не забывай раз в неделю хорошенько заправиться эклерами. Мягкое тесто, нежный крем, да с чашечкой коффэ – это настоящее лекарство, доложу я тебе, от него люди счастливей делаются. Ты вот как думаешь, отчего это я дожил до двухсот пятидесяти семи лет?

Генерал подмигивает. Недавно деду исполнилось семьдесят, и вообще-то ему нельзя ни кофе, ни эклеров, не знаю точно почему, но нам на это исключительно наплевать, нам по барабану, так он каждый раз меня уверяет. Минуты две мы дуэтом барабаним по столу, чем громче – тем лучше, пока ладони не заболят. Потом Генерал выдает ещё маленькое барабанное соло на коленке, кофемашина булькает, а я распаковываю коробочку с эклерами.

– Ну… может, кому и веселье… – говорю я, – а у меня с этим сейчас как-то не особо.

– Да ладно, – говорит Генерал, – налегай лучше на эклеры!

– Твой сын, – начинаю я.

– Твой отец, – поправляет Генерал.

– Твой сын, – повторяю я, – живёт теперь в Мауляндии.

– Так он всегда там жил.

– Да, но теперь он живёт там один.

– Ты больше не живёшь в Мауляндии? Как так? Ты же Принцесса Мауляндская!

– Вот именно. Теперь мы с мамой живём на другом конце города в какой-то затхлой будке, да ещё нужно ходить в другую школу, а там одни только жабы, честное слово. И пиявки.

– Та-а-ак, – Генерал хмурится и смотрит в пол. Теребит правый ус (усы у него такие длинные, что видны даже со спины).

– Но, ммм… – говорит Генерал, – а твои мама и папа…

– Твой сын, – поправляю я.

– Они поссорились?

– Ох, дед, ну да. Они разошлись, мы больше не семья, я тебе уже раза три рассказывала.

– Ну да, ну да… – бормочет Генерал, и, вооружившись золотой вилочкой, отколупывает от эклера маленький кусочек.

Вилочку дед получил в награду от русского царя, когда в 1962 году спас один русский городок от дикого медведя.

– Знаешь, что хорошо? – говорит он. – Хорошо, что Мауляндия всегда тут, рядом, там же, где и ты. Наверное, ты единственная принцесса, которая может носить своё королевство с собой, как улитка домик.