свою собственную повестку дня, и то, что такой респектабельный либерал, как Ривз, идет в их направлении, - это больше, чем они могли бы попросить. В то время, когда маносфера растет, когда феминизм атакуют со всех сторон, выбор Ривза сделать из мужского гендерного неравенства нечто, о чем можно думать и теоретизировать, вызывает беспокойство, поскольку дает людям еще один повод обвинить во всем женщин. Как мы увидим на протяжении всей этой книги, либеральная тенденция рассматривать реакционные точки зрения как легитимную основу для размышлений и дебатов приводит к стандартизации этих самых точек зрения.

В социальных сетях кризис мужественности выражается во внимании и сочувствии к "одиноким, неженатым мужчинам" и растущем отвращении к "разборчивым женщинам". Гетеросексуальные мужчины описываются как дезориентированные, неспособные встречаться или строить отношения с женщинами. В "постфеминистском" мире, в котором мы живем, одинокие мужчины стали "маргиналами". Влияние одиночества как на молодых мужчин, так и на женщин неоспоримо. Однако то, как его часто сводят к мужской проблеме, а затем используют в антифеминистских целях, вызывает тревогу. Именно с помощью риторики о кризисе мужественности консервативная онлайн-экосистема привлекает к себе все большее числомолодых мужчин. Как только они становятся на правильный алгоритмический путь, им не требуется много времени, чтобы стать политически радикальными.

Женская часть экосистемы онлайн-консерваторов менее однородна. Женщины делятся на две взаимосвязанные группы: сфера образа жизни и политическая сфера. Здесь мы сосредоточимся на политической сфере, поскольку сферу образа жизни мы проанализируем в главе 2. Социально-политические комментаторы Кэндис Оуэнс, Михаэла Петерсон и Бретт Купер - самые влиятельные люди в этой сфере. Некоторые из этих женщин относят себя к консерваторам, другие - к либертарианцам, а иногда и к тем, и к другим. В своей сфере они одновременно воспринимаются как представительницы консервативных женщин и вне категории "женщины". Их роль заключается в том, чтобы подкреплять тезисы консервативных мужчин и выглядеть такими же женоненавистниками, как и они. Будучи приглашенной на подкаст The Full Send, Кэндис Оуэнс постоянно повторяла молодым ведущим-мужчинам, как сильно она ненавидит современный феминизм, потому что он отказывается признавать биологические предрасположенности мужчин и женщин. В качестве доказательства она приводила пример своих школьных подруг, которые от природы занимались коммуникациями и модой. Она также добавила, что женщины хотят быть замужем и иметь детей, что феминизм вытеснил женщин с кухни и сделал их несчастными. Ее жалобы перекликаются с популярным манифестом Элизабет Эллиот 1976 года "Позвольте мне быть женщиной", в котором она объяснила, что феминизм исказил то, что значит быть женщиной, заставив женщин принять мужские критерии. Она не называла это кризисом женственности, но я не удивлюсь, если консервативные женщины начнут использовать эту фразу. Let Me Be a Woman подразумевает, что есть только один правильный способ быть женщиной, естественный способ. Интересно, что Кэндис Оуэнс одновременно разделяет мнение Эллиот и противоречит. Конечно, она замужем, у нее есть дети, но у нее также есть успешная карьера за пределами кухни и люди, на которых она может переложить домашние обязанности. Она не может быть авторитетным представителем (консервативных) женщин - группы, к которой она обращается, используя местоимения "они/они" чаще, чем местоимения "мы/мы". Обладая общественным влиянием и финансовой независимостью, Кэндис Оуэнс, Бретт Купер и Михаила Петерсон являются исключениями из своего собственного определения того, какой должна быть женщина.

В книге "Ответный удар" журналистка Сьюзан Фалуди использовала подборку интервью, взятых ею у ведущих антифеминисток 1980-х годов. Среди них была Беверли ЛаХей, американская христианская консервативная активистка, которая в 1979 году основала организацию "Заботливые женщины Америки" в Калифорнии. Как Оуэнс и Эллиот, ЛаХей утверждала, что женщина принадлежит к домашней сфере и что не в ее природе быть амбициозной. Однако Фалуди не узнала ЛаХей в этом определении, поскольку помнила, как вошла в Овальный кабинет, где увидела большой флаг, установленный рядом со столом, розовые шторы, визитные карточки и фотографию, на которой она пожимает руку Рональду Рейгану. Она узнала, что никому в организации не разрешается разговаривать с Лахайе без ее разрешения, а также что консервативная женщина только что назначила себя пожизненным президентом (типичное поведение босса).

На вопрос журналиста о том, что движет ЛаХей и какова ее философия, Фалуди ответил, что "движет [ЛаХей] человеческая потребность быть вовлеченным в общественный мир, ощущать общественную жизнь и чувствовать, что ты являешься ее частью, и что ты производишь какие-то изменения". Беверли ЛаХей нашла способ получить свой торт и съесть его: остаться частью консервативной христианской общины и приобрести влияние как личность, участвуя в общественной жизни. Сегодняшние консервативные женщины в Интернете идут по стопам ЛаХей. Они работают над тем, чтобы женщинам было все труднее реализовать себя в жизни и карьере.

Теперь, когда все термины определены, наконец-то пришло время перейти к названию этой части - "Идеальная женщина" - классная, желанная, подходящая для подруги или даже для брака. Чего мы ждем от нее? Как мы хотим ее создать?

В борьбе за респектабельность чернокожая газета The Colored Man в 1902 году утверждала, что раса не может возвыситься над своими женщинами. Степень респектабельности женщин используется как зеркало, отражающее благополучие пары, семьи или общины, а также общества в целом. Женщины знают это слишком хорошо, они веками саморегулировали себя - свое тело, сексуальность, внешность, речь, профессии, - чтобы сохранить каждую ячейку общества. В либеральных обществах феминистские движения освободили женщин от многих навязанных им императивов. Они также разрушили некоторые материальные условия, которые лежат в основе их угнетения. Однако эти достижения систематически наталкиваются на консервативную реакцию, стремящуюся восстановить "естественный порядок вещей". Как уже говорилось, в первой части мы попытаемся охарактеризовать регулирование женственности в Интернете, сначала рассмотрев падение всех форм контента о девушках-боссах, а вместе с ним и идеи работы как освобождения. Затем мы рассмотрим, как сторонники традиционного образа жизни используют контент о стиле жизни, чтобы стать новой контркультурой.

 

Глава 1. Что происходит, когда работа перестает быть синонимом освобождения?

Девушка-босс Фашизм Феминизм

23 сентября 2022 года издание Politico Europe написало в своем твиттере:

В 1992 году 15-летняя школьница отправилась в местное отделение ультраправого Молодежного фронта в Риме. Мужская группа радикалов встретила ее с недоумением. Тридцать лет спустя Джорджия Мелони стала первой женщиной-премьер-министром Италии.

Джорджия Мелони определяет себя как "итальянка, христианка, женщина, мать", а не как "гражданка х, пол х, родитель 1, родитель 2". Она хочет вернуть консервативные ценности, поскольку считает, что ее страна находится в состоянии культурной войны. Ее партия, Fratelli d'Italia ("Братья Италии"), ассоциируется с неофашистскими группировками, которые восходят к эпохе Муссолини.