Ну почему он выглядит таким бодрым и привлекательным, тогда как она чувствует себя разбитой и взволнованной одновременно? Эта сцена слишком уж походила на ту, что разыгралась сегодня утром.

— Мой ответ все равно не изменится. Я в порядке.

— Это замечательно, но что говорят врачи?

— Доктор Кван сказал, что они понаблюдают за мной до завтра — так, на всякий случай, хотя ничего серьезного у меня нет. — Эшли метнулась мимо Мэтью к своей тумбочке и спрятала рулон туалетной бумаги. — Легкое отравление угарным газом. Горло немножко побаливает, но легкие не пострадали. Со мной действительно все в порядке.

— Что ж, хорошие новости. — Он продолжал смотреть на Эшли так же внимательно, ничего не упуская из виду и скрывая от нее те свои мысли, о которых, как он считал, она не должна знать.

— Я выпила столько кружек с теплым чаем, что потеряла им счет. Мне повезло, и я знаю это. Спасибо, что спас меня. — И тут Эшли задала вопрос, мучивший ее уже давно: — Почему ты вернулся сегодня утром?

— Забыл портфель. — Мэтью положил цветок на тумбочку.

Эшли быстро опустила глаза, чтобы он не успел увидеть мелькнувшего в них разочарования.

— Надеюсь, в нем не было никаких важных документов, потому что, если они и не сгорели, то могли серьезно пострадать от влаги.

Эшли хотела засмеяться, но смех умер, так и не родившись. Вместо этого ее охватил кашель, правда, в первый раз за долгое время. Эшли была этому рада. Пока поняла, что не может остановиться.

Краем глаза она заметила Мэтью. В руке у него был стакан с водой. Девушка приняла стакан, стараясь не касаться его пальцев, взяла соломинку в рот и пила до тех пор, пока горло не перестало саднить.

Сев на край кровати, она с трудом выдохнула:

— Спасибо.

— Следовало вынести тебя еще быстрее, — нахмурился Мэтью. Пластырь на его виске сморщился.

— Не говори ерунды. Я жива благодаря тебе. — Эшли очень хотелось разгладить злосчастный пластырь. — Как сильно пострадал «Бичкомберз»? Стар мне уже сказала, но боюсь, она преуменьшила серьезность ущерба, чтобы меня заранее не расстраивать.

Мэтью сел на стул рядом с кроватью.

— Дом не рухнул, но все внутри залито водой и пеной. Это то, что мне было видно снаружи.

— Пожарные инспекторы, наверное, уже выяснили, что послужило причиной пожара, — заметила она.

— Если вдруг возникнут какие-то проблемы, дай мне знать.

— Примерно то же самое говорила Стар. Ну, еще она не уставала повторять, как рада, что все обошлось.

Другая сестра, Клэр, которая вместе с мужем и дочерью находилась в круизе, позвонила. Эшли убедила ее, что все живы, а страховая компания позаботится об остальном. Сама Эшли не могла избавиться от чувства вины. Пожар начался, когда она была в доме, а если бы ее голова не была так занята мыслями о Мэтью, то, кто знает, может, все закончилось бы не столь серьезно. Эшли не находила себе оправдания.

Мэтью пересел на кровать и притянул ее к себе. Задумавшись, Эшли сообразила не сразу и не успела ничего возразить: он провел пальцами по ее влажным прядям, слегка сжал плечи.

Она сначала напряглась, но ставший уже знакомым запах лосьона после бритья, равномерный стук сердца, шорох накрахмаленной рубашки действовали на нее успокаивающе. Прильнув к его груди, Эшли расслабилась.

— Все наладится, — с тягучим южным акцентом, который волновал ее кровь, сказал Мэтью. — Ты не одна.

Взгляд Эшли остановился на галстуке, и она не смогла удержаться, чтобы не дотронуться до вышитой на нем пальмы. Как же чудесно быть в его объятиях! Но привыкать к этому не стоит. Перед ее глазами возникла сцена ухода Мэтью ранним утром.

— Спасибо, что заехал узнать о моем самочувствии.

— Не стоит. Я принял меры, чтобы пройти к тебе незамеченным.

— Что? — Ее сердце забилось быстрее.

— Я постарался не притащить за собой в госпиталь средства массовой информации. — Мэтью нежно убрал с ее лица несколько прядей.

Эшли вспомнила многочисленные вопросы, которые задавались, когда ее загружали в машину «скорой помощи». Она осторожно высвободилась из его рук.

— Должно быть, все только и говорят о том, что ты совершил геройский поступок.

— Не совсем. — Мэтью почесал подбородок.

Ее тело все еще находилось во власти его прикосновений, но в душе зашевелилось какое-то нехорошее предчувствие.

— Что тогда? — настороженно спросила Эшли.

— Ничего такого, о чем стоило бы волноваться. — Он одарил девушку улыбкой, которая почти успокоила ее. — Я позабочусь обо всем, включая фотографии, которые могут появиться в газетах. Мой помощник, ответственный за проведение предвыборной кампании, что-нибудь придумает. Следует убедить людей в том, что мы не пара, не раздувая из этого нового скандала.

Не пара?

Несомненно, Мэтью Лэндис прекрасно знал, как лишить девушку любых надежд.

Эшли положила ладони на грудь этого невыносимого мужчины. Это сразу же доказало, что он не совсем ей безразличен. Ну уж нет. Скорее она сама станет сенатором, чем уступит этим гипнотизирующим глазам!

— Рада слышать, что у тебя все под контролем.

Мэтьюподнялся, уверенный в себе и безмятежный.

— Брент Дэвис, отвечающий за предвыборную кампанию, парень что надо. Он…

Эшли подняла руку, останавливая поток готового хлынуть красноречия.

— Замечательно. Я нисколько этому не удивлена. Уверена, нет ничего такого, с чем ты не мог бы справиться.

Мэтью испытующе посмотрел на нее:

— Что-то не так? Я думал, тебя обрадует, чтотебе не придется беспокоиться о возможных разрушительных последствиях сегодняшнего утра.

Значит ли это, чтои проведенная с ней ночь подпадает под категорию «возможные разрушительные последствия»? Гнев запылал в ней, как недавно пожар в ее доме. Эшли с трудом справилась со своими эмоциями, не желая, чтобы Мэтью понял обуревавшие ее чувства и тем более догадался об их причинах.

— Я боюсь представить, что ждет меня дома, но хочу поскорее вернуться. Нужно знать наверняка, что и как пострадало. Хорошо еще мне не нужно беспокоиться о прессе. — Эшли понимала, что ей лучше помолчать, но если она не будет говорить, то сделает что-нибудь, о чем в будущем придется краснеть. Например, стукнет Мэтью. — Ну что ж, спасибо за визит. Дальше я как-нибудь сама справлюсь.

Лоб Мэтью прорезала морщина, но он не пошевелился.

С ее сердцем начало твориться что-то невероятное. Ну, хорошо, сдалась Эшли. Мэтью действительно невероятно привлекателен, уверен в себе и действует на нее, как удар молнии. А она ему уже неинтересна. Но это не повод, чтобы чувствовать себя так, словно он ее предал. То, что случилось между ними, — вещь вполне обыденная, такое бывает со многими.