Значит, восемнадцать русских туристов — это московский гость Серега с бывшими одноклассниками. Один из которых — капитан Захаров. Нет, не будет нам спокойной жизни, можно даже не рассчитывать.

— А с кем это ты сейчас ругался? — вспомнила я вдруг. — Чем не угодила тебе несчастная Курятова?

— Да ну ее! — Димыч швырнул окурок за борт и плюнул вслед. — Курица она! Ее муж привез на машине, а в багажнике у него две упаковки пива баночного было. Мы специально взяли, чтобы культурно попить после отплытия. А она забыла его забрать. Сама на борт впорхнула, а пиво наше так и уехало в багажнике. Всегда дурой была да так ей и осталась — не берет человека время совсем.

— Тоже мне, проблемы, — не поняла я Захаровской печали.

— Для тебя, может, и не проблемы, а у нас отпуск может сорваться, если так дальше пойдет. Настроения уже никакого.

Смотреть на Димкины страдания не было мочи — так натурально он сокрушался. Опять же три года в отпуске не был человек, одичал на работе. Надо выручать, пока он совсем мрачным не стал.

— Чего ты дурака валяешь? Идите в бар — там этого пива хоть залейся. Олигарх ваш бар оплачивает?

— Да неудобно как-то, — замялся Димыч, — только сели, и сразу в бар. Подумают, что мы алкоголики.

— Не подумают, — хихикнула я, — здесь к этому привыкли. Идите смело. Бар на средней палубе в носовой части.

— А пойдем с нами, — предложил великодушный Захаров. — Выпьем чуток, я тебя с мужиками познакомлю.

— Ничего не получится. Мне в бар нельзя.

— Чего так?

— Обслуживающему персоналу в баре делать нечего. Порядки такие. Ты пока не в курсе, конечно. Я здесь как раз обслуживающий персонал. Я сюда официанткой устроилась на лето.

— Что за фигня? — искренне возмутился Димыч. — А как же равноправие?

— Равноправие у нас после работы. Так что, захочешь меня увидеть, приходи сюда, на корму. Можем даже какое-нибудь тайное место придумать и записки в нем оставлять. Для пущего романтизма.

— Как Маша и Дубровский? — сразил меня эрудицией Димыч.

Надо же, что он помнит из школьной программы! Никогда бы не подумала, что старший оперуполномоченный Захаров способен на такие литературные ассоциации. Может, я его совсем не знаю? Может, он в душе тонкий и ранимый?

— Ты откуда про Дубровского знаешь?

— Да это Вадик. Дружок мой школьный. Он сплошными цитатами разговаривает. И как только помнит все? Мы с ним уже два дня общаемся. Сначала тяжело было, а теперь втянулся. Даже вот помню кое-что про Дубровского и «Белое солнце пустыни». Вадик мужик классный, но только к нему привыкнуть надо.

Мне захотелось посмотреть на уникального Вадика. Договорились, что после ужина Димыч приведет его на корму для официального представления. На том и расстались.

Глава 2

Светка Зотова готовилась ко второй, «русской», посадке, как к последней битве добра со злом. Только что в чистое не переоделась. Зато была непривычно тиха и задумчива, смотрела на всех тоскливым взглядом и даже забывала шипеть на своих девчонок, хотя было за что. Жанна, например, умудрилась притащить туристке, которая категорически не ест рыбу, салат с тунцом. В обычное время Светка незамедлительно сообщила бы дуре-Жанне, кто она есть после этого. Ну, не совсем незамедлительно, конечно. Дотерпела бы до сервировочной, чтобы туристов не беспокоить. А сегодня промолчала. Долго извинялась перед туристкой с помощью Женечки-тихони, у которой немецкий не в пример лучше Светкиного, а про Жанну даже и не вспомнила.

Вообще, туристы, неупотребляющие те или иные продукты, — это отдельная головная боль. Зовутся они «специалитеты» и выявляются во время первого ужина на борту. Володин ходит с блокнотом от столика к столику и подробно расспрашивает каждого о симпатиях и антипатиях в мире продуктов. Самая ходовая антипатия — «ноу фиш». Противников рыбы в рационе почему-то больше всего. Иногда к рыбе добавляются еще и морепродукты. Почему иностранные граждане, известные своим бережным отношением к собственному здоровью, не хотят кушать страшно полезную рыбу, непонятно. Может, не так уж они о здоровье заботятся, как мы привыкли думать? Вторая по многочисленности группа специалитетов — диабетики. Эти никакого недоумения не вызывают: не по своей воле люди от сахара отказываются. Хлопот с диабетиками, как правило, никаких, главное, не забывать, что на десерт, вместо мороженого и тортиков, приносить нужно фрукты. За диабетиками идут вегетарианцы. Эти совсем безобидные, если только какая-нибудь Жанна сдуру не брякнет перед ними тарелку с бифштексом.

Остальные специалитеты — это туристы с разнообразными аллергиями и пищевыми причудами. С последними труднее всего. Как только люди себя не ограничивают, просто диву даешься порой. Кто-то яйца куриные не ест, а перепелиные — за милую душу. Другой не ест фрукты и овощи красного цвета, а красную ягоду — запросто. В прошлом рейсе была у нас туристка, которая, судя по списку, предъявленному Володиным шеф-повару, не ела вообще ничего, кроме спаржи, креветок, пророщенных зерен, творога и артишоков. Как сказала тогда Зотова, искренне сочувствующая поварам: «С такими закидонами надо дома сидеть, зерна проращивать. А не в круизы ездить, не портить людям жизнь». Но выкрутились как-то. Молодцы у нас повара, особенно, если учитывать, что меню за одиннадцать дней круиза не должно повторяться ни разу.

Всех специалитетов, доставшихся нашей станции, Катя аккуратно выписала на отдельную бумажку и прицепила список на стенке выдвижного ящика. Чтобы первое время подглядывать, пока не запомним. В этом рейсе нам повезло: только один вегетарианец в первую посадку и во вторую двое диабетиков и человек с аллергией на алкоголь. Диабетики за пятнадцатым столом, аллергик — за восемнадцатым. Ничего сложного.

До начала второй посадки мы как раз успели заново накрыть столы и сбегать подбодрить Зотову, которая совсем что-то пала духом. Стояла, привалившись плечом к стене, и с кротким видом принимала соболезнования.

Я, как могла, попыталась ее утешить, рассказала, что за туристы ей достались — не самый худший вариант, если вспомнить про отремонтированную школу и тоску по родине. Даже за Димыча поручилась головой и пообещала провести посильную воспитательную работу. Ничего не помогало. Особенно испортило все слово «олигарх», которое я брякнула, рассказывая про одноклассника Серегу.

— Знаю я этих олигархов, — помрачнела Светка еще больше, — можешь не рассказывать. Нахлебаемся еще с меценатом, вот увидишь.

Долго утешать страдалицу никто не мог себе позволить — в ресторан уже потянулись туристы. Ладно, не съедят ее, в самом деле. Вечером еще посочувствуем.

Диабетики наши оказались очень