– Мне бы сесть!

Бородатый верзила пинком отправил через всю комнату табурет; я поставил его на ножки, уселся и откинул одеяло с тихонько постанывавшего человека.

Как там его – Людвиг? Впрочем, неважно. Уже неважно. Не жилец.

Рана в боку покраснела и воспалилась, перина с этой стороны чернела засохшей кровью, но её натекло не слишком много. Болт почти полностью засел в пузе разбойника, наружу торчал лишь самый кончик пятки. При этом, насколько было видно, из спины острие не вышло.

И ещё от раненого тянуло скверной. Присутствие потусторонней силы было едва уловимо, и я даже засомневался, не почудилось ли мне оно. Но нет – не почудилось.

Забери меня Бездна! Спасён!

Норвейм был вотчиной ордена Пламенной длани и, дабы не привлекать внимания братьев-экзекуторов, перед поездкой мне пришлось избавиться от всей потусторонней силы. Сейчас я был лишён своих мистических способностей, но крупицы скверны могли изменить решительно всё.

Я потянулся к душе разбойника, попытался впитать потустороннюю силу и неожиданно для себя потерпел неудачу. Нечто незримое связывало скверну и удерживало на месте. Показалось даже, будто она находится вовсе не в душе раненого, а лишь охватывает ту противоестественным защитным коконом.

– Эй, рыжий! Чего умолк? – забеспокоился встревоженный долгим молчанием дылда. – Справишься?

– Справлюсь, – уверенно ответил я, пусть по всем признакам раненый должен был испустить дух в ближайшие часы. – Только зачем мне это?

Бородатый мордоворот заворчал и стиснул кулаки, но кидаться в драку не стал, лишь покрыл меня отборной бранью. Когда он выдохся, дылда без всякого выражения произнёс:

– Спаси его, и будешь жить.

– Верните деньги! – потребовал я. – Все до последнего пфеннига!

Разбойники спорить не стали, и бородач высыпал на стол кучку медных и серебряных монет.

– И пять флоринов сверху, – заявил я после этого.

– С огнём играешь! – нахмурился дылда и на пробу взмахнул дубинкой.

– Я – не святая Майя, бесплатно лечить!

– Ладно, – сдался разбойник как-то слишком уж легко. – Заплатим. Приступай!

Я только фыркнул и спросил:

– Инструменты где?

Бородач вышел из комнаты и вскоре вернулся с моим саквояж. Я потянулся к нему, но мордоворот тотчас отбросил руку в сторону и кинул сумку на стол.

– Грабки не тяни! Говори, что нужно.

Давать в руки лихому морячку все эти замечательные острые игрушки разбойники не собирались.

Бесов праздник! Что ж вы пуганые такие?!

Я беззвучно выругался и начал перечислять:

– Большие щипцы, зажим и длинный скальпель. И ещё понадобится самое крепкое пойло, какое только сможете найти.

Дылда шмыгнул носом.

– На кой бес тебе выпивка?

Я ответил кривой ухмылкой.

– Будь у нас в запасе пара лет, с удовольствием обучил бы всех премудростям врачевания. А так вашего кореша проще добить, чтоб не мучился.

– Прикуси язык! – вспылил разбойник, но быстро взял себя в руки и распорядился: – Юл, принеси.

Бородатый мордоворот вышел из комнаты, и я кинул мимолётный взгляд на арбалетчика, заодно оценил расстояние до стола. Шансы – не ахти, так что стоит подождать. Всё же с двумя справиться куда проще, надо лишь выгадать подходящий момент…

Вот только бородатый Юл вернулся на удивление быстро. В винную лавку ему бежать не пришлось, обошёлся собственными запасами. Мордоворот выставил на стол пузатую баклажку, плеснул из неё в кружку, передал мне.

– Сгодится?

В нос ударил резкий запах сивухи, я сделал на пробу маленький глоток и вернул кружку. Пойло оказалось достаточно крепким.

– Наливай! – попросил я, перехватил злой взгляд дылды и пояснил: – Да мне не пить! Это для дела!

Тот немного расслабился и разрешил:

– Юл, налей.

Когда бородач наполнил кружку до середины, я попросил:

– Двигайте сюда стол.

Мордоворот предусмотрительно кинул саквояж на лавку и лишь после этого выполнил моё распоряжение. Не вставая с табурета, я дотянулся до скальпеля и развернулся к раненому.

– Ты не шали, рыжий! – потребовал дылда. – Не шали, понял?

– Не буду, – пообещал я и предупредил: – Дальше всё делать быстро и без вопросов! Любое промедление чревато смертью. Ясно?

– Начинай уже! – потребовал разбойник. – Не тяни кота за хвост! Время уходит!

– Ясно или нет?

– Да, беса тебе в печень!

– Нужен таз горячей воды.

– Раньше сказать не мог? – возмутился бородатый Юл, ругнулся и вышел из комнаты.

Я склонился над раненым и осторожно надрезал кожу сбоку от раны. Брат трактирщика глухо застонал и заворочался в забытьи.

– Держи его! Прижимай сильнее!

Дважды просить не пришлось: позабыв о бдительности, разбойник ухватил раненого за плечи и придавил к перине. Я сделал второй надрез, осторожно пошевелил древко болта, и раненый забился в судорогах, потекла кровь. Дылда всем своим весом навалился на товарища, пытаясь удержать его на кровати.

Я завёл руку за спину, вслепую пошарил по столу и потребовал:

– Щипцы, быстро!

Рябой беспечно подступил ко мне и пододвинул инструмент. Арбалет он на миг отвёл в сторону, и в тот же миг я плеснул ему в лицо шнапсом! Пойло попало в глаза, стрелок взвыл и неловко дёрнулся. Щёлкнула спущенная струна, глухо стукнуло в другом конце комнаты.

Враз позабыв о рябом мазиле, я кинулся на его долговязого напарника; тот вскинул руку, но не сумел сбить рывка, и скальпель резанул по шее. Полоска заточенной стали рассекла жилы, хлестанула кровь. Я без промедления отпихнул раненого и шагнул к ослеплённому стрелку. Тот угадал движение и махнул арбалетом, но впустую. Свободной рукой я перехватил разряженное оружие и ткнул скальпелем, метя под левую ключицу. Попал, куда хотел, и сразу нанёс ещё два быстрых удара в горло.

Разбойник зажал ладонями шею, навалился спиной на стену и сполз по ней на пол, а я смахнул со стола подсвечник и сиганул за дверь. Темень сбила с толку прибежавшего на шум схватки Юла, и этого краткого мгновенья с лихвой хватило мне, чтобы оказаться у него за спиной и со всего маху вонзить в основание черепа скальпель. Хрустнуло, плоская рукоять выскользнула из неудобного хвата и бритвенное лезвие едва не располосовало пальцы. Бородатый мордоворот начал разворачиваться, а потом ноги у него подкосились, и безжизненное тело повалилось на пол.

Этот готов! А остальные?

Я быстро проверил разбойников и с облегчением перевёл дух. Сдохли!