“А колываньцы деи, государь, Арцыкарлусу Колывани здавать не хотят, а в разговоре он, Арманко, говорил со мною, холопом твоим: „та деи Ливонская земля вотчина прямая Густава королевича“”[27]. Основываясь на этих данных, можно полагать, что в грамотах от колываньских властей Борису Годунову и излагалась позиция Колывани, враждебная Карлу и ориентировавшаяся на Густава. Если учесть, что в это время Густав Шведский (сын короля Швеции Эрика XIV) находился в Москве и Борис Годунов предполагал сделать его своим зятем (стр. 84—85), то миссия Херта Фриза может служить доказательством того, что ливонская политика Бориса Годунова имела достаточно серьезную основу.

Материалы о миссии Армана Скрова несравненно богаче и полнее[28]. В деле имеется подробная запись секретных переговоров Армана Скрова с главой Посольского приказа В. Я. Щелкаловым. В этих переговорах Арман Скров, во-первых, сообщил Щелкалову, что в Нарве (Ругодиве) все убеждены, что Карл Шведский “государю Ругодива поступитца”, ссылаясь в доказательство этого на то, что “в Ругодиве никаких запасов нет, да и не пасут ничево, кабы не прочат Ругодива себе”[29]. Во-вторых, — в этом и заключалась цель поездки Армана Скрова в Москву, — он сообщил В. Я. Щелкалову о наличии в Нарве тайного заговора, имевшего целью передать Нарву России. По словам Армана Скрова, этот заговор существовал еще и раньше: “преж сего он Арман Ругодивских ратманов и полатников с своим помочником наговорил, что было им всем Ругодив отдать государю...”[30]. Однако тогда заговорщики не смогли осуществить своих планов, так как “в те де поры изменил государю, из Ыванягорода в Ругодив прибежал Осипов человек Супонева и сказал в Ругодиве свейским и финским ратным людем, что мы, ратманы и полатники, хотим Ругодив отдать государю, и с тех мест стали ратные люди в Ругодиве беречись. Да он же сказывал, что приезжают де в Ругодив государевы торговые немцы будто для торговли, а они де приезжают не для торговли, для лазучества, чтоб мы, ратманы и полатники, государю город здали... По тем вестям финские и свейские и вся чернь почались беречь. А после де того вскоре приехала в Ругодив из Финские земли буймистрова жена Анцы Персона и сказала в Ругодиве, что Арцыкарлов воевода идет в Ругодив с ратными людьми к ним ратным людям на помощь для оберегания, и то дело потому не ссталось, что почали быть сторожи крепкие”[31]. Но, несмотря на неудачу, нарвские заговорщики не прекратили своей деятельности, и посылка Армана Скрова в Москву и должна была довести до сведения правительства Бориса Годунова о наличии в Нарве нового заговора. Эта сторона миссии Армана Скрова носила особо секретный характер, и о ней Арман Скров сообщил В. Я. Щелкалову лишь 25 марта (т. е. более чем через две недели после приезда в Москву), после официального приема В. Я. Щелкаловым в Посольской палате Херта Фриза и его самого вместе с его спутниками, оставшись “наодине у Василья”, “а говорил Василью тайно”. Это тайное сообщение состояло в заявлении Армана Скрова, что “они все немцы ругодивские меж себя укрепились по своей вере, евангелье целовали на том, что им против польского короля стояти и ему никак не поддатца, а хотят быть под твоею царскою высокою рукою во всем в повеление царском будут”[32]. В ответ на это заявление “Василей ратмана вспросил: и хто ругодивцов о таком совете и меж себя правду дали. И ратман сказал: в заговоре их ругодивских лутчих людей буймистров и полатников Денис Быков, Ондрей Сомор бурмистр, Ирик Олис, Сле Янин, Ганш Перс, те все в одной мысли с ним с Арманом поехати быти под царскою рукою в царском жалованье и государю служити хотят и правду дадут и евангелье целуют. А он здесь на евангелье веру учинит, что ему и тем ругодивским немцем служити и под твоею царскою высокою рукою быти неотступным и до своего живота”[33]. При этом, чтобы продемонстрировать свою лояльность в отношении Бориса Годунова, Арман Скров заявляет: “Будет государь пожалует, велит ему Арману из Ругодива ехати в свое государство, в которой город ни буди в Новгород или в Ывангород, и он готов з женою и з детьми ехать из Ругодива”[34]. Когда Щелкалов, в свою очередь, заявил Арману Скрову, что он “то его челобитье и их умышление донесет до государя до его царского величества, а царьское сердце в руце в божье и чаять того, что государь по своему царьскому милосердому обычею пожалует их, из Ругодива выводити не велит”[35], то Арман Скров сделал дополнительное заявление — “сказал, что у них у лутчих людей то уложено и верою меж их укреплено, что ему Арману и тем полатником быти в царьской воле, а как те по латники под царьскою рукою укрепятца, и ругодивские многие буймистры и ратманы и полатники будут во всей царьской воле и в повеление”[36]. Наконец, чтобы подчеркнуть особо важное значение своих заявлений, Арман Скров добавляет: “А которые два немчина ругодивские жильцы приехали с ним вместе, Анца Крамер да Захар Вилкелман, и про тех Арман сказал, что они люди обычные да и стары, о таких делех с ними и говорить не надобно. А у них у лутчих людей в Ругодиве то тайно о том уложено крепко”[37].

Материалы о тайных переговорах между В. Я. Щелкаловым и Арманом Скровом заключает следующая чрезвычайно важная запись: “А о большом деле о ругодивском немчину Арману Василей не объявил, для того, что от него розведывал, что у ругодивцов хотенье и умышленье”[38]. Это упоминание об особо секретном “большом ругодивском деле”, о котором В. Я. Щелкалов “не объявил” даже Арману Скрову свидетельствует о том, что в то время как Арман Скров считал, что он сообщает Щелкалову особо секретные данные о положении дел в Нарве, сам Щелкалов рассматривал свои разговоры с нарвским “палатником” лишь как “разведывание” о “хотенье и умышленье” ругодивцев и вовсе не собирался посвящать Армана Скрова во все секретные связи и действия правительства Бориса Годунова в Нарве и Ливонии вообще. Поэтому есть все основания видеть в записи о “большом ругодивском деле” указание на существование в Нарве другого, еще более секретного заговора, во главе которого и оказался Буссов после приезда в Нарву.

Итак, материалы Посольского приказа свидетельствуют о том, что в 1599—1600 гг. правительство Бориса Годунова не только активно действовало в Нарве через своих тайных агентов, но