– Ты кто? – изумленно спросил Книжник, разглядывая мужичка.

– Хомо сапиенс, – мгновенно отозвался мужичонка, – что в переводе с древнего означает «человек разумный». Ты, я вижу, – тоже, а двое разумных всегда могут договориться. Верно я кумекаю?

– Откуда ты здесь взялся? – Книжник настороженно разглядывал незнакомца, понимая, что забыл взять оружие. Это было опрометчиво – но голова от бесконечной тряски соображала туго.

У незнакомца, впрочем, оружия тоже не было. Хотя это ничего не значило: выставленное напоказ оружие свидетельствовало хотя бы об открытости намерений. Скрытое же намекало на коварство и темноту замыслов. То, что по этим местам можно бродить безоружным, даже не приходило в голову.

– Вот уж, бином Ньютона! – хмыкнул мужичонка, чиркая кресалом и активно раскуривая огромную кривую самокрутку. – Прям проблема – залезть на колымагу, которая ползет со скоростью подыхающей крысособаки! Будешь?

Он протянул дымящую самокрутку застывшему в недоумении парню. Книжник помотал головой.

– Как хочешь, – затягиваясь, сказал мужичонка. – Табачок неплохой, почти настоящий, такого нигде больше нет.

Тряхнув головой, Книжник прогнал оцепенение. Даже тошнить перестало. В конце концов, подумаешь – какой-то бродяга! Ну залез, ну едет без спросу. В конце концов, как залез, так и слезет – стоит только Зигфриду свистнуть, чтобы подстраховал на случай, если у этого типа под ватником припрятано что-нибудь посерьезнее кресала.

С другой стороны, это был первый человек, встреченный в этой местности, и было бы глупо не расспросить его о том, что здесь и как. Если это, конечно, человек, а не какой-нибудь хитрый мутант, ловко манипулирующий сознанием жертвы. Такое тоже случалось, так что расслабляться не стоило.

– Ты что, местный, что ли? – спросил семинарист, на всякий случай пододвинувшись к люку с откинутой крышкой, – чтобы нырнуть туда, если что пойдет не так.

– Да ну, какой же я местный? – окутываясь клубами вонючего дыма, отозвался мужичок. – Местные тут – одни кошакалы.

– Кто?

– Кошакалы, говорю. Ну, вроде котов, только лают, стаями держатся да жрут любую органику. А зазеваешься – так и тебя самого на кусочки порвут.

– Так что же ты тут делал?

– Да по грибы ходил, – мужичонка похлопал по пузатому боку мешка. – Вон, набрал, недели две кормиться можно.

– А чего без оружия?

– А тут с оружием никак нельзя, они этого не любят.

– Кто, кошакалы?

– Грибы.

Книжник выпучился на незнакомца: уж не псих ли? Или грибочки у него «с сюрпризом»? Вон и улыбка подозрительная, и разговоры странные. Грибы, говорят, и такие встречаются: их едят, а они глядят. Взгляд упал на мешок. Матерчатый бок заметно шевелился. Из-под клапана вдруг полезло что-то бесформенное, с длинными черными корешками, рассыпающими землю. И точно – гриб! Только странный, пульсирующий, как будто его распирало изнутри бугристыми мышцами.

– Куда собрался? – мужичонка ловко подхватил беглеца и сунул обратно, в мешок. – А ну, полезай на место! Больно шустрые в этом году уродились – это из-за кислотных дождей, видать…

Семинарист нервно кашлянул в кулак. На подземных плантациях Кремля выращивали тонны грибов, которые и помогли людям выжить в долгую ядерную зиму. Но что-то никто не рассказывал, о том, чтобы продукция пыталась самостоятельно сбежать с грядок. Так или иначе, мужичок, похоже, не врал, и первые сомнения ушли. Может, стоит прислушаться к незнакомцу?

– А что ты там сказал вначале? – спросил парень. – Скоро нормальная дорога начнется?

– Не, – затягивая мешок потуже, отозвался незнакомец. – Скоро она совсем кончится.

– Как это? – упасшим голосом спросил Книжник. – Тупик, что ли?

– А сейчас увидишь, – пообещал мужичок, указав вперед кривым грязным пальцем. – Во-он за теми развалинами…

«Дракон» медленно огибал огромную кучу щебня, ржавой арматуры и прочего строительного мусора, в котором с трудом угадывались руины древнего здания. Но не развалины приковывали к себе взгляд, а то, что медленно выползало из-за бесформенного бугра.

Огромное, придавленное туманом пространство, в котором угадывалось что-то волнующе знакомое.

– Море… – прошептал Книжник.

– Море? Ну, вроде того. Залив, – отозвался мужичонка.

Это было поразительно – семинарист совсем потерял ощущение времени и пространства и не очень представлял себе, где они сейчас находятся. Пытаясь отыскать восточное ответвление железной дороги, они все дальше забирались на север и, похоже, уперлись в какую-то водную преграду. Но что это могло быть за море? Его познания в географии, изучаемой в кремлевской Семинарии, были довольно обширны, но с трудом применялись на практике. Может, из-за оторванности этих знаний от реальности, а может, оттого, что изменилась сама география. Наставники считали, что страшные ядерные удары Последней Войны изменили не только окружающую среду, растительный и животный мир. Исказились даже очертания материков. Поговаривали даже, что сместилась земная ось и магнитные полюса поменялись местами. Но с утраченными научными знаниями проверить это невозможно.

– Что это? – проговорил Книжник. – Балтика? Финский залив?

– А? – мужичок помотал головой. – Финский? Врать не буду, про такой не слышал. А то, что залив, – так то верно. Но для нас он просто – Залив.

Книжник не слушал – он завороженно разглядывал странный пейзаж. Было здесь невообразимо тоскливо – беспорядочное нагромождение камней, уходившее в черную воду, низкое свинцовое небо, ползущая над неподвижной водой дымка и теряющийся в ней горизонт. А еще – зависшая в воздухе холодная туманная взвесь.

И, словно уловив это настроение, пошел дождь. Создавалось ощущение, что даже не пошел – это бронепоезд въехал в какое-то пространство, заполненное капающей с неба водой. По лицу поползли неприятные разводы, парень нервно смахнул их ладонью, поглядел в мутное небо, невольно втянул голову в плечи.

Дождь – это всегда беда. Потому что теперь дожди или радиоактивные, или кислотные – небогатый выбор. Хотя бывает, что с неба льется и вовсе адская смесь. Помнится, как-то шамы нагнали на Кремль странные синие тучи – и на голову полилась омерзительная зловонная слизь, оказавшаяся, к тому же, странным, квазиживым организмом. Что-то вроде гигантской амебы, стремившейся переварить в себе защитников древней крепости. Спасибо запасам активного хлора, которым удалось тогда прикончить чудовищное одноклеточное. Правда, при этом много людей отравилось ядовитыми парами хлора – но Кремлю удалось выжить.

Мужичонка хрипловато захихикал, разглядывая парня:

– Чего напрягся? Водички испугался? Так ты не бойся – здесь всегда дождь.

– Всегда? – переспросил Книжник.

– Ага. Днем дождь, ночью дождь. Весной, летом осенью – дождь. Правда вот зимой – снег, – он сипло хихикнул. – Или град – самое время помечтать об обычном дожде. Сколько я себя помню – над Заливом всегда с неба каплет. Да и над городом тоже.