Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы нам удержаться на грани,
За которой и нет ничего,
Наш директор психолога нанял —
И диплом, и очки у него.
Он с девчатами начал балакать
Тет-а-тет, типа тренинг такой,
Чтоб печалиться меньше и плакать,
Чтоб пахать им всегда день-деньской!
Он пришёл к Лукичу за советом,
Он в специфику вник наших дел —
Дипломат весь такой, и при этом
От каптёрки ключи заимел.
Вот меня вызвал директор, по двести на брата
Лично разлил — у меня на глазах, наяву:
«Нету конфликта. Исчерпан. По ко́ ням, ребята!
Кто не желает работать — башку оторву!
15
Если кто-то кому-то по харе
Надавал, показал своё «я»,
Это значит, вы мало пахали.
Догрузить вас — задача моя!
Кстати, грузчик твой парень не промах,
Он к девчатам нашёл свой подход —
Стороной от каптёрки до дома
Втихаря их в обнимку ведёт.
Как-то всё там кончается миром
Без особых трагедий и драм.
Я назначу его бригадиром
И тебе повышение дам!
Чтоб на каждом рабочем этапе
Ты бы в каждое пекло совал
Длинный, чуткий свой нос, чтоб не запил,
Производственный план не сорвал!»
«Дорогой мой, любимый директор —
Я спокойно ему, без понтов, —
Хошь в какой я сегмент или сектор
С головой окунуться готов!»
Окунулся. Зрачками вращаю:
Ишь ты, как обернулось оно,
По любимой бригаде скучаю,
Всё там сложно у них и чудно́ —
Всё как-то более стало серьёзно, сурово,
Даже, вон, Бог, я смотрю, кой-кого наказал —
Танька редуктор сожгла, а Надюху Смирнову
Узами брака придурок какой-то связал.
16
Все живые — и то хорошо хоть,
А урок тут простой, вот он весь:
Прежде, чем бригадира мудохать,
Ты все плюсы и минусы взвесь!
Как-то очень уж мы озверели.
Я вам, девки, скажу без прикрас:
Никакой такой нежной свирели
Не звучит в организме у нас!
Злость застряла в душе, как заноза,
Вот и не хрена лясы точить,
Надо выйти сперва из невроза,
Чтобы после счастливыми быть,
Чтобы люди спокойно и чинно
О добре рассуждали и зле,
Чтоб никто никого беспричинно
Не мудохал на русской земле,
Чтоб ослепшим от блеска регалий
Представителям вражеских стран
Вместо всяких мудацких баталий
Выполнять производственный план!
Чтобы последняя пуля вдали просвистела,
Чтобы у каждого внутренний голос в груди
Мирно звучал, чтоб душа трепетала и пела.
Эй, человечество! Если не знаешь, что делать,
Разоружайся и к нам на работу иди!
…Может, дошёл ты уже до предела, до точки,
Может, и нету уже ни хрена впереди.
Эй, человек! не сиди, как мудак, в уголочке,
Если не знаешь, что делать, работать иди!
Прощание
Родная окраина, Богом забытый угол,
Костёр за рекой, по-над берегом синий дым.
Мы снова с отцом в тишине друг напротив друга,
Мы в летнем кафе под высокой сосной сидим.
Он за час на ветру продрог.
Нам у стойки рисуют счёт.
«Не спеши, — он сказал, — сынок,
Подожди, посидим ещё».
Это кстати как раз. Всё злей
Мой по жизни безумный бег.
…Он уйдет через восемь дней
Навсегда, насовсем, навек.
Вечерний сквозняк лупит влёт по сосновым шишкам.
«За мать, наливай, — мне, как водится, подан знак, —
Эх, жили же мы! Может, строгими были слишком,
Какие уж есть. Ты прости, если что не так».
Ну, чего ты опять, отец?
Вы сто лет за меня горой,
Да от ваших родных сердец
Стук стоит, барабанный бой!
И под эту лихую дробь
Мне — хоть в гору, хоть вглубь, на дно.
От крутых и опасных троп
Лишь веселье во мне одно!
Стемнело. Стихи бормочу, у меня их прорва.
Фонарь почему-то вдали на углу погас.
«Ну, ты и даёшь! Эх, сынок, вот бы было здорово,
Чтоб ты сочинил что-нибудь про своих, про нас!
Чтобы всех этот мир узнал —
Мать, соседей, родню, друзей!»
…Он мне руку тихонько сжал.
Он уйдет через восемь дней.
А пока о житье былом
Он ведёт не спеша рассказ.
Мы за круглым сидим столом.
Если б знать, что в последний раз…
…Матёрый, здоровый волчище я — битый, тёртый,
В делах день и ночь от сосны той верчусь вдали.
Я денег занёс, чтоб её не спилили к чёрту.
Спилили. А после ещё и кафе снесли.
Что стесняться? Скажу, как есть:
Бог мне в пальцы перо вложил,
Чтоб тащил до конца свой крест,
Чтоб писал, не жалея сил.
Время тает, как снег. Спешу.
И про всех, кто меня любил,
Кто был рядом со мной, пишу —
День и ночь, не жалея сил…
«Он вошёл — живот вперёд…»
Он вошёл — живот вперёд,
Пол-купе собою занял,
Смотрит мутными глазами
И её не узнаёт.
Вот он принял стопаря,
Закусил солёным груздем,
Покосился взглядом грустным
На листок календаря.
Он журнал большой достал,
Чью-то речь взахлёб читает,
Авторучкой отмечает