Глаза Уинни наполнились слезами, но она улыбнулась дочери.

— Да, милая. За папу.

Они съели весь пудинг, даже не подумав оставить кусочек Стивену, и вместе убрали со стола. Их почти одинаковые фигуры слаженно двигались по тесной кухне в давно заведенном порядке: Луиза мыла посуду, а Уинни вытирала ее. Проснувшийся Стивен сразу накинул куртку, сообщил, что отправляется в паб, вышел из квартиры и, дождавшись потрусившего за ним Сокса, захлопнул дверь. Мать и дочь возобновили свои тихие занятия и пошли спать, как только почувствовали, что настало подходящее время — около девяти часов вечера. За стенами у соседей только-только дружно запели «Добрый король Вацлав»[6], и они знали, что им предстоит услышать еще много рождественских песен.

Через несколько часов поверхностный сон Луизы нарушил Стивен, который тряс ее за плечо.

— Что случилось? — тихо, чтобы не разбудить спящую рядом маму, прошептала девушка.

Мысленно перебрав всех, от кого можно получить какие-то новости посреди ночи, она с трудом смогла представить в этой роли хоть кого-то из знакомых. Миссис Фитч, живущая по соседству, которая заботилась об их старой кошке, когда несколько лет назад они уехали на пять дней к морю в курортный городок Уэстон-сьюпер-Мэр? Миссис Шавелтон? Но если что-то случилось с кем-то из них, разве это не могло подождать до утра? Все бабушки и дедушки давно умерли… Рождение Луизы стало «нежданной радостью» для ее родителей: она родилась, когда матери было уже сорок, а отцу сорок шесть лет.

Но Стивен, приложив пальцы к скривившимся губам, крепко схватил ее за плечо, пытаясь стащить с кровати.

— Ладно! Ладно, я встаю, — громким шепотом ответила она и потерла глаза, чтобы сбросить остатки сна.

Ма с хриплым вздохом повернулась на бок.

— Не кипятитесь, — добавила Луиза, выходя на кухню, где дожидался ее дядя. — Так в чем дело?

— Там в гостиной ждет один мужчина, — сообщил Стивен. — Он хочет видеть тебя. Он простил мне небольшой должок ради этого удовольствия. Так что уж постарайся угодить моему заимодавцу. — Ему явно понравилась собственная шутка, и его тупая физиономия скривилась в ухмылке.

— Не поняла…

— Поймешь, когда зайдешь в гостиную. Давай пошевеливайся. — Дядя подгонял девушку, точно бродячую собаку, выпрашивавшую у него объедки.

— Нет, — воспротивилась Луиза, вдруг догадавшись, на что он намекает. — Нет, я пожалуюсь Ма.

Резко подняв свою большую разлапистую руку, Стивен залепил ей такую крепкую пощечину, что она едва не упала, поскользнувшись, поскольку стояла на полу босиком. Луиза даже не успела до конца застегнуть халат, надетый поверх хлопчатобумажной ночной рубашки, и, выпрямляясь, ухватилась рукой за край стола, когда дядя залепил ей вторую оплеуху по той же щеке, на этот раз тыльной стороной ладони. Ее лицо загорелось, а скула начала болезненно пульсировать. Но она не заплакала — ее глаза оставались сухими, а в горле совсем пересохло.

— Твоей матери не нужно ничего знать. Ты же понимаешь, что у нее и так хватает проблем? Ну давай, в последний раз… помоги мне.

Луиза смерила дядю холодным взглядом. Пристально глядя на нее, он мотнул головой в сторону двери. «До чего же дошло дело, — подумала она, — просто кошмар какой-то».

В детстве именно дядя первым заметил произошедшие с ней перемены. Разок-другой он говорил ей, что у нее «не только смазливая мордашка, но и котелок варит», и она с удовольствием принимала его снисходительную похвалу. Но теперь девушка поумнела еще больше — до нее дошла двусмысленность его комплимента.

Убрав руку от горящей щеки, Луиза поплотнее запахнула халат и потуже перевязала пояс. Развернувшись, она зашла в соседнюю комнату и тихо, чтобы не разбудить мать, прикрыла за собой дверь.

У камина с давно потухшими углями стоял мужчина, которого она видела в ближайшем пабе, когда заходила туда звать Стивена на ужин: Лиам Хадсон. У нее перехватило горло.

Он взглянул на нее, прищурив глаза и решительно сжав губы. Девушка медлила около двери, держась за ручку. «Пока я держусь за нее, — мелькнула у нее мысль, — со мной все будет в порядке».

В полутемной гостиной все ее чувства, казалось, обострились. Она чувствовала исходящий от Хадсона запах эля и пота, пропитавшего его кожу, и ей даже показалось, что в комнате пахнет грязью, скопившейся под его ногтями. Из-за двери донеслись шаркающие шаги: Стивен явно подслушивал, приложив ухо к дверной панели.

— Подойди ко мне, девочка, — сказал Лиам, положив руку на пряжку брючного ремня, блеснувшую в сумраке начищенной медью.

Луиза не двинулась с места.

— Неужели юная леди не слишком хорошо воспитана? — произнес мужчина.

Костяшки пальцев девушки побелели.

— Тебе совершенно нечего бояться. — Тон Хадсона смягчился. — Мне лишь хочется посмотреть на тебя. Ты понимаешь, что твоя внешность могла бы сделать тебя богатой? — Посмеиваясь, он подошел и протянул к Луизе руку. Ее передернуло, и она, скрестив руки на груди, прошипела:

— Вы ничего не будете смотреть. Каковы бы ни были ваши желания, я не собираюсь удовлетворять их. Тронете меня — и я закричу.

— Тише, тише, — Лиам разразился лающим смехом, — в этом нет ни малейшей надобности. Послушай, дело в том… — Он понизил голос и склонил голову к ее уху.

Вновь уловив запах алкоголя, смешанного с потом, Луиза прикрыла глаза.

— Дело в том, что твой дядя задолжал мне деньги, — вкрадчиво произнес мужчина, — и тебе лишь надо оказать мне маленькую услугу, чтобы я забыл о его долге. Ты съездишь со мной в Гастингс, а потом я мигом привезу тебя обратно. Никто даже и знать-то об этом не будет.

Луиза по-прежнему стояла около двери. Ей показалось, что она услышала, как сдержанно сопит Стивен. Она представила, как тот топчется за дверью, закусив кулак зубами.

Одной рукой Лиам прижал ее спиной к стене. Луизе стало страшно. Вскинув руки, она попыталась оттолкнуть его, но он был сильнее и, обхватив одной рукой оба ее запястья, другой сладострастно провел по ее боку, задержавшись на изгибе талии и бедер.

Луиза тихо отклонилась в сторону. Отвернувшись от Хадсона, она посмотрела в сторону окна — задернутые шторы уже не сходились в центре, так как после многолетних стирок их ткань давно съежилась. Сквозь эту брешь проникал желтоватый, слегка мерцающий свет фонаря. Улица была безлюдна. Опустив глаза, девушка заметила пучки травы, пробивавшейся через трещины в тротуаре. Луиза мысленно залезла в эти трещины и скорчилась в темноте, припав к земле. Она залезала в них раньше в детстве и чувствовала там себя в полной безопасности.

С коридорной лестницы донесся какой-то шум… призывный голос Ма.

Внезапно Лиам резко оттолкнул Луизу, и она упала, задохнувшись от боли. Отступив назад, он застегнул пуговицы на куртке и поднял воротник.