— Только одна ночь в Гастингсе, — бросил мужчина перед уходом. — Всего лишь небольшая услуга.

После этого Луиза мало что осознавала, смутно слыша только бормотание голосов из темноты коридора. Тяжелые и неверные шаги пьяного Стивена, поднимавшегося по ступеням лестницы между комнатами. И, наконец, тишина.

Девушка машинально зашла в кухню, вскипятила воду в чайнике и старательно заварила чай. Накрыв заварочный чайник, она налила молока в кувшин и достала из глубины буфета фарфоровую чашку с блюдцем. Незадолго до ее рождения отец прикупил для матери этот белый с синим рисунком фарфоровый сервиз на блошином рынке Портобелло. Значит, эта чашка с блюдцем старше ее самой — им по меньшей мере девятнадцать лет, а выглядели они менее побитыми и надтреснутыми, чем девушка чувствовала себя сейчас.

Только сев за стол и поставив перед собой чашку с чаем, Луиза позволила себе поплакать, хоть и недолго. Она вытерла лицо ладонью и покачала головой. Пора было что-то делать. Внезапно ей вспомнилось, что Нэнси Митфорд говорила о сбежавшей прислуге. Может быть, они еще подыскивают ей замену? Дженни, вероятно, знает. Достав из ящика стола бумагу и карандаш, Луиза принялась писать письмо, надеясь, что оно поможет ей изменить жизнь.

12 января 1920 г.

Выйдя из задней двери белого крашеного дома миссис Шавелтон на Дрейтон-гарденз, Луиза и ее мать сосредоточились на своих тяжелых корзинах. Дочь Уинни, желая максимально облегчить эту непосильную для больной матери ношу, втиснула в свою корзину почти в два раза больше белья.

Дженни, ответив на письмо Луизы, посоветовала ей написать экономке Митфордов, миссис Виндзор.

«И, дорогая, — добавила она, — по-моему, тебе лучше упомянуть о какой-нибудь твоей работе с детьми, если таковая была. В детской у них шестеро детей».

С тех пор прошло почти две недели. От миссис Виндзор пока не поступило никакого ответа, и то, что Луиза не могла придумать никаких новых решений для избавления от дяди, давило на ее сознание тяжелее, чем бельевая корзина. Сильный ветер заставил их с матерью пригнуть головы, а холодный металлический блеск зимнего солнца, зависшего низко над горизонтом, обжигал им шеи, пока они с трудом тащили домой поденную работу.

Впереди Луиза заметила дядю Стивена в помятой шляпе с загнутыми полями — он стоял, подпирая фонарь, и покуривал сигарету, но, осознав, что они собираются пройти мимо него, быстро выбросил окурок. Возле его ног послушно сидел Сокс. Пес было вскочил, собираясь подбежать к Луизе, но его остановил короткий свист хозяина. Стивен угостил его каким-то лакомством из кармана и погладил по шелковистой голове, а затем нацепил на лицо улыбочку, способную разве что заморозить кого-то. Луиза видела все его ухищрения, но держалась рядом с матерью, не сводя пристального взгляда с дороги, заполненной людьми и машинами. Свидетелями.

— Эй, эй! — крикнул их родственник. — Неужели вы даже не поздороваетесь?

Мать Луизы, повернувшись, взглянула на него и озадаченно прищурилась.

— Стивен? Сегодня же нет никаких выплат, — недоуменно произнесла она.

— Я знаю.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Разве не может человек просто зайти, чтобы поздороваться со своей доброй старой невесткой и милой племянницей? — изрек Стивен.

Он направился к ним с легкомысленным видом, и Сокс молча побежал за ним. Луиза почувствовала странную слабость, на мгновение испугавшись, что может хлопнуться в обморок.

— Я подумал, что надо бы зайти к вам и протянуть руку помощи, — заявил мужчина, забирая у девушки корзину. Она вяло воспротивилась, но он легко вырвал ношу у нее из рук и опять повернулся к Уинни — на этот раз подобие улыбки лишь слегка приподняло уголки его губ. — Помочь вам легко и быстро добраться до квартиры.

Уинни безучастно взглянула на деверя и, не сказав ни слова, продолжила идти дальше к дому, борясь со встречным восточным ветром. Стивен отступил на край тротуара, галантно пропуская ее вперед, подобно сэру Уолтеру Рейли, бросившему свой плащ под ноги Елизавете I. Луиза глянула на хрупкую спину матери, сгорбившуюся под весом тяжелой корзины, и двинулась вслед за ней. Она не видела, как ее дядя поставил корзину с бельем на тротуар, а потом резко схватил ее за локоть.

— Не думаю, что тебе надо спешить домой, понятно? — тихо произнес он.

В этот момент Уинни завернула за угол, и их голоса заглушил шум уличного движения и громкий цокот копыт ломовых лошадей. Луиза знала, что ее мать не обернется.

— Я знаю, что ты задумала, — продолжил Стивен.

— Ничего я не задумала. Отпустите меня. — Девушка вырвала руку, но дядя схватил ее еще крепче и потащил в боковую улочку.

— Нельзя оставлять там белье! — воскликнула Луиза. — Они станут обвинять Ма за потерю, и нам ничего не заплатят. Если вам нужно куда-то отвести меня, дайте, по крайней мере, сначала вернуть им эту корзину.

Подумав немного, Стивен покачал головой.

— Они сами найдут его. Мы же всего в десяти шагах от их дома, — сказал мужчина, но когда он оглянулся на корзину, оставленную на тротуаре, его хватка ослабла.

Луиза вырвала руку и бросилась бежать обратно к белому дому. Она не вполне понимала, что сделает, когда добежит до двери — не думала, что у нее хватит смелости постучать в переднюю дверь. Дворецкий миссис Шавелтон, вероятно, даже не узнает в ней дочь прачки, хотя она уже шесть лет забирала белье вместе с матерью. И даже если он узнает ее, то, скорее всего, придет в ярость, явно увидев, что какая-то работница, а вовсе не гостья, посмела прийти с главного входа, и просто захлопнет дверь у нее перед носом.

Быстро отбросив эту идею, Луиза пробежала мимо знакомого дома, продолжая удаляться от матери, в сторону мощенной булыжником глухой улочки, где она надеялась избавиться от преследования дяди в сумрачных закоулках, если сумеет не поскользнуться на этих округлых камнях.

Но ее промедление возле ступеней главного крыльца оказалось фатальным, и на этот раз Стивен схватил ее запястья и заломил ей руки за спину. Луиза поморщилась от боли и, согнув локти и колени, попыталась освободиться, однако дядя с легкостью обхватил ее тонкие запястья одной рукой, а другой схватил ее за волосы на затылке. Девушка мельком увидела его пожелтевшие от никотина ногти, и к горлу у нее подступила тошнота.

— На твоем месте я бы не пытался вырываться, — прошипел мужчина. — Ты пойдешь со мной.

Луиза отказалась от бесплодных попыток борьбы с ним. Он был очень сильным и опасным, и у нее не было шанса победить его. Почувствовав, что она смирилась, дядя ослабил хватку у нее на затылке, хотя и продолжал держать ее руки за спиной. Женщина, быстро проходившая по другой стороне улицы, стуча каблуками, как лошадка на выездке, бросила на них беглый взгляд, но продолжила путь, даже не замедлив шага.

— Молодец, — одобрительно произнес Стивен. — Если б ты лучше слушалась меня, то у нас не появилось бы всех этих сложностей.