Существо подалось назад, по-змеиному приподнявшись на кольцах, и завозилось в своей луже.

— Ага! Значит сознаешься, что не веришь в нас, как в единственную семью?

— Я верю в Тень, — заявил Шен. — Этого достаточно.

— Строптивец!

Тут Шей была готова согласиться с червем-переростком. Шен и правда мог быть той еще занозой в заднице. Но в чем она оставалась уверена, так это что ума ему при этом было не занимать. Он всегда знал, что и ради чего делал и, пускай сейчас Шей не понимала этого, она готова была довериться ему.

Шен заговорил:

— Я видел Тень. Он и правда здесь.

— Она, — поправил его кто-то, но Шен упрямо повторил:

— Он! Говорю, я видел его. И если все ваши разговоры — правда и он единственный, кто сможет вернуть Тени обратно, нам надо перестать устраивать показуху и заставить его понять, чего стоят Дети Шуота.

— Какие разумные речи, — притворно восхитилось существо в луже. — Не хочешь ли ты, Шен, сказать, будто лучше меня понимаешь Тень. Меня, столкнувшегося с ней на дне Алого озера? Меня, пережившего это столкновение и выползшего на берег? Меня, кого вывезли в банке, будто комнатного червя?!

Шей понятия не имела, насколько все сказанное было близко к правде, но Шен явно смутился. Он качнул головой:

— Нет, но…

Существо взорвалось:

— Тогда не смей мне мешать своей глупостью! Ты уже достаточно натворил, чтобы поставить под угрозу само наше существование на станции. Теперь же… — оно вдруг замолчало на несколько секунд, после чего закончило предложение: — Теперь ты должен загладить свой проступок. Своеволие должно быть наказано, инициатива поругана, а ошибки исправлены. Я знаю, что Тень захочет еще одну жертву. Ты так удобно избавил нас от поисков кандидатки…

Как только до Шена стал доходить смысл сказанного, его глаза расширились в неверии и он посмотрел на своего духовного наставника так, будто тот и впрямь был поганым червем. Он залепетал:

— Вы хотите, чтобы я убил Шей?

Кто-то из его приятелей мерзко захихикал.

— А чего ты еще ожидал? — оскалилось существо. — Она для нас чужая. Какой должна считаться и для тебя. Твоя единственная возможность доказать верность братству и восстановить собственную репутацию — это избавиться от нее. Ведь она угроза. Угроза нашей целостности, угроза твоей преданности. А от угрозы, как ты знаешь, мы избавляемся.

Шей уставилась на Шена, а он смотрел только на это мерзкое белесое чудище. Она не винила его и понимала, какой стыд, боль и разочарование брат испытывал. Кто бы что ни говорил, а Шей хорошо знала Шена. Даже понимала его. И пускай их взаимоотношения нельзя было назвать идеальными, они никогда не были теми, кто готов называть себя родней лишь из необходимости. Вдвоем они были настоящей семьей, куда более сплоченной, чем то, что представляли собой эти Дети Шуота. А еще она знала, что он ни при каких обстоятельствах не причинил бы ей вреда. И потому почти не взволновалась.

Почти.

Пока Шен, отрывисто кивнув чудовищу, не выхватил из-за пазухи старый зазубренный клинок, похожий на огрызок древнего оружия!

— Ч-что ты собираешься делать? — спросила Шей и попыталась отползти, но ни ноги, ни руки ее не слушались.

Брат смотрел только на замызганное чем-то непонятным кривое лезвие клинка. Он будто уговаривал себя решиться. Затем поднял взгляд на сестру.

— Я видел Тень, — повторил Шен с таким видом, будто неожиданно погрузился в транс. — Слышал его слова. И его мысли. Он не такой, как вы все говорили. И он знает о нас. Знает о Хранителе. И он придет. — Он ненадолго замолчал, а в следующий миг резко развернулся и попытался вонзить осколок старинного меча прямо в податливое тело червя-переростка.

Ему почти удалось его достать, но то ли тварь была слишком изворотливая, то ли Шен недостаточно быстрым. Так или иначе, лезвие рассекло пустоту, а после выпало из его вдруг разжавшихся пальцев и с тихим «бульк» исчезло под водой.

У Шей глаза расширились. Несмотря на веру в брата, она не ожидала, что он вот так обратится против собственных же сторонников. И все же, когда на него накинулась пара оборванцев в черных капюшонах и штопаных масках, почти не удивилась. Какие у них были шансы выбраться отсюда живыми?

Когда Шена ударили в живот, она испугалась и вскрикнула, будто сама испытала боль брата. Когда же он попытался вырваться, она тоже попробовала извернуться, но в итоге ни там, ни там успех им не грозил. Шена скрутили в мгновение ока и заставили опуститься на колени перед чудовищем в резервуаре.

— Я видел Тень! — снова прошипел он, глядя на чудище снизу вверх. — И он не такой, как вы говорили!

— Она! — взвизгнуло чудище. Внезапное предательство привело его в настоящее бешенство, но, судя по всему, выбраться на сушу из своей лужи оно не могло. И только приказало своим подпевалам: — Уберите его с глаз моих! И без телепата пока проживем. Заприте в знойной клетке без еды и воды. Посмотрим, надолго ли хватит его воли. Что касается его сестры… — Тут чудище перевело маленькие глазки на побелевшую Шей. — Ее ждет правосудие Теней.

Шей понятия не имела, что означали его слова, как и замечание насчет телепата, но руку готова была дать на отсечение, что ничего хорошего. Она смотрела, как Шена, брыкавшегося изо всех сил и цеплявшегося за все, что подворачивалось под руку, пытались уволочь куда-то в темные лабиринты местных ходов, но тут…

— И в чем же оно выражается, можно спросить?

Никто сперва даже не понял, кому принадлежал голос, задавший вопрос. Спокойный и даже немного веселый, с нотками легкого любопытства, он, казалось, раздался одновременно отовсюду. Шей хлопнула глазами, Шен перестал вырываться и принялся вертеть головой по сторонам, будто к чему-то прислушивался. Те в нелепых масках, кто держал его под руки, также заозирались. Белесое чудище приосанилось в резервуаре и, вперив все свои маленькие глазки в сторону одного из многочисленных ходов, чванливо выкрикнуло:

— Кто это у нас тут такой?

Шей не была уверена, случайно ли так вышло или трюк был запланирован нарочно, но когда тусклый алый свет на секунду пропал и снова зажегся, там, куда глазел червь и где никого прежде не было, вдруг появилась фигура.

Вздрогнули все. И все насторожились. Шен, глядя на фигуру, что-то прошептал, но Шей не удалось расслышать, что именно. Она во все глаза смотрела на бледного Красавчика в черном, со сложенными за спиной руками медленно и немного вальяжно шагавшего в их сторону. На его юношеском лице блуждала еле заметная улыбка, от которой все внутренности Шей пытались завязаться узлом. Но вовсе не красота была тому причиной, а пронзительная, внушающая страх меланхоличная аура.

— Я спросил, в чем выражается это ваше правосудие? — голос Красавчика теперь звучал ровно, почти безэмоционально, но нечто неуловимо устрашающее так и сквозило в нем. Как и в глазах, в свете аварийных ламп отливавших алым.