В Галактике, помимо самого Готты, охотников за головами хватало с лихвой, а потому и конкуренция, особенно когда Империя все крепче закручивала гайки, стала более жесткой. Но основная битва «за хлеб» шла в так называемых охотничьих верхах, а на новичков никто внимания не обращал.

Такси жертвы, вырулив на одну из самых верхних и наименее запруженных магистралей, будто нарочно делало все, чтобы оказаться замеченным. Готта знал, что доступ к «верхушкам» транспортных артерий получала лишь имперская элита, и потому даже не стал пытаться проникнуть туда. С куда большим удовольствием он остался плестись ниже, в самой гуще потока разномастных флаеров, откуда наблюдать было значительно удобней.

О том, к какому из конических небоскребов ДипОкруга Хаззи направлялась, Готта лишь догадывался, однако все равно прикидывал, где лучше всего будет оставить мотофлаер и с безопасного расстояния, никем незамеченным пронаблюдать за тайной встречей. Он и подумать не мог, что преследуемое им такси, сделав изящный финт дюзами, проскочит над ощетинившимся антеннами, будто риоммский еж, куполом Агентства межзвездных отношений и резко возьмет вниз, уносясь прямо к черте Старого Пирея, где со времен колонизации планеты местные жители занимались рыбной ловлей.

Охотник удержался от того, чтобы присвистнуть (да и не умел он, если честно), однако примерно понимал, для чего Хаззи устроила все это представление. Нет, дело было не в том, что она заметила слежку, — такого промаха, даже несмотря на малый опыт, Готта ни за что бы не допустил. Суть дела в том, что дамочка была слишком опытной рыбкой в мутной водице, чтобы оставлять шансы случаю.

Готта рыбу не переносил на физиологическом уровне, но нисколько не осуждал тех, кто ее добывал и ею питался. И все же, приближаясь к насквозь пропахшей пристани рыботорговцев, с трудом удержал содержимое собственного желудка на месте.

Стоило отдать Хаззи должное: никто на Риомме в здравом уме не выбрал бы для тайных встреч место, подобное этому. С некоторых, не самых давних пор Старый Пирей слыл дырой, в которую ни один уважающий себя делец и носу не сунет без крайней на то необходимости. И причиной тому, конечно же, была не мерзопакостная вонь протухших даров океана, с которой не справлялись даже системы фильтрации воздуха, а вполне конкретная группа подростков-головорезов, присвоившая себе кричащее прозвище «Дети Шуота». Готта понятия не имел, что это название значило и чем конкретно занималась банда, но, изучая Риомм, не мог не заметить, что слава о ней шла дурная, притом настолько, что даже местная полиция не лезла на их территорию. И никто толком не знал, почему. То ли неуловимы они были настолько, то ли пользовались безоговорочной поддержкой кого-то из верхов. В любом случае, соваться к ним себе было дороже. Но Хаззи, похоже, ни о каких трудностях, связанных с Детьми Шуота, не подозревала. Иначе просто не объяснить, как ей удалось уболтать таксиста привезти ее сюда. Да еще и после заката.

На этот раз Готте пришлось взять много выше, чтобы не выдать себя раньше времени. Выбираться из транспортного потока пришлось осторожно и все равно какому-то идиоту это не понравилось и он со всей дури надавил на клаксон. В обычной ситуации охотник непременно одарил бы нахала парой ласковых, но работа требовала внимания. Мысленно послав ублюдка на корм потомству Улья, Готта присмотрелся к одной весьма удачно расположенной высотке и без лишних усилий припарковался в тени ее антенн. Бинокль он с собой никогда не брал, а вот винтовка, до этого момента бесхозно болтавшаяся на спине, пришлась как раз кстати. Пристроив ее у края настила между энергопарами, Готта поймал в прицел только что выбравшуюся из такси Хаззи и принялся выжидать.

Флаер информаторши улетел, только фукнуло, а сама она тем временем воровато оглядывалась, то ли предчувствуя, что за ней наблюдают, то ли недоумевая, что могло затащить ее в эту дыру. А может и все вместе.

Со своего насеста причал был виден Готте точно как на ладони. Океан плескался у самой кромки, но шум его напрочь заглушали посторонние звуки, доносившиеся с висячих улиц. Шум двигателей, вой полицейских сирен, жужжание автоматических погрузчиков, до отказа набивавших рыбой трюмы космических барж и небольших частных фрахтовиков.

И ни одного живого лица на всю округу.

Не считая самой Хаззи, разумеется. Та, к слову, интереса к творящейся поблизости работе не проявляла ни малейшего. Впрочем, как и к океану. Запустив пухлую чешуйчатую руку в карман комбинезона, она достала маленькую коробочку и вынула оттуда уже свернутую понюшку. Райс, понял Готта, как только информаторша вставила по одной такой понюшке в каждую из ноздрей. У всякой расы имелись слабости, а мекты всегда считались особенно чувствительными к пыльце дерева райс. Сам охотник знал, что в Галактике существовали планеты, на которых райс свободно растет прямо на улицах, но на Риомме с деревьями по очевидным причинам было довольно туго, а потому достать пыльцу считалось той еще задачкой. Впрочем, не секрет, что бизнес Хаззи приносил весьма неплохой доход и потому позволял ей без усилий удовлетворять свои скромные слабости.

Время шло, но к Хаззи никто не спешил приближаться. Мекта успела снюхать уже наверное седьмую по счету понюшку, а сам Готта пожаловаться себе на затекшую спину, когда в поле зрения наконец-то показалась фигура. Если быть точным, фигур было несколько, но всех их практически не было видно из-за густевшего в той части причала мрака и черных лохмотьев, на них надетых.

Едва заметив движение на периферии, Хаззи тут же спрятала коробочку с райсом обратно в карман и вынула бластер, а Готта напрягся. Он с трудом представлял, чего ему ждать от этой истории, но как и положено хорошему работнику тщательно исполнял указания. Сказали же, наблюдать за встречей. Вот он и будет наблюдать. Хотя, зря он, пожалуй, с собой подслушивающее устройство не прихватил. Придется как-то выкручиваться.

Группка Детей Шуота (а в том, что это были именно они, сомнения испарились, как только охотник увидел их нелепые самодельные маски) между тем окружила информаторшу полукольцом, а один из них, самый высокий и в наиболее безумно разукрашенном наморднике выступил вперед и что-то проговорил. Хаззи, оружия не опуская, ответила, хотя держалась при этом весьма заносчиво. Она определенно пыталась втолковать что-то этим… детям и даже навязать. Или нет?

Готта не был тем, кто, допустив ошибку, готов посыпать голову пеплом всю оставшуюся жизнь, а потому даже не расстроился, когда понял, что разговор информаторши и Детей Шуота зашел в очевидный тупик. Только усмехнулся про себя, а после еще и слегка прибалдел. Потому что ну никак не был готов к тому, что в этот момент один из детей вдруг резко повернет голову и ткнет пальцем в сторону той самой крыши, где он и засел.

Остальные Дети, как по команде, скопировали его движение и будто бы что-то злобно завопили — с такого-то расстояния не услышишь, сколько ни старайся. Но Готта не был бы охотником за головами, если б тут же бросился бежать. Пускай козырять многолетним опытом он и не мог, зато отличался неплохой выдержкой и упрямством. У него была задача, которую ему и предстояло исполнить.

Пока Дети и Хаззи о чем-то спорили, при этом даже не пытаясь скрыться с поля видимости, Готта хорошенько прицелился в информаторшу и уже был готов нажать на спуск, но тут что-то тяжелое ударило его по голове, заставив отключиться.