Наверное, только сейчас, ощутив щемящую тоску по дому, я осознал всю глубину падения иммигрантов. Хорошо, пусть не падения, не знаю даже, как описать свои чувства. Уехали они, жи­вут в других странах — сытые, обеспеченные. Дома имеют, машины хорошие. Да, телу хорошо, ком­фортно. А душе? Душу-то куда деть — ведь болит она, страдает. И тянет ее из сытой Америки или еще откуда домой — туда, в серость и убогость, к нашим колдобинам на дорогах и вечной нехватке денег. А почему тянет? Да потому что дом ее там, туда душа стремится. И как ни прикармливай ее на чужбине, тяжко ей там.

Кажется, я задремал, так как проснулся только от деликатного покашливания. Вскинул голову — и увидел Ива. Чуть позади него, сложив на груди руки, стоял Альварос.

— Разбудил? — спросил Ив и улыбнулся.

— Я не спал, — ответил я, сел на кровати и про­тер глаза. Потом встал, -

— - Здравствуй, Ив.

— Доброго дня, у нас здесь так говорят. — Ив пожал мне руку.

Только сейчас я сообразил, что он одет совер­шенно иначе, чем там, в мире даотов, — именно так называли жителей того мира сварги. На Иве был легкий и явно очень удобный голубой комби­незон с многочисленными карманами, пряжками и ремешками, на широком кожаном — или похожем на кожаный — поясе висели несколько небольших приборов. В целом внешний вид Ива заставил меня вспомнить нашу земную милицию — с их дубин­ками, наручниками, рациями, пистолетами и про­чими причиндалами, отличающими представителя закона от простого смертного. Переоделся и Аль­варос, теперь на нем были легкие светлые брюки и столь же легкая рубашка с открытым воротом. Бели новый облик Ива я воспринял без труда, то Альвароса в первые секунды просто не узнал — на­столько непривычно было видеть его в цивильной одежде. Впрочем, даже в ней Альварос выглядел весьма внушительно. Поистине, не одежда красит человека.

— Мне Альво сказал, что ты здесь, — сказал Ив, взглянув на Альвароса. — Он уже рассказал о твоих похождениях, это впечатляет. Нам надо будет побеседовать с тобой, а пока приглашаю на обед.

— Только сначала ему надо переодеться, — вставил Альварос.

— Уже несу, — послышался голос Алины, она внесла аккуратную стопку одежды. — Пока ты дрых, — она с улыбкой взглянула на меня, — я пробежалась по лавкам. Здесь два комплекта, вы­бирай, что понравится.

— Спасибо, — ответил я, взяв одежду.

Алина снова улыбнулась и тактично вышла.

Только сейчас, проводив ее взглядом, я понял, что и она переоделась в легкое летнее платье. Следом за ней вышел и Альварос, не желая мешать наше­му с Ивом общению.

Одежда оказалась вполне удобной и, на мой взгляд, весьма незначительно отличалась от зем­ной. Те же «молнии», пряжки, застежки, кое-где сохранились даже пуговицы. Вполне традицион­ной оказалась и обувь, напоминая обычные зем­ные кроссовки, разве что была менее объемной и очень легкой. Не скрою, одеться в цивильную одеж­ду оказалось невыразимо приятно. И что говорить: если уж я не могу вернуться домой, то лучше жить здесь, чем у даотов.

— Неплохо, — сказал я, надев кроссовки. — Почти как у нас.

— Да, похоже, — согласился Ив. — Мы вообще у вас берем очень многое.

— Но ты же говорил, что вы не можете попа­дать к нам? — Я быстро взглянул на Ива.

— Не можем. Но мы научились посылать к вам специальные аппараты, собирающие нужную нам информацию. Кроме того, с нами сотрудничают не­которые ваши жители.

— Как это? — не понял я.

— Взаимовыгодно, — усмехнулся Ив и хлопнул меня по плечу. — Пошли обедать...

Столовая, или обеденный зал, как назвал его Ив, находилась на этом же этаже, примерно в ста метрах от посадочной площадки. Все здесь тоже выглядело на редкость красиво и как-то по-особо- му воздушно, я уже давно заметил, что сварги не любили ничего грубого, монументального, тяжело­го. Даже цвет стен и мебели, цвет самих домов и во­обще всего, что нас окружало, был светлым, жизне­утверждающим, я не увидел ни одного темного, мрачного предмета. Не было и какой-либо вычур­ности, помпезности, окружавший меня мир был прост, светел, рационален — и может, именно по­этому так красив.

Мы сели все вместе за один столик, он оказал­ся как раз для четверых. Я сидел рядом с Альва- росом, напротив нас — Ив и Алина.

Способ выбора меню был столь же экзотичен и удобен, как и все, что я здесь видел. Стоило нам сесть, как перед каждым из нас возникло некое по­добие экрана, изображение напоминало голограм­му. Под ним на столе располагались пять светя­щихся квадратиков, что-то вроде клавиш управ­ления. Чтобы сделать заказ, надо было с помощью двух клавиш со стрелками перелистать на экране меню, при этом появлялось цветное и на редкость аппетитное изображение предлагаемых блюд. Если какое-то блюдо нравилось, следовало нажать тре­тью кнопку-квадратик, затем ты мог продолжить выбор блюд. Если ты ошибся, выбор можно было отменить с помощью четвертой кнопки. Наконец, нажатие пятой говорило о том, что ты все выбрал и ждешь свой заказ, при этом экран исчезал. От момента нажатия этой кнопки и до того времени, как красивая улыбчивая девушка привезла на не­большом летающем — иначе и не назовешь — под­носе мой заказ, прошло меньше минуты.

Сама еда показалась мне достаточно вкусной, однако каких-либо преимуществ местной кухни перед земной я все же не почувствовал. К тому же здесь не было столь привычных вкусу землянина специй, не было даже простой соли — хотя, по сло­вам Ива, соль все же добавлялась при варке, имен­но поэтому блюда сваргов были вкуснее еды даотов, предпочитавших в основном пресную еду.

Вся посуда после обеда осталась на столе, мы просто поднялись и ушли. Никакой платы за еду, как я понял, здесь не брали.

— А теперь съездим ко мне, — предложил Ив, когда мы подошли к посадочной площадке. — По­смотришь, где я работаю.

— С удовольствием, — согласился я.

— А мы с Алиной тогда погуляем. До вечера...

Альварос взял Алину за руку и чуть ли не силой

утащил к одному из свободных летунов, несмотря на явное нежелание девушки нас покидать.

Насколько я понял, здесь существовало два типа летунов: частные и общественные. Последних было на порядок больше, они отличались от частных ши­рокой желтой полосой на борту. Если такой аппарат был свободен, в него мог сесть любой желающий. Остальное зависело от того, имел ли оказавшийся на борту летуна человек право управлять аппара­том. Если нет, то он просто называл место назначе­ния или координаты ближайшей к нему посадочной площадки, при необходимости машина уточняла, куда именно лететь. Если допуск был, пилот мог вести машину сам, но даже в этом случае все нахо­дилось под жестким контролем автоматики. Любые непродуманные и опасные действия пилота тут же пресекались. Если их оказывалось слишком мно­го, машина полностью брала управление на себя и спрашивала, где именно высадить неумелого води­теля. К слову, сутки здесь — раз уж я заговорил о часах — длились ровно столько же, сколько и у нас. Уже одно это говорило о том, что наши миры очень тесно связаны и, по сути, являются некой вариаци­ей, отражениями одного и того же мира.