мертв, и сможет однажды восстать из мертвых. Почему стальная плита? Не каменная. На это тоже был ответ. Древние не могли касаться человеческих металлов — они жгли их кожу, причиняя сильную боль. Выходило, что тот кто замуровал Эльдагара, спрятал его тело от собственных сородичей. Но почему? Что вообще произошло в тот последний день в Белой башне?

Гости из снов утверждают, что все, кого он знал мертвы, но так ли это на самом деле? Если да, то потомки Королей заплатят горькую цену. Хотя что говорить, они заплатят ее в любом случае.

В абсолютной темноте Эльдагар двинулся к выходу из зала, в котором стоял его саркофаг. На полу было начертано много символов, и эльф без труда узнал в них древнее заклинание. Его делали быстро. Об этом говорило неровное начертание знаков. Некий купол, защищающий от любого проникновения внутрь. Как сложно. Плита, а теперь и волшебство, которое подпитывалось особенным кристаллом. Однако, волшебной охраны больше нет. Рядом с выходом стояла небольшая статуя эльфийского ребенка. Эльдагар едва коснулся его головы, как под статуей вспыхнула короткая надпись. «Ксентир».

— И ты погиб, — прошептал Эльдагар, — я видел тебя не раз, играющим в Висячих садах. Но кто же высек твою статую, кто поместил меня в могилу? Когда и как это произошло?

Сама статуя была в паутине, и эльф сразу заметил крупного паука. Тот сидел совершенно неподвижно, но вдруг его глаза засветились и стали мигать, словно маленькие фонарики.

— Ты подаешь мне знаки, — догадался эльф и протянул руку к арахниду. Тот мгновенно запрыгнул на ладонь и перебрался на плечо. Его глаза были расположены весьма необычно, и мигали в определенном порядке, будто указывая, куда нужно идти. Конечно, Эльдагар и сам помнил эту местность, но вдруг она сильно изменилась за тысячу лет?

Маленькие глазки мерцали, и эльф видел их боковым зрением. Паук настойчиво требовал свернуть налево, сразу за выходом из склепа, хотя идти было нужно прямо. Он аж подпрыгивал в том направлении.

Эльдагар сразу понял, что это не простой паук, а чей-то посланник. От него буквально пахло магией. Возможно, что к нему стоит прислушиваться. Вряд ли эта мелочь может завлечь его в ловушку. Интересно, кто же все таки послал этого помощника.

Узкие каменные коридоры были в плачевном состоянии. Где-то обвалились стенки. Многие статуи были разломаны, а серебристый прах, высыпавшийся из погребальных урн, уже перемешался с землей. На некоторых стенах обильно росли грибки и плесень. В воздухе пахло влагой и перегноем. Видимо, где-то произошел разлив подземной реки и затопил нижние уровни усыпальницы. Вскоре стали попадаться магические кристаллы, они отзывались редкими искрами, а затем начали делиться своим голубым светом, едва чувствовали его приближение. Эльдагар подошел к одному из них, чтобы увидеть свое отражение.

Лицо ни капельки не изменилось, но оно сильно побелело, а вот граница между доспехом и телом стерлась. Шея будто сразу покрывалась чешуей. Некогда голубые глаза выцвели и выглядели как бельма. Некогда длинные черные волосы обзавелись седыми прядями.

— Я выгляжу как выцветший мертвец, — эльф потрогал свое лицо. Да, он чувствовал касания, но они были очень слабыми. Не такими как прежде. Ощущения притупились.

— И снять этот доспех невозможно, — Эльдагар коснулся границы чешуи, — он врос в меня. Стал частью меня. Но ведь отец умел его снимать? Должно получиться и у меня.

Однако эльф понимал, что это не более чем попытка убедить себя и подбодрить. Если не стучится сердце, если не чувствуешь мышц и крови, значит их у тебя и нет. Отец не любил задерживаться внутри этой штуки, а ты пролежал в ней тысячу лет. Доспех должен питаться — он же живой. Если не будет поступать кровь извне, он начнет брать ее изнутри. И этот процесс необратимый. Родного тела больше нет. Эльдагар даже перестал дышать от осознания этого. Но как оказалось, и это было делать необязательно. Ничего не изменилось. Костюм умел дышать сам. Скорее всего, через микропоры.

Паук на плече начал подпрыгивать, и Эльдагар двинулся дальше. Он был в легком ужасе от осознания того, кем или чем он стал. Выходило, что он просто разум, дух, заключенный внутри доспеха. Радовало, что тот не обладал собственным сознанием, или оно у него все-таки есть, но пока никак себя не проявляет. Эльдагар надеялся, что нет.

Коридоры сменялись залами со статуями и плитами, с высеченными именами тех, кто пал в разных битвах. Затем началась широкая винтовая лестница с частично обрушенными ступенями. Здесь пришлось приложить немного ловкости. Эльф быстро понял, что новое тело во всем лучше его родного. Доспех двигался быстрее, дальше прыгал, а когти на перчатках позволяли цепляться даже за каменные поверхности. В одном месте Эльдагар просто вонзил их в стену и быстро спустился, пропустив несколько этажей. Паук уводил его вниз — к реке. После лестницы был перекресток, а на нем находился защитный пилон. Именно он и создавал то магическое поле, что закрывало склеп Эльдагара. Волшебный кристалл оказался разбитым вдребезги, лишь его мелкие осколки лежали в пыли.

— И кто же это сделал? — прошептал эльф и опустился на одно колено. Вокруг пилона было множество следов. Все они принадлежали двуногим существам. Отпечатки обуви говорили о том, что это разумные создания, а не чудовища. Конечно, это тоже могла быть ожившая нежить, но вряд ли. Одни следы явно принадлежали кому-то тяжелому и были исполинского размера. Эльдагар быстро осмотрел место, и в его голове сложилась ясная картинка. Все следы вели с южного прохода. Сюда попал небольшой отряд из пяти созданий. Разумные. Скорее всего, расхитители гробниц, воры или наемники. Кристалл привлек их своей красотой, и они решили его взять, не зная, что тот не терпит прикосновений. Конечно, он взорвался. Даже кого-то покалечил. Об этом говорили капли крови на сером песке. Раненного оттащили в сторону. Он легко отделался. Дальше команда пыталась вернуться откуда пришла, но что-то пошло не так. Скорее всего, проход завалило. Следы вели обратно и уходили вглубь усыпальницы. Логично. Именно к ним и вел паук.

— Ты хочешь, чтобы я убил их всех и накормил свой доспех, — тихо сказал Эльдагар, и паук радостно запрыгал.

— Это не совсем в моих принципах. Я убью только людей. Остальных лишь в случае самообороны. Глупо уничтожать первых попавшихся на своем пути. Особенно, если только что проснулся и ничего не знаешь о мире.

Паук недовольно завертелся, но Эльдагар уже шел