— Смотрите, а новенький ведется на ее заигрывания, — замечает Уля. — Думаете, они будут встречаться?

Лиля снова громко хрустит яблоком. Прожевав, отвечает:

— Я думаю, он ее поматросит и бросит.

В этом я с подругой согласна. Новенький совершенно точно относится к той категории парней, которым, как говорится, от девушек «нужно только одно».

— Мне кажется, мы слишком много внимания уделяем Соболеву, — говорю. — Ну пришел в наш класс новенький. У нас что, никогда не было новеньких?

— Таких, как он, не было, — констатирует Уля.

В этом она права. Таких, как Дима Соболев, у нас действительно никогда не было. Он разительно отличается от всех парней класса и параллели. И да, черт возьми, на каждом уроке моя голова так и норовит повернуться в его сторону, чтобы посмотреть. Аж бесит.

Просто я до сих пор в шоке с того, как он приватизировал нашу с Никитой парту! Казалось бы, это всего лишь парта. Подумаешь. Но с другой стороны, какого фига????

После уроков мы всей нашей компанией дружно идем в гардероб, чтобы отправиться в ресторан по случаю дня рождения Лили.

— Я вас догоню, — вдруг произносит Никита.

Я тут же разом напрягаюсь.

— А почему ты не пойдешь с нами?

— Помнишь, физичка говорила, чтобы я зашел к ней обсудить самостоятельную? Я там все неправильно решил, она собралась мне объяснять.

— Это я помню, — неделю назад мы писали самостоятельную по физике, которую Ник завалил. Учительница сказала, чтобы он «в любой день после уроков» зашел к ней, и она объяснила ему ошибки. — Но почему ты решил сделать это сегодня?

— Ну а когда еще? Неделя уже прошла.

— Сходи к ней в понедельник.

— В понедельник у меня тренировка сразу после уроков.

— Во вторник тогда.

— Это уже поздно.

— Ребят, вы идете? — кричит нам Лиля.

— Лиль, скинь мне геолокацию, я к вам попозже присоединюсь. Мне к физичке по поводу самостоятельной надо, — отвечает Ник.

Лиля, Вова, Сережа и Ульяна разом меняются в лице.

— Ник, давай в понедельник вместе к ней зайдем? Мне она тоже говорила, — предлагает Вова.

— В понедельник у меня тренировка. Ладно, ребят, не задерживайтесь из-за меня.

Как раз в этот момент из учительской выходит физичка.

— Татьяна Алексеевна, можно сейчас к вам по поводу самостоятельной? — тут же спрашивает ее мой парень.

Учительница кивает.

— Да, можно, — переводит взгляд на Вову. — Владимир, а тебя я тоже жду.

— Я в понедельник приду. Можно?

— Понедельник — крайний срок.

— Да-да, я обязательно буду.

Не говоря нам больше ни слова, Никита разворачивается и уходит вслед за физичкой. В груди снова шевелится неприятное предчувствие, но я отгоняю его подальше.

— Ладно, пойдем? — слегка разочарованно спрашивает Лиля.

Мы выходим из школы и направляемся в сторону итальянского ресторана, где родители подруги забронировали столик. Вова и Сережа начинают травить шутки, разряжая обстановку, и потихоньку плохое настроение сходит на нет. Зал ресторана неожиданно оказывается почти пустым, что нас сильно радует. Поднимая вверх стаканы с безалкогольными коктейлями, мы дружно поздравляем подругу и вручаем ей подарки. Постепенно Лиля отходит от потрясений сегодняшнего дня и наконец-то начинает получать удовольствие. Даже соглашается потанцевать с Вовой.

— Мне кажется, Лиля ему нравится, — шепчет мне на ухо Ульяна.

Мне тоже так кажется, но вслух я говорю другое:

— Только не надо никому это рассказывать, окей?

Подруга тут же состраивает оскорбленное лицо.

— Я бы никогда такое никому не сказала!

Я понимаю, что перегнула палку, поэтому спешу ее успокоить:

— Ладно, Ульян, извини. Просто ты же знаешь, как у нас по школе разносятся сплетни…

— Но их же не я разношу! — зло выпаливает.

Вздыхаю. Ульяна та еще любительница почесать языком.

— Извини, — повторяю. — Просто я хочу тебя попросить, никому не говорить о своих подозрениях, что Вове нравится Лиля. Во-первых, мы не знаем этого наверняка. Во-вторых, даже если это и так, то это личное дело Вовы и Лили. Они сами разберутся.

— Я и не собиралась никому болтать, — Ульяна демонстративно отворачивается и достает из сумки телефон.

Я тоже достаю смартфон, чтобы написать Никите. Он был в сети два часа назад, мое сообщение до него доходит, но он его не открывает моментально, как это обычно бывает. Прошло уже несколько часов с тех пор, как он пошел переписывать самостоятельную. Неужели еще не освободился?

Вова и Лиля возвращаются за стол, и мы снова поднимаем стаканы с напитками. Ульяна теперь без настроения, от чего я чувствую себя чуточку виноватой.

— Уль, что ты там в телефон уткнулась? — спрашивает Лиля и заглядывает к ней в экран. — Ты смотришь страницу новенького!? — удивленно восклицает.

Ну кто бы сомневался! Ульяна уже нашла его во всех соцсетях и сейчас составит полный портрет новенького!

— Да я увидела, что Полежаева добавила его в друзья, — пожимает плечами. — Ну и зашла глянуть.

— Ну и что там у него? — спрашивает Сергей, откусывая кусок пиццы.

— Да так, ничего особенного. Из 300 друзей 250 — девушки. Процентов восемьдесят лайков и комментариев на его фотках тоже от девушек. Ему уже есть восемнадцать, исполнилось в декабре. На стене у него много песен и картинок от какой-то Юлии Звездиной, но при этом Соболев ей на стену ничего не кидает. Мне кажется, она за ним бегает. Новенький подписан на группы про информатику, компьютеры и спорт. У него нет в друзьях людей с фамилией Соболев, что мне показалось странным. У него нет родственников с такой же фамилией, как у него? Ну и Полежаева ему уже все пролайкала.

Ульяна заканчивает спич, и на мгновение за столом воцаряется молчание.

— По сравнению с тобой, Уль, ФСБшники нервно отдыхают в сторонке, — говорит Сережа, и мы дружно прыскаем от смеха.

— Ой, да что тут такого? Мне хватило десяти минут, чтобы это все посмотреть.

Наш смех прерывает звонок Сережиного телефона.

— О, Никита, — комментирует, поднимая трубку. — Алло.

Мне становится обидно, что Ник до сих пор не ответил на мое сообщение и звонит не мне, а Сергею. Я снова открываю диалог со Свиридовым и вижу, что он даже не прочитал мое сообщение.

— Как это произошло? — могильным голосом задает вопрос Серый, и я тут же вскидываю на друга испуганный взгляд.

За столом все притаились и наблюдают за резко изменившимся в лице Сережей.