Никита пришёл в отделение немного раньше обычного, переоделся, зашёл в палату Вероники.

– Доброе утро. Как Вы?

– Уже лучше. Температуры нет, не знобит, но побаливает.

– А что Вы хотели? Рана послеоперационная зажить должна. Андрей Вам привет передаёт и пожелание побыстрее выздороветь. Занятный мальчуган.

– В школу вовремя собрался?

– Быстрее меня.

– Не досаждал?

– Вовсе нет. Сосиски любит, а ещё конфеты.

– Не балуйте его.

– Иногда надо, всё же ребёнок. Извините, мне некогда. Сейчас планёрка, потом обход. Я ещё зайду.

– Вы простите меня, что неудобство доставила.

Никита не ответил, вышел в коридор. Завотделением «опоздунов» не жалует, считает, с этого начинается разболтанность. Дисциплина в отделении поддерживалась железная. Никита считал – правильно. Ослабь вожжи, пойдут ошибки, сразу лень появится. А в медицине за каждой недоработкой чьё-то здоровье, а то и жизнь. К сожалению, работать с каждым годом становилось сложнее. Вот Сталин, на что тиран был, а министерства, тогда наркоматы, возглавляли специалисты. А сейчас рулят экономисты и «успешные» менеджеры. Может быть, экономить они умеют, скрывая под обтекаемым словечком «оптимизация». Только народу лучше не становится. Уж Никита знал, что попасть в городской поликлинике к узкому специалисту целая проблема. И почему бы во главе Минздрава не поставить такого умницу, как доктор Рошаль? Да и другие достойные мужи найдутся, причём профессионалы, врачи, знающие проблемы отрасли изнутри.

На планёрке дежурный врач доложил об экстренно поступивших больных. Потом обсудили предстоящие операции. Плановых операций две – удаление жёлчного пузыря, забитого камнями у Рубцовой из шестнадцатой палаты и резекция трети желудка у хронического язвенника Никифорова из четвёртой палаты. Сергей Владимирович операционные бригады составил. Каждая из предстоящих операций объёмная, у стола по два хирурга. Сам завотделением будет ведущим хирургом у Рубцовой, а Никифорова будут оперировать Никита и Троян, причём ведущим – последний. С завотделением никто не спорил. Сегодня первым у стола ты, а завтра на вторых ролях – держать крючки, шить. Так навыки не теряются. У лётчиков с этим хорошо налажено. Ушёл в отпуск, а вернулся – изволь на вывозные полёты, навыки восстановить.

Пока медсёстры готовили пациентов к операции, успели доктора обход провести. В отделении три операционных – две чистые, а одна для гнойных больных. Оперировать сразу в обеих операционных начали. Пациент уже под наркозом. Лёшка разрез сделал, скальпель в таз у ног швырнул. Никита поверхностные сосуды шустро перевязал. Вошли в брюшную полость. Язва выходного отдела желудка есть, старая, каллезная. Но ещё и небольшая опухоль поперечно-ободочной кишки. Случайная находка, но от этого не менее грозная. Никита на Алексея посмотрел. Он сейчас первый, все решения на нём. Убрать опухоль, а потом резекцию желудка сделать? Как вариант – взять кусочек опухоли и на срочную гистологию, а тем временем желудком заниматься. Вопрос упирается во время. Чем дольше операция, тем больше проблем с наркозом. Штука вовсе не полезная, хотя без него никак. Наука далеко от эфира и хлороформа ушла, но всё же.

Алексей выбрал второй вариант. От опухоли отрезал два мизерных кусочка, санитарка операционная бегом к гистологу направилась. Хирурги принялись за резекцию. Операция не быстрая, не из лёгких. Но часа за полтора управились. Санитарка подоспела с результатом. Троян анестезиолога попросил:

– Прочитай.

У анестезиолога руки не стерильные, можно держать в руках заключение.

– В представленном образце… – начал Володя.

– Только конец, где заключение, – перебил его Троян.

– Признаки аденокарциномы.

По-русски, это рак. Причём начальная стадия. Если убрать сейчас, у мужика есть шанс жить долго. Официально заниматься такими пациентами должен онкодиспансер. Но находка случайная, причём даже анализы крови не насторожили. Ну, повышены лейкоциты и СОЭ, так что удивительного, язва желудка у человека. А тут сюрприз! Троян решился оперировать, спросил у Винницкого:

– Как показатели?

– Пульс девяносто, гемодинамика стабильная.

Плохо в течение операции переключаться, инструментарий не весь готов. Провели резекцию кишки с опухолью. Пациент четвёртый час на столе, наркоз, кровопотеря. Анестезиолог спросил:

– Парни, вы скоро?

Если всё хорошо, такие вопросы не задают.

– Ещё полчаса.

Опухоль мало удалить, кишечник сшить надо. Для непосвященного – не конец в конец, а бок в бок, тогда рубцового сужения не будет в дальнейшем. А ещё осмотреть брыжейку и соседние органы. Как там регионарные лимфоузлы? Нет ли метастазов? Иначе весь труд насмарку. Осмотрели – всё в порядке. Операционная сестра и санитарка инструменты посчитали, сошлось.

– Выходим.

Ушили рану, вывели дренаж, наклеили марлю. В предоперационной одноразовое бельё сбросили, руки вымыли. У обоих вид, как у выжатых лимонов. И тут вошёл завотделением. В медицине никогда не знаешь, что ждёт впереди. Когда в ординаторскую вернулись, завотделением спросил:

– Долго что-то. Сложности были?

Троян всё рассказал.

– Всё сделали правильно. Теперь выходить бы.

Выходить после операции – очень важно, это третья часть успеха. Повернуть человека, чтобы пролежней не было, да судно вовремя подать, чтобы не мучился. Заведующий отделением штат по крупицам отбирал. Кто денег срубить хотел, тому в медицине делать нечего. Кто из молодых, насмотревшись фильмов, где белые халаты, игра в служебную любовь, дорогие иномарки, разочаровывались быстро, уходили из медицины в околомедицинские конторы – по продажам лекарств или медоборудования. Там крови и труда на износ нет, а денег больше. А отделения на фанатах держатся.

Никита немного дух перевёл, заполнил документы – операционный журнал, истории болезней. Потом на перевязки. Часть из них процедурные медсестрички выполняли, из тех, что попроще. Сложные делали врачи. Никита перевязку Веронике сделал, дренаж сменил. Рана не гноится, уже хорошо. Правда, назначений много, куда без них денешься?

После основной работы – в медучилище. Практические занятия провёл, опросы. Несколько девочек из группы явно лидеры, в медицине работать хотели, по призванию шли. Другие – от безысходности. Денег на вузы у родителей нет или способностей личных. Но в медицине такие – балласт. Печально. Старые кадры на пенсию выходят, а полноценной замены в качественном и количественном отношении не хватает. Впрочем, медицина, как и образование, культура, всегда финансировались по остаточному принципу.

Уже подходя к своему дому, вспомнил об Андрее. Назад повернул. По пути купил йогурты, молочное детям полезно, кальций нужен для роста костей.

Открыл дверь ключом, Андрей за столом сидит, уроки делает, а вид обиженный.