– Хоть какое-то развлечение, – безучастно ответила она.

– Безделье, море, мясо! Раз в день фантастические закаты дают. По утрам, для «жаворонков», говорят, еще бывают рассветы, но я сам не видел. И вам – скучно? – поразился Коллингейм.

– Вы кем работаете? – невпопад спросила незнакомка, удостоив его быстрого взгляда.

– Не поверите: детективом по расследованию убийств, – выдохнул Алекс, внезапно осознав, что его слова вызовут сомнения. Словно он рисуется.

– Не верю, – предсказуемо ответила собеседница и сделала очередной крохотный глоток вина.

– А зря. Между прочим, я очень хороший детектив, – признался Коллингейм, глядя, оранжевый оттенок тает, меняясь на серовато-розовый. – Даже самый лучший, если верить статистике раскрываемости.

– И много вы их раскрыли? – с легкой насмешкой в голосе спросила женщина.

– Немало. Но убийства – это совсем не то, о чем бы я сейчас хотел говорить. Это моя работа, тяжелая и выматывающая. Во всех отношениях. А я впервые за десять лет покинул планету и по-человечески отдыхаю. Представляете?

Женщина кивнула.

– Я на эту поездку пять лет деньги копила, – призналась она в ответ.

– А мне она в награду за раскрытия одного преступления досталась. У нашего сенатора убили невесту.

– Как это романтично.

– Поверьте, в убийствах нет никакой романтики. Горе, боль, грязь…

– Почему же вы тогда не бросите свою работу? – поинтересовалась незнакомка, бросив на него короткий взгляд.

Алекс на минутку задумался.

– А кто тогда будет расследовать убийства? – удивился он. – Нельзя же, чтобы убийцы оставались безнаказанными.

– Да вы рыцарь! – она подняла бровь.

Дался им всем этот «рыцарь»!

– Вообще-то, нет. Но если окажетесь в беде, можно смело обращаться. А зачем вы тогда так долго деньги копили, если вам здесь не нравится? – не понял Алекс.

– Ну, как же! Разве вы не знаете? Сюда все прилетают, чтобы найти себе принца, – сообщила незнакомка.

– Да? – обрадовался Коллингейм, хотя ему-то как раз принц нафиг никуда не упал, а если бы упал, детектив бы его оттуда скинул. – Ну и как улов? Где лучше всего клюет?

– Нигде не клюет, – печально ответила собеседница.

– Тогда зачем вам такой принц, если он не клюет?

– Как зачем? – сделала собеседница большие-пребольшие глаза. – Чтобы женить на себе!

Коллингейм рассмеялся:

– Если бы я был принцем, я бы женился на вас за честность.

– Вы не женаты?

Алекс помотал головой.

– Все вы так говорите, – буркнула она и допила остатки вина одним глотком.

Словно из воздуха рядом с женщиной материализовался белый, как приведение, разносчик. Женщина отдала ему бокал и взяла другой, наполненный вином на треть.

– Вам, мистер? – спросил абориген с легким акцентом.

– Нет, спасибо, – отказался Алекс.

– Приятного отдыха, – пожелал слуга и бесшумно удалился.

– Ваше здоровье! – качнула девушка бокалом.

– Меня зовут Алекс, – представился наконец детектив. – Алекзандер Коллингейм, с Атована. Это неподалеку. День на космолете, а потом направо.

– Лола Манцевич, Ясон.

Ясон был промышленной планетой. Именно туда шел основной поток руды с родной планеты детектива. Ясону со светилом повезло больше, и после терроформных работ он стал полностью пригодным для проживания. На всём Атоване проживало меньше народа, чем в любой из трех столиц планеты, названной в честь древнегейского любителя приключений. На Ясоне, в основном, производили ресурсоемкое оборудование известных брендов Ядра. Так называемая «периферийная сборка». Жизнь там была не сахар, и не мед, но однозначно лучше, чем на Атоване. И всё же, представившись, Лола впала в то же безразличное состояние, с которого началось их общение.

– Я правда не женат, – вернулся к разговору Коллингейм. – Ну, сами подумайте: какая нормальная женщина захочет выйти замуж за детектива по расследованию убийств? Меня вон в последнем деле вытащили из постели после полуночи… В бордель. А? Каково?

– Зато нескучно, – возразила ясонянка.

– О, да! Уж чего-чего, а скуки там не было, – буркнул детектив, вспоминая гонки с препятствиями по базе наркосиндиката. И Тай у себя в квартире. И ее последние слова о том, что если бы ей пришлось выбирать заново, она поступила бы так же. Настроение упало. Это совсем не дело. Он же собирался растормошить даму, а теперь сам нуждается в психоаналитике.

– Я хотел спросить: у вас что-то случилось? Вы такая… потерянная.

– Ничего со мной не случилось. – Лола кинула короткий взгляд на детектива, и вернула его морю, где лишь узкая светлая полоса у горизонта говорила о том, что недавно был закат. – Вот уже тридцать лет как со мной ничего не случается. Просыпаюсь, сажусь за компьютер и начинаю разбирать счета, проводки, отчеты… Я бухгалтер. Циферки, циферки, циферки… Изредка буковки. И так до вечера. Потому что, чтобы было, где жить и что есть, нужно очень много работать. Я просто устала… – Она допила вино и поставила бокал на песок. – Устала от одиночества. От работы с утра до ночи. Хочется чувствовать себя женщиной, как по галовизору. Чтобы появился кто-то сильный, кто решил бы за меня все проблемы…

Она помолчала.

– Я понимала, что принцы здесь меня не ждут. Но, знаешь, когда больше ничего не помогает, надеешься на чудо, – она повернула лицо к Алексу и грустно улыбнулась. – А чудо не произошло…

– Ну, по крайней мере, ты не сидишь в своей квартире за компьютером, – Алекс попытался найти что-то хорошее.

Он ведь тоже не принц. Что он может ей предложить? Квартиру, размером в гардеробную Майера, на планете, где приходится питаться безвкусной синтетической едой?

– Неужели здесь совсем нет никаких развлечений? – попытался он переключить тему.

– Ну, почему же. Есть. – Лола сняла бесполезную теперь панаму, встряхнула головой, и вечерний бриз взвил ее волосы. – Здесь отличные СПА. Могу посоветовать Саманту, если вдруг захочешь заняться лицом.

– Что у меня не так с лицом? – напрягся Коллингейм.

– Это была шутка. Сарказм.

Алекс выдохнул.

– А вот массаж рекомендую. Я завтра заканчиваю курс у Мисима-сана. Если успеешь, запишись. Почувствуешь себя, как вновь рожденным. Из активного отдыха народ развлекается дайвингом и сёрфингом. Но, как сказал мне инструктор, люди делятся на тех, кто по доске идет, кто на ней стоит, и кто на ней живет.

Коллингейм не понял смысла великого, должно быть, изречения. Лола это уловила.

– Считается, что у пиратов Древней Геи был такой способ казни: преступника связывали, завязывали ему глаза и заставляли идти по доске, которая вела в море.