остановиться и посмотреть, насколько все станет плохо, если перестанешь трепыхаться. Она не ожидала от жизни справедливости, но разве обязательно быть настолько беспощадной?

Руфь Энн сжала Эми руку и подала скомканную салфетку.

Эми отмахнулась.

– Нет. Я не плачу.

Две женщины сидели друг напротив друга, неподвижно и безмолвно. Эми от шока перешла к торгу, затем к депрессии, тут же к праведному негодованию и, наконец, к покорному принятию. Но тут же цикл горестных раздумий начался заново, и когда Бэзил открыл дверь, Эми снова кипела праведным негодованием. Если проигрывать, то в ярком ореоле славы. Она бросилась в бой, не дав Бэзилу раскрыть рот.

– Я знаю, что вы давно взяли меня на прицел, ну и пусть. Но я не могу поверить в то, что вы увольняете единственного честного, хорошего человека здесь.

– Что? – только и выговорил застигнутый врасплох Бэзил.

– Эми, не надо… – сказала Руфь Энн.

– Нет, – отрезала та. – Если меня увольняют, что же, пусть. Но я хочу, чтобы он понял: увольняя вас, он совершает огромную ошибку. – Она повернулась к Бэзилу. – Послушайте, уволить Руфь Энн – это как забить дубиной маленького тюленя. Вы же станете исчадием ада. Руфь Энн любят все!

– Эми, выслушайте меня! – сказал Бэзил. – Да, ваша связь с брендом не слишком сильна, ваши презентации из рук вон, вы агрессивная, ищете ссоры, ваше поведение не согласуется с нашими Базовыми Ценностями…

– Пожалуйста, – сказала Эми, – не надо.

– …Но я не увольняю вас, – закончил Бэзил.

– Нет? – поразилась Эми.

– Вы увольняете меня? – пропищала Руфь Энн.

– Я никого не увольняю. Я позвал вас сюда, потому что мне нужна ваша помощь. У нас ночью срочная работа. Побочный проект. И мне нужно, чтобы вы о нем не распространялись.

Облегчение потекло по жилам, будто наркотик. Сейчас бы Эми согласилась на что угодно: карабкаться на Эверест, угонять самолет, бежать голой через парковку «Орска» (четыре гектара), играя при этом на тромбоне. Она счастливо и бездумно кивнула – вместе с Руфь Энн. Но притом часть рассудка, не совсем затопленная эндорфинами, прошептала: «Это будет что-то странное и нехорошее. Наверняка нехорошее».

– Работа будет немного странная, – подтвердил Бэзил.

– Насколько? – поинтересовалась Эми.

Бэзил понизил голос, в точности как на инструктаже в киношном боевике.

– За последние шесть недель против магазина совершено множество преступлений. Каждое утро новая смена находит поврежденные товары. Зеркала, блюда, рамы картин, содранные занавески. Целые матрасы, порубленные в клочья. А этим утром у нас было… Происшествие. С «Бруукой».

– Происшествие? – спросила Руфь Энн.

– Диван обмазали какой-то субстанцией.

– Какашками, – уточнила Эми.

– Субстанцией, – повторил Бэзил.

– Пахнущей какашками.

– У нас порча на одиннадцать процентов выше нормы. Пэту пришлось сообщить в Региональный офис. Он же поручил мне провести внутреннее расследование.

Пэт был генеральным менеджером магазина и непосредственным начальником Бэзила. Он однажды принял роды прямо на «Мюскке» и заплатил из своего кармана за диджея с караоке на рождественском корпоративе. Никто не хотел разочаровывать Пэта.

– Конечно, я не хотел бы разочаровать его, – продолжил Бэзил.

– А как же Предотвращение Потерь? – спросила Руфь Энн. – Разве у них нет камер?

– Их сотни. И я пересматривал записи. Но свет-то на таймере, и каждый раз в два часа ночи он переводится в режим сумерек. Я решил, что тогда и случаются потери – между 2 и 7:30 утра, до прибытия утренней смены.

– Но это невозможно, – возразила Эми. – Здесь никого нет после одиннадцати.

– Очевидно, кто-то все же есть, – сказал Бэзил.

– Мне это не нравится, – закусив губу, сообщила Руфь Энн.

– Я предлагаю нам троим поработать лишнюю смену. Сегодня, с десяти до семи. Мы выждем в комнате отдыха, затем раз в час будем обходить магазин: Демонстрационный зал, Торговый этаж и Склад Самообслуживания. Если внутрь пробрался вандал и разносит тут все, мы обнаружим его и вызовем полицию. Проблема решена.

– Я сегодня не могу, у меня планы, – сообщила Эми.

Не то чтобы у нее на самом деле были планы, но ужасно не хотелось бодрствовать целые сутки.

– Нужно обязательно этой ночью. Региональный офис уже ответил на письмо Пэта. С утра пораньше здесь будет их Команда Консультантов. Они захотят обойти магазин сверху донизу. И они не должны увидеть поутру «Брууку», обмазанную… сами знаете, чем.

– А почему мы? – осведомилась Эми.

– Потому что вы обе – лояльные и надежные партнеры.

Эми закатила глаза.

– Серьезно?

Бэзил замялся.

– Ладно, я буду честен: я уже завербовал Томми и Грега из Пополнения, но как раз сегодня «Индейцы» играют с «Сокс», и парни отказались. Затем я попросил Дэвида Поттса и его брата Рассела, но сегодня с утра они сказались больными. Я попробовал обратиться к Эдуарду Пену, но тот занят, присматривает за внуками. Затем решил уговорить Таню из кафе, но она собирается смотреть аукцион на «Е-бэй». И теперь я прошу вас, потому что знаю: вы обе не откажетесь.

– В самом деле? Вы так уверены? – спросила Эми.

– Руфь Энн согласится, потому что она ответственна, знает цену излишней огласки и искренне переживает за «Орск». Вы согласитесь, потому что хотите вернуться в Янгстаун. Утром я видел на компьютере вашу просьбу о переводе. Я знаю, что вам не нравится этот магазин и вам не нравлюсь я. Но если вы отработаете сверхурочные, я позабочусь о том, чтобы вашу просьбу удовлетворили, и вы меня больше не увидите.

Первым порывом Эми было съязвить, но она вдруг поняла, что предложение не такое уж скверное.

– За сверхурочные в полтора раза больше? – деловито спросила она.

– Даже лучше: вдвое. Причем наличными в конце смены – просто чтобы показать, как я ценю ваше участие и умение не говорить лишнего.

Эми быстро прикинула: восемь часов на двойном тарифе – это две сотни долларов. Достаточно, чтобы утихомирить соседей до следующего чека от «Орска».

– Я в деле, – объявила она.

– И я тоже, – поддержала Руфь Энн. – Будет интересно – это как на пижамной вечеринке.

Бэзил пожал им руки, закрепив сделку.

– Ждите меня у служебного входа в десять вечера. Я запущу вас внутрь, когда Технический отдел закончит с уборкой. Мы выждем, пока все успокоится, затем выйдем на первый патруль. И никому ни слова, поняли? Это сугубо тайная операция.

Дверь в комнату консультаций распахнулась и внутрь ввалились Мэтт с Тринити.

– Тут люди! – изобразив удивление, воскликнула Тринити.

– Привет, ребята, как дела? – поинтересовался Мэтт.

Бэзил немедленно сделал вид, что, мол, ничего такого, отчего сразу стало ясно: очень даже такое, и вообще дело нечисто.

– Мы просто беседуем, – заявил он и сообщил Руфь Энн с Эми: – Большое спасибо за