вулкана о чем хорошем вспомню. А он даже и не дернулся, лишь не сводил с меня взгляда черных непроницаемых глаз с красными искрами в глубине. Не сделал попытки хоть как-то помочь, словно нарочно в каменное изваяние обратился.

Смутить решил? Не выйдет.

Закрыла глаза и, навстречу качнувшись, прижалась губами к его устам, сухим и твердым. Впервые целовала того, кого первый раз вижу. И молила только об одном: чтоб кашель проклятый в самый неподходящий миг не вернулся да чтоб жениху поцелуй по нраву пришелся.

Но молила, выходит, зря. И мгновения не прошло, а хозяин вулкана обхватил мои запястья жаркими ладонями, отнял от лица, резко отвернул голову, прерывая поцелуй.

Открыла глаза, на него удивленно глянула. Неужто разозлила чем? Да только и поцелуем одарить толком не успела, всего-то лишь губами коснулась.

— Целуешь ты, невеста, так, будто в могиле я лежу, а не ты на ее краю стоишь, — зло бросил и, обойдя меня, зашагал к двери.

— А обряд когда? — растерянно спросила вслед.

— Что, не терпится супругой моей стать? — поинтересовался с горькой усмешкой, замирая на пороге.

— Опасаюсь, что не доживу, — не удержалась, чтоб не припомнить.

— Скажу, как время придет.

Понимала, что сейчас уйдет, и лихорадочно размышляла, о чем еще спросить. Только и додумалась:

— А имя-то хоть есть у тебя, хозяин?

— Редриком кличут, — бросил уходя.

— А меня…

— Знаю я твое имя, Лисса.

— Мелисса! — погрозила закрывшейся двери кулаком и так бы и осталась стоять посреди покоев, ежели б Огневик не появился, принеся с собой запах яблоневых поленьев.

— Чем хозяина прогневала, девица? — тут же спросил. — Давнехонько его таким не видал.

— Поди угадай, что у твоего хозяина на уме, — передернула плечами. Сама бы дорого дала, чтоб узнать.

— Теперь всю ночь внизу проведет, — охотно дух сообщил.

— Внизу?

Огневик отмахнулся.

— Пойдем. Покои твои покажу.

— Да неужто?

— Уж не думала ли, что с хозяином до обряда брачного в одной постели спать будешь? — хитро прищурился Огневик. Поманил огненной рукой, приказывая за собой идти.

— Даже и не мечтала, — кашлянув, отозвалась. Всем было ведомо, что супруга хозяина вулкана в его постели лишь одну-единственную ночь провести может.

Идти далеко и не пришлось — покои оказались напротив хозяйских. Ярко полыхал огонь в очаге, и полнилась комната запахом смолы. Его запахом.

С тоской обвела взглядом каменные стены, прикрытые вышитыми картинами. Какие закончены были, какие — только начаты, а иные на середине брошены.

— Работа невест хозяина, — пояснил Огневик. — Вышивали, пока… того-самого… — дух умолк, пока я кованое ложе с мягкой пуховой периной рассматривала. Снова заговорил, только когда створку двери по левую руку от камина распахнул: — А тут вот купальня. Плещись себе сколько угодно.

Глянула внутрь. Каменная ванна да камин. И больше ничего. Ни ведер, ни кадок. А так захотелось в горячей водице понежиться, озноб из тела прогнать.

— В чем воду подогреть можно?

Огневик довольно ладоши потер и засмеялся. Снова помстилось, будто поленья в очаге затрещали.

— Ничего греть не придется, девица. Повернешь туточки, — огненный палец на кованый цветок указал, — будет тебе горячая водица, покрутишь здесь — вот тебе холодная.

— Как же так? — протянула изумленно, хотя дала себе обет ничему не удивляться.

— Сам хозяин все придумал и обустроил, а потом силы вулкана в нужное русло направил, — гордо Огневик пояснил.

Прошлась по спаленке, отметила, что дерева здесь нет. Все убранство — столик с зеркалом, шкаф, кресло — кованное или из камня, но украшенное коваными вензелями. Оно и понятно — когда ж дерево с огнем дружны были. А вот постель застлана узорчатым покрывалом, прошитым золотой тесьмой, на окнах занавеси тяжелые с кистями золотыми, а ноги в богатом ковре утопают. Неужто побаловать хозяин вулкана решил перед смертью?..

Выглянула в окно, но луна лишь горные склоны освещала.

— Живет здесь еще кто?

— Я да хозяин. А теперь вот ты.

Вздохнула. Даже словом перемолвиться в последние дни не с кем будет. Хозяин вулкана общительным себя не показал. Да и о чем говорить с тем, кто жизни лишить собирается…

Дух меж тем у шкафа из темного, отполированного до блеска камня да расписанного золотым узором замер и створки распахнул.

— Платья туточки и все необходимое девице есть.

— От прежних невест осталось? — Взглядом равнодушно скользнула по ряду платьев, хотя в прошлой своей жизни наряжаться любила.

— Новое все! — погрозил Огневик пальцем. Вверх шустрые искры взметнулись. — Ты все ж таки невестой хозяину вулкана стала, а не мальчишке какому из своего селения.

Я только плечами пожала. Все одно — наряжаться здесь незачем. Разве только для обряда… Свадьба как-никак.

— Утром на кухню приходи — накормлю. Дорогу-то найдешь?

— Найду. Наверное… — протянула.

— А не найдешь, так голодной останешься, — «пообещал» Огневик. — Здесь мамок-нянек нет, чтоб за тобой ходить. Ладно уж, час поздний. Отдыхай, девица. Одна не броди, хозяин того не любит. А шум услышишь какой, того-самого, — не пугайся.

— Шум? — спросила, но Огневик уж за дверью скрылся.

Делать нечего — сняла плащ, склянку с микстурой на стол поставила. Перед сном надо выпить, чтоб спалось лучше. А сначала помыться бы — вся костром пропахла, да и озноб вернулся. Верно, после разговора с хозяином вулкана. При нем-то еще держалась.

В шкафу и рубаха ночная нашлась из мягкого полотна, обшитая кружевами тонкими, будто паутинка. Прижала к лицу, вдохнула. Не обманул Огневик — новая. И пахнет хорошо: теплым чем-то, будто под лучами Отца-Солнца лежала и напиталась ими.

Прошла в комнату, где ванна каменная стояла. От