Когда фараон понял, что Авраам и Сара его обманули, он приказал Аврааму взять жену и покинуть Египет, но милостиво позволил им забрать весь подаренный скот и рабов.

Авраам стал богатым человеком, и все у него было, кроме наследника, потому что Сара не могла производить потомство. Ждать изменения такого положения вещей было бессмысленно, поскольку в ту пору Саре уже исполнилось семьдесят шесть лет (так, по крайней мере, утверждает автор Книги Бытия). Неудивительно поэтому, что Авраам впал в отчаяние, понимая, что остался бездетным, — но он продолжал молить Господа о ниспослании ему наследника. Сара винила лишь себя за собственное бесплодие — в Древнем мире оно считалось проклятием, составлявшим вполне убедительную причину для развода. Но в обществе, где она жила, проблема бесплодия решалась просто: для этого требовалась лишь способная к деторождению наложница.

Именно в такой ситуации мы впервые встречаемся с Агарью. «Вот, Господь заключил чрево мое, чтобы мне не рождать, — сказала Сара супругу, — войди же к служанке моей: может быть, я буду иметь детей от нее»[3].

Авраам согласился, а мнение Агари на этот счет никого не интересовало. Вскоре, несмотря на то что Аврааму в то время было уже восемьдесят шесть лет, Агарь от него забеременела. Осознав это, наложница преобразилась. К удивлению Сары, ее покорная и приветливая рабыня стала самоуверенной, даже высокомерной женщиной, «с презрением» глядевшей на Сару сверху вниз. А почему бы и нет? Хоть Агарь и была рабыней, она могла выносить и подарить супругу хозяйки законного наследника.

Сара пришла в замешательство, она была сильно раздосадована поведением Агари и с горечью жаловалась на это Аврааму. Но тот напомнил жене, что она является законной хозяйкой Агари и потому может подвергнуть свою рабыню какой угодно каре. Мы не знаем, как поступила Сара, — одно из практиковавшихся тогда наказаний за надменность и высокомерие состояло в том, что провинившемуся запихивали в рот кварту соли, — но она настолько жестко притесняла Агарь, что та решила убежать из дома.

К счастью, когда Агарь блуждала по пустыне, ее нашел Ангел Господень и сказал ей: «Агарь, служанка Сарина! Откуда ты пришла, и куда идешь?» Агарь рассказала ему о том, в каком сложном положении оказалась. «Возвратись к госпоже своей и покорись ей», — приказал Ангел Господень. Потом смягчился и пообещал: «Умножая умножу потомство твое, так что нельзя будет и счесть его от множества». И еще сказал: «Вот, ты беременна, и родишь сына, и наречешь ему имя: Измаил [что значит “Господь слышит”]; ибо услышал Господь страдание твое».

После этой встречи Агарь вернулась и родила Аврааму сына, которого, как и было предначертано, назвали Измаилом. Вполне возможно, что она рожала его, тужась на корточках между ног Сары, с помощью повитухи, в обычной позе «родов на коленях»: так производили на свет ребенка, который должен был стать наследником своей «законной», а не родной матери.

Агарь продолжала жить в доме Авраама и Сары еще более тринадцати лет, вскармливая Измаила и заботясь о нем. Потом произошло чудо. Господь заключил с Авраамом непростое соглашение, в силу которого Сара должна была обрести способность родить ребенка. Сначала Сара рассмеялась, услышав о противоречащем здравому смыслу предсказании. Она ведь состарилась. Разве было возможно, чтобы она снова стала близка с мужем да еще и родила ребенка? Но Господь укорил ее за смех и произнес: «Есть ли что трудное для Господа?»

Оказалось, что ничего трудного для Господа нет — Сара зачала и родила Аврааму сына, которому отец дал имя Исаак. К тому времени ей уже исполнилось девяносто лет, Авраам же достиг столетнего рубежа. «Кто сказал бы Аврааму: “Сара будет кормить детей грудью?”, ибо в старости его я родила сына», — радовалась Сара.

Исаак вырос крепким ребенком, и Сара отняла его от груди. Но как-то раз, когда она наблюдала за тем, как ее малыш играет со старшим сводным братом Измаилом, в ней вскипела сильная обида и возмущение. Будучи первородным сыном Авраама, Измаил должен был получить часть наследства отца. «Выгони эту рабыню и сына ее, — сказала Сара Аврааму, — ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком».

Авраам сильно опечалился, но только из-за Измаила, Агарь его беспокоила мало. Он обратился с молитвой к Господу, и тот ниспослал ему указание слушаться Сару во всем, что она ему скажет, потому что и от Исаака, и от Измаила произойдут два великих народа. На следующий день Авраам встал рано утром и позвал к себе Агарь. Весьма состоятельный человек, он дал ей лишь хлеба и мех воды, велел взять Измаила, их сына, уже входившего в возраст, и вместе с ним отправляться куда глаза глядят.

В полном недоумении, Агарь с Измаилом побрели в пустыню. Через некоторое время они съели весь хлеб и выпили всю воду: их скудные припасы закончились. В отчаянии Агарь оставила под одним кустом Измаила, отошла от него на расстояние выстрела из лука и опустилась на землю. «Не хочу видеть смерти отрока», — рыдала она.

Но Господь, наблюдавший за ней, вновь послал к Агари Ангела Своего. Бог не даст Измаилу погибнуть, сказал ей Ангел Господень, потому что из потомков его Он произведет великий народ. Агарь удивленно раскрыла глаза и увидела, что Господь создал колодец. Она наполнила мех водой и напоила измученного жаждой сына.

Долгие годы Агарь с Измаилом жили в пустыне. Они знали других людей, которые расселились в округе, Агари удалось скопить достаточно средств, чтобы женить Измаила на девушке из земли Египетской. Хоть евреи обратили ее в рабство, Агарь помнила о своем египетском наследии и стремилась вновь им воспользоваться.

Так завершается история Агари, но, видимо, не ее жизнь. Библейские стихи, относящиеся к Измаилу, свидетельствуют о том, что Господь выполнил обет, данный Агари, так как у Измаила родилось двенадцать сыновей, сделавшихся родоначальниками племен измаильтян. Сам Измаил дожил до 137 лет — как и отец, он оказался долгожителем. (Авраам умер в 175 лет, и Измаил с Исааком погребли его в пещере Махпеле.)

Агарь провела в рабстве непродолжительное время, но ее нелегкая судьба и поныне находит отклик в людских сердцах и отражение в произведениях литературы. Спустя тысячелетия после ее кончины, благодаря нескольким фразам, составившим ее краткое жизнеописание, Агарь стала символом всех обездоленных и гонимых на земле, образом женщины, подвергавшейся сексуальной эксплуатации и жестоко притеснявшейся, лишенной прав, изгнанной в никуда без всякой поддержки. Но, в отличие от других женщин, которым довелось претерпеть такие же ужасные несчастья, Агарь спас от нищеты и погибели сам Господь.

В середине V в. до н. э. город-государство Афины достиг наивысшего политического и культурного расцвета; утвердившаяся там демократия отражала лучшие достижения Древней Греции. Но золотой век Афин не сказался на афинских женщинах, большую часть жизни проводивших за стенами своих домов. Иноземным женщинам приходилось тяжело вдвойне: над ними тяготело проклятье не только их пола, но и социального положения. Одна из них — Аспазия, иммигрантка из Милета, города на юго-западном побережье Малой Азии — попыталась преодолеть ущербность своего статуса, вступив в близкие отношения с Периклом, крупнейшим из афинских государственных деятелей.