Невысокая фигурка Тани юркнула в заросли, и уже через несколько мгновений я потерял ее из виду.

— Только потихоньку, — шепнул я ей вслед. — Береги силы.

А сам направился к усадебному дому — перемахнул через декоративный забор и приземлился аккурат между двумя роскошными кустами пионов. Пионы давить нельзя — их прислали матушке в подарок чуть ли не из садов Версаля. Как раз зацветут на следующей неделе.

Губы сами собой растянулись даже не в улыбке — в оскале. Видит бог, я давно ждал момента показать этим толстозадым вельможам, где заканчивается их власть и начинается моя. Слишком долго они гнобили семейство, в котором я проводил отдых. Родители терпели нападки ради будущего детей — хотели, чтобы со временем нам позволили вернуться в Петербург, дали зеленый свет для построения карьеры…

Вот только мне уже терять нечего. И мне нужно спасти сестру от смерти.

— Алексей Иоаннович! Княжич!

Двери выходившего в сад флигеля распахнулись, и ко мне бросилась Аграфена — одна из служанок моей матери. Точнее, помощница, посвященная во многие дела семьи. Радужная оболочка ее глаз окрасилась в кроваво-алый цвет. Значит, применила магию. Уровень ее Потенциала был Гранатовым — слабенький, но лучше, чем ничего.

— Что там творится? — спросил я, не сбавляя шага.

— Началось.

— Началось оно пятнадцать лет назад, Феня. А сейчас, видимо, продолжилось. Кто явился?

Обычно девушка жутко бесилась, когда я так сокращал ее имя, но сейчас была так напряжена, что даже не отреагировала. Серьезный знак.

— Рюмин, — сухо ответила она.

Я резко затормозил, и Феня легонько в меня врезалась.

Интересно. Князь Иван Петрович Рюмин занимал должность секретаря Совета регентов. А это был главный управляющий орган государства. Ибо наш нынешний император, хотя и выжил в той самой трагедии, но получил настолько сильные ментальные повреждения, что в двадцать лет так и остался на уровне развития пятилетнего мальчика.

— Значит, все-таки спустили на нас свою свору, — задумчиво произнес я. — Рюмин сказал, зачем явился?

Аграфена покачала головой.

— Знаю только, что привезли какой-то приказ. Ваша матушка велела мне вас найти. Анна Николаевна примет Рюмина в гостиной.

— Идем.

Интересно, знал ли секретарь, что отца и старшего брата здесь нет? Если они пришли нас арестовывать, то их ждет большое разочарование. И пара сюрпризов от меня лично.

— Где Татьяна? Ваша матушка велела…

— Спрятал, — отрезал я. — На всякий случай.

— Отлично.

Казалось, Аграфена немного успокоилась. Я же решительно распахнул двери флигеля и двинулся в гостиную.

— Алексей Иоаннович! Ваша светлость, вы так возмужали…

Мерзкая рожа Рюмина расплылась в снисходительной улыбке. Невысокий, тучный, с глубокими залысинами на круглой голове. Алый придворный мундир лишь подчеркивал его несуразность. Однако маленькие хитрые глазки не бегали. Этот человек чувствовал себя слишком уверенно на нашей территории.

— Не растрачивайте время на любезности, Иван Петрович, — отрезал я. — Раз уж силой ворвались в дом моей семьи.

Рюмин театрально всплеснул руками.

— Что поделать… Ваш управляющий переусердствовал с мерами безопасности. У меня срочный приказ, который я должен доставить лично в руки вашей матери. И напомню, что я уполномочен применять силу в интересах выполнения поручений…

— И что же в этом поручении настолько срочного, раз вы явились сюда лично, Иван Петрович? — прозвучало из распахнутых дверей.

У меня в груди разлилось приятное тепло, когда я услышал голос светлейшей княгини. Она вошла в небольшую гостиную в сопровождении своих дам, но все внимание было приковано только к ней. Так всегда было с самой ее ранней юности. Ибо Анна Николаевна родилась потрясающей красавицей, а Татьяне и моей телесной оболочке повезло унаследовать ее гены.

Даже Рюмин вновь был сражен.

Высокая и стройная, матушка заявилась в костюме для верховой езды — она действительно была на конной прогулке утром, пока мы с Таней ездили на рыбалку. Светлейшая княгиня выглядела растрепанной — неслась домой во весь опор. Она была природной платиновой блондинкой, и сейчас копна роскошных волос рассыпалась по ее плечам. Привыкший к затянутым в придворные платья дамам Рюмин смутился несколькими расстегнутыми пуговицами на ее блузке.

— Ваша светлость, — он изящно поклонился, ожидая, позволит ли матушка поцеловать ее руку. Но она лишь жестом пригласила гостя сесть.

— Аграфена, распорядись принести нам кофе, — проговорила она и велела своим служанкам выйти.

Мы с Феней переглянулись, и я кивнул в ответ на ее обеспокоенный взгляд. Едва уловимым жестом дал ей понять, что все под контролем. Аграфена вышла, и в гостиной остались только мы, Рюмин да еще двое безмолвных императорских гвардейцев.

— Будет ли мне оказана честь увидеть светлейшего князя? — продолжал тошнотворно лебезить Рюмин. — Совет Регентов был бы крайне доволен, узнав, что оба главы семейства Николаевых ознакомились с приказом.

Да у него руки чесались поскорее развернуть инкрустированный драгоценностями тубус и зачитать веление правителей! Рюмин старался сохранять любезное выражение лица и елейный голос, но я видел, как хитро щурились его мерзкие глазки.

Что за гадость он опять принес в этот дом?

— Его светлость в поездке, — отрезал я, опустившись на диван рядом с матерью. — Как старший из присутствующих членов семьи, сейчас я исполняю его обязанности.

— О, значит, вашего брата тоже нет… Какая досада.

Ой ли?

— Говорите уже! — стальным голосом велела светлейшая княгиня. — Что еще за подлость вы устроили моей семье?

Рюмин вздрогнул и внезапно широко улыбнулся.

— Подлость, ваша светлость? Что вы, Анна Николаевна, я бы никогда не осмелился… Это не подлость, но высочайшая честь! И, пожалуй, единственный способ восстановить репутацию вашего рода…

Глава 3

Мы с матерью переглянулись. Ох, не нравилось все это нам обоим.

Рюмин вытащил из золоченого тубуса свиток