***

 В этот момент Андрей задал себе, пожалуй, самый резонный вопрос: что он вообще знал о ней или (чего уж там теперь?) об этой Лизе-Алисе-Элисон Грейсон, кроме того, что это милая, остроумная и чертовски умная девочка? Только придуманную ею легенду, общую для чеха и для него, хотя Алексу лже-Элисон наверняка рассказывала о себе намного больше. И эта легенда заключалась в том (Андрей не заметил, как раздраженно забарабанил пальцами по столу, набирая ударами темп), что ее «родители» много лет назад переехали в Эдинбург, а потом перебрались в какую-то богом забытую дыру в Шотландии.

 «Кстати, узнать бы у Алекса, как эта «дыра» называется. А вообще, было очень удобно «сослать» родителей куда подальше, чтобы не знакомить их с работодателем в лице Алекса!»

 Далее, придуманная ею биография говорила, что ее папа, которому лже-Элисон дала имя Валентин (видимо, чтобы не уходить далеко от семейной истории), называл ее Алисой, поскольку очень любил русский рок. И самый прикол был в том, что «ее папа» и правда его любил. Исаев своими глазами видел у Домбровского на столе компакт-диски с записями «Чайфа» и Сукачева.

 Следующим номером программы, который отколола эта актриса («Ее бы в пару к Алексу в театр, отбоя от зрителей не было бы», — мстительно подумал Андрей), стали умело слитые ею в небытие несколько лет собственной жизни. «Ребя-ата, — Исаев прямо-таки передразнил ее интонацию, — ничего интересного со мной тогда не происходило».

 Затем эта поганка без перехода, прямо сходу открыла перед Алексом и Андреем новую главу своей жизни и рассказала, что сначала она поступила в университет «Ковентри» (а это так, на минуточку, один из престижнейших ВУЗов Великобритании). После чего втерла им, что на втором году обучения в «Ковентри» она взяла академический отпуск, чтобы... «Как это она загнула мне тогда? — окончательно разозлился Исаев. — Ах да, «попутешествовать по миру»!.. Посмотрел бы я на эти ее «путешествия», где так здорово преподают чешский. И кстати, узнать бы еще у нее и у «ее папы», какими другими иностранными языками она владеет».

 И, наконец, после «Ковентри» лже-Элисон (а это было три года назад) поступила в Манчестерский университет, который, к слову, также является одним из ведущих английских ВУЗов, где ее и нашел Алекс. Или, скорей уж, это она на него вышла. Ну, а поскольку этот чешский лопух («И я тоже хорош!») не стал проверять, откуда у ее родителей, проживавших в «богом забытой шотландской дыре», такие деньги на ее обучение в «Ковентри» и «Манчестере», она засадила Андрею и Алексу еще одну байку о том, что ее «родители долго копили на ее образование». А поскольку Алекс, этот дважды лопух, не сфотографировал ее водительские права, чтобы переслать их Андрею («А я, дурак в квадрате, не удосужился их у нее попросить, хотя мог пробить в Интерполе ее ID»), то «милую девочку» остается только еще раз поздравить! Но не совсем. Потому как теперь у Андрея появилась к ней целая куча вопросов.

 Во-первых, какого черта он повелся на ее когда-то вскользь брошенные ему нелестные слова о том, что она «не хочет с ним тесно сближаться?» И не в ее придуманной антипатии дело. Она раз пятнадцать была у него в гостях вместе с bro, она и Андрей прекрасно общались, перешучивались и перезванивались (вспомнить хотя бы ту недавнюю историю с сыром). Но это она пыталась отогнать его от себя, чтобы он не прищучил ее. И он на это повелся.

 Далее, хотелось бы знать, кто на самом деле оплачивал проживание, траты, грубо говоря, кто содержал Элисон на момент ее обучения в «Ковентри» и «Манчестере»? Потому как «ее папа» вообще считал, что она безвылазно сидит себе в Греции, и только два ...

 Далее, хотелось бы знать, кто на самом деле оплачивал проживание, траты, грубо говоря, кто содержал Элисон на момент ее обучения в «Ковентри» и «Манчестере»? Потому как «ее папа» вообще считал, что она безвылазно сидит себе в Греции, и только два года назад, когда Элисон покинула (или была вынуждена покинуть) Манчестерский университет, возникла эта бизнес-школа в Швейцарии. Это — два.

 Три. Почему она бросила «Ковентри», «Манчестер» и бизнес-школу, так и недоучившись? А ведь ей нравилось там, он еще помнил ее фразу на этот счет, когда она вместе с Алексом в первый раз была у него дома. И, кстати, куда делся шрам на ее запястье, о котором несколько раз упоминал Домбровский? Она носила открытые платья, и Андрей бы точно заметил вспухшую линию на ее руке. Но шрама не было. Это — четыре.

 Пять. Почему Лиза-Алиса-Элисон, три года назад подписав с Алексом контракт на ее PR-услуги, первые полтора года категорически отказывалась ездить с чехом в командировки? И почему она до сих пор избегает мелькать в телевизоре? Боится, что отец увидит ее? Сомнительно. Для отца у нее была припасена внешность чужой тому Элисон. Есть другой ответ: она кого-то боялась. И до сих пор кого-то боится.

 Отсюда вытекает вопрос номер шесть. Почему по словам Алекса лже-Элисон еще в первый год работы на него предложила ему купить и зарегистрировать на его имя телефонную симку для нее плюс снять на его же имя квартиру ей в Праге для деловых встреч, за которые, правда, сама же аккуратно платила? У нее были средства? Чудесно, откуда? Тем более, что Андрей несколько раз замечал, что она предпочитает расплачиваться только наличными.

 И, наконец, седьмой вопрос. Хотя это уже не вопрос, а факт чистой воды. Только последний месяц Алекс и его, черт ее раздери, пресс-атташе более-менее регулярно вместе куда-то ездят. А до этого (и это в течение двух с половиной лет!) Элисон находила время увидеться с Алексом только два-три раза в месяц. Хотя (опять же, по словам чеха) регулярно звонила ему и общалась с ним по «Фейстайм» (причем, как мы помним, сим-карта и телефон были куплены и зарегистрированы на имя Алекса). Ссылаясь на заботу о родителях, в основном, о матери, Элисон не всегда сразу отвечала на звонки, но всегда перезванивала и предельно честно и четко выполняла свои обязанности. А что, если часть PR-дел для Алекса исполняла не она, а кто-то другой? Ей было вполне по силам оплатить услуги какого-нибудь небольшого, но толкового PR-агентства.

 И вот здесь любой нормальный человек сделал бы следующее. Позвонил бы телохранителям, приставленным в Чехии к Алексу, и потребовал, чтобы те поймали ее, потуже ее спеленали и, как посылку с зеленым горошком, доставили бы в Москву, где ее ожидала бы очная ставка со всеми отсюда вытекающими, но... Но нормальным человеком в обывательском смысле слова Андрей Исаев не был.

 Проблема в том, что он поверил ей. И несмотря ни на что, продолжал ей верить. Опираясь только на собственное чутье, интуицию и что там еще в нем сидело, Андрей действительно верил в то, что Лиза не навредит чеху. Скорей уж, она бы его защитила, как защищала его, выдирая его из «Панкраца». Но теперь она сама нуждалась в защите. Потому что Никас Мило при всех его видимых плюсах и минусах совсем не тот добрый самаритянин, которым хочет казаться. И письмо Андрею он отправил не просто так. Он землю роет, чтобы ее найти. И он найдет ее, если ей не помочь. Так что Исаев все-таки поднял трубку и набрал русскоговорящему телохранителю Ресля.

 Парня звали Вадим. Именно он был старшим в группе, которая сейчас страховала чеха.