же вижу, как она держит в руках процесс воспитания сестрёнок. И с тётей Катариной найти общий язык, не поступившись своими интересами, очень сложная задача.

— Нет, положительно тебе повезло, Иосиф! — Варлам переключил внимание на танцующие пары, — Вот ей-богу завидую тебе, но белой завистью. Вы ещё и поженились по любви! А мне придётся брать в жёны девушку, которую подберут родители.

— Не переживайте, поручик, — успокаиваю товарища, — Может, ваша избранница будет гораздо лучше, нежели временные увлечения, которые часто принимают за любовь. Мы же с Агнешкой росли вместе и просто тяжело представляем себя друг без друга. Хотя и у нас был весьма сложный период, но здесь вмешалась политика.

— Всё равно завидую, — ответил Денисов, — Пока не забыл, у нас на следующей неделе намечены игры между несколькими полками. Твоя идея, кстати, очень понравилась командующему. Будем соревноваться в нескольких дисциплинах. Не хочешь посетить и посмотреть?

— К сожалению, откажусь. Через три дня у нас поезд до Кёнигсберга, а далее через Берлин мы направляемся в Вену. Решили, что нам пока рановато появляться в Варшаве, — усмехаюсь на незаданный вопрос, зачем делать такой крюк.

— Это правильно! — поддержал меня Варлам, — Царство Польское уже замирено, чего нельзя сказать про общество. Даже здесь шляхта, которая осталась верна присяге, ведёт себя весьма обособленно. Да и слышал я разговоры про вас. Часть публики никогда не простит поляков, участвовавших в подавлении мятежа.

В этот момент к нам присоединились улыбающаяся Агнешка и Мартынов.

— Юзек, хватит стоять с хмурым видом и пугать людей. На следующий танец у меня записан супруг, так что готовься, — под смех офицеров произнесла моя красавица.

Всё шло весьма неплохо. Я познакомил Денисова с тётушкой, которая устроила офицеру форменный допрос. Оно и понятно, ей ещё двух дочек замуж выдавать. Оттанцевав в очередной раз, решил, что пора утолить жажду. Алкоголь я более употреблять не собирался, поэтому выдвинулся в сторону столов с напитками и закуской. Взял бокал с морсом и отошёл в сторонку, погрузившись в свои мысли. Завтра надо отправить Фредди послание, чтобы он начинал разворачивать операцию. Она у нас многоходовая и есть ещё несколько действий, которые нужно провести перед непосредственно акцией. Подошедших офицеров я заметил боковым зрением, но не обратил на них внимание.

— Я смотрю наш герой, который умеет только воевать с безоружными и бабами, пьёт только женские напитки. Оно и понятно.

Поднимаю взгляд и рассматриваю говорившего с компанией. Все трое кавалеристы. Заводила — капитан лет тридцати, рядом с ним два поручика помоложе. Пытавшегося меня оскорбить персонажа я видел в штабе резервной дивизии. Не могу вспомнить имя, но он точно из наших, то есть ополяченных русских Западного Края. Чего господину нужно от моей скромной персоны, даже знать не хочу.

— Конечно, ведь в гвардии привыкли напивать до потери сознания. Я, знаете ли, предпочитаю человеческий облик скотскому.

Это была осознанная провокация, потому что капитан точно служил в Финляндском полку, до перевода в штаб.

— Не вам, с позором выгнанному из кавалергардов, рассуждать о русской гвардии! И только абсолютный нахал с полным отсутствием понятия о чести, мог заявиться на это торжество. Получил свою медальку, вот и отправляйся в деревню. Так ведь нет, он ещё и своё семейство притащил, — капитан презрительно скривил лицо, обращаясь к сослуживцам.

Вот чего людям неймётся? Понятно, что у штабиста ко мне есть претензии личного характера, либо грамотно натравили. Ранее у меня конфликтов с русскими офицерами не было. Хотя, некоторые и морщились при моём упоминании, считая излишне жестоким человеком.

— Эдуард Викентьевич, может, не стоит доводить дело до крайности? Пока можно разойтись и посчитать случившееся недоразумением, — попытался вмешаться один из поручиков, не лишённый благоразумия, — Господин Козелл-Поклевский, не знаю вашего имени отчества. Поверьте, у капитана Жиржинского есть причины для неприязни к вашей семье.

— Меня зовут граф Юзеф Козелл-Поклевский, отчество — это прерогатива таких перевёртышей, как ваш капитан.

Сначала показалось, что оскорблённый Жиржинский броситься на меня с кулаками, уж больно его лицо перекосило от злобы. А ещё он пошёл пятнами и какое-то время не мог произнести ни слова. В отличие от коллег, штабист мой намёк понял. Мне всё равно, зовут меня местные Иосифом или даже Осипом. Есть какое-то внутреннее неприятие, которое явно идёт от прежнего Юзека. Только для обрусевшего капитана, который, возможно, и в православие перекрестился — это вопрос принципиальный. Его сослуживцы, если они выходцы из центральных губерний России, тоже подоплёки оскорбления не поймут. Видит бог, что я не хотел конфликта и дуэли. Только оскорблять свою здешнюю семью не позволю никому.

— Подлец! — мне в лицо прилетает содержимое бокала капитана, — Стреляться! Завтра же! Надеюсь, у такого бесчестного человека найдутся секунданты?

Медленно достаю платок и брезгливо смахиваю с лица шампанское. Плохо, что ссора стала достоянием публики, которая начала собираться вокруг нашей компании. Ещё хуже — это испуганные глаза Агнешки, которая стала свидетельницей неприятной сцены.

— Отчего же сразу стреляться? Выбор оружия за мной, — в повисшей тишине мой спокойный голос прозвучал особенно громко, — Мы с вами кавалеристы, господин капитан. Надеюсь, вы владеете эспадоном? Я бы предпочёл бебуты и зарезал вас как барана. Но дам вам шанс. Даже позволю извиниться, но только здесь и сейчас.

Жиржинский уже привёл эмоции в порядок и никак не отреагировал на мои слова. Значит, будем драться.

— Варлам Александрович и вы Андрей Дмитриевич, — обращаюсь к атаманцам, — Прошу вас, быть моими секундантами. Дуэль лучше назначить на полдень, а то день был суматошный и хочется нормально выспаться.

После моих слов Денисов ухмыльнулся, Мартынов кивнул, а окруживший нас народ начал бурно обсуждать произошедшее.

* * *

— Это было обязательно? Доводить дело до дуэли? — заплаканная Агнешка ждала меня в спальне, свернувшись калачиком на кровати, — Я уверена, что ты мог её предотвратить. Почему муж не подумал, каково будет его жене, если он погибнет? Ещё и по такому глупому поводу.

Молодая она, поэтому не может обуздать свои эмоции. Агнешка продукт своего времени и прекрасно понимает, что такое честь и как её защищают дворяне. Но сейчас взывать к разуму просто бесполезно.

Тётушка тоже сильно расстроилась, но виду не показала. После того как уехали секунданты, сообщившие условия дуэли, я позвал Катарину в кабинет. Мы спокойно обсудили все дела, я составил завещание и объяснил важность работы нашего химика. Попросил дело не бросать и максимально быстро запускать его в массовое производство. В случае моей гибели, предложил скооперироваться с дядей Альфонсом, у которого хватает денег и влияния, чтобы динамит быстро нашёл своего покупателя. Катарина