Еще был спортзал. Там учили началам кунг-фу и айкидо. Еще там ребята бегали, а ученые проверяли, не взлетают ли они при беге. Но пока взлетал только Леша — уже не на ладонь, а почти на метр. А по потолку вообще не ходил. Леша для ученых был самый интересный, его все время в лабораторию вызывали и анализы брали.

Марго тоже в первый же день туда привели. Вместе с Марфутой. Она сначала боялась, хотя и меньше, чем Марфута. Но ученые были веселые, рассказывали ей анекдоты, а исследования оказались не страшные. Подумаешь — проводки́ к ушам прицепили или шапочку с проводами надели и велели сидеть с закрытыми глазами. Вообще не больно. А Марфуте дали колбасы — видимо, для науки надо было знать, сколько кошка может съесть колбасы в критических условиях. Оказалось, много.

— Очень странно, — сказал Главный Ученый Иван Иваныч. — Совершенно нормальный ребенок.

— А я и не утверждала, что я псих, — обиделась Марго, слезая с подопытного кресла.

— Нет, ты, конечно, замечательная девочка, — спохватился Главный Ученый. — Но кошка для подзарядки тебе совершенно не нужна. Ты прекрасно подзарядишься бутербродом или кашей какой-нибудь.

— Мороженым, — уточнила Марго.

— Я думаю, мы ее просто не до конца обследовали, — сказал Неглавный Ученый Вадим. — Надо копать глубже. Вдруг что-то на молекулярном уровне. Не зря же уши синие.

Марго струхнула— в каком смысле копать глубже? А вдруг ее закопают куда-нибудь?

— Девочка-девочка, а почему у тебя синие уши? — спросил Самый Неглавный Ученый Вася, прямо как Волк в «Красной Шапочке».

Марго и сама не знала почему. Но уже надоело объяснять, что ее не спросили, с какими ушами ей рождаться. И она сказала:

— Моя бабушка — Мальвина. Та самая. И ее синие волосы полиняли на мои уши.

Ученые слегка ошалели от такого заявления, а Самый Неглавный Ученый Вася спросил (опять голосом Волка):

— А где же живет твоя бабушка?

— В деревне, — честно ответила Марго. — На улице Ленина. Из Березовска прямо и прямо. Дерни за веревочку, — дверь и откроется.

И пошла в класс, а следом за ней Валерку вызвали. У него был редкий дар — он умел рисовать взрывчатые взрывы. Ну, вот когда Валерка рисовал зайчика или собаку, то ничего не случалось. Только зайчик обычно был похож на собаку, а собака на зайчика. И когда он рисовал танки и самолеты на войне, тоже ничего не случалось. А вот если Валерка изображал взрыв от самолетной бомбы или выстрел из танка, то взрыв взрывался на самом деле! Прямо на бумаге, где был нарисован!

Взрыв обычно получался небольшой, на полпарты. Но все равно Валерка сидел один, и парта его была укреплена бетоном и оборудована как дот. А сбоку, где ранцы вешают, крепился огнетушитель. Валеркой военные очень интересовались. По четвергам приезжал засекреченный полковник в штатском костюме, гладил Валерку по голове и хищно улыбался. Все знали, что только Валерка подрастет — и его возьмут Главным Военным Взрывателем или как там это называется. А Валерка не хотел быть военным, он планировал стать владельцем зоопарка, как Джеральд Даррелл. Или хотя бы дрессировщиком в цирке. Он хороший был мальчик, добрый, не дразнительный. Непонятно, с чего такой взрывчатый.

Еще Маргоше в этой школе нравилось, что на переменах можно было бегать. В ее первой школе бегать считалось нехорошо, и надо было тихо гулять вдоль стен. А здесь на стенах коридора висели прыгалки для прыгания и обручи для кручения. И бегать разрешалось. Потому что человеку надо срочно взболтать и выбегать из себя весь осадок, который у него внутри организма осел на сорок пять минут сидения на уроке. А то этот осадок отравит весь организм. Марго это всем объяснила, и учительница Ирина Игоревна с ней согласилась. И даже иногда сама с ребятами бегала и на скакалке скакала. Она здорово умела. Только у нее каблуки за скакалку зацеплялись, так что она редко скакала. Или разувалась и в одних колготках прыгала.

Больше всего Марго подружилась с Валеркой-взрывателем, Алешей-летуном и Джамилей, которая предсказывала неприятности. Несмотря на свою «грустную» особенность, Джамиля оказалась веселой и шустрой, только на уроке сильно вертелась — предчувствовала, что ей сейчас замечание сделают. И ей точно замечание делали! Но Марго тоже на уроках вертелась, так что она это недостатком не считала.

А Марфуте в школе не нравилось. На переменах она забивалась под учительский стол и делала вид, что ее нет в природе. Но ее все равно все гладили, завязывали бантики, надевали Лилькину кофточку (Лилька была самая маленькая, ее кофточка была почти впору Марфуте).

Еще Марфуту учили говорить по-английски.

Например, кошка по-английски «кэт». Марфута этого не знала. Марго тоже.

Но Марфута ни в какую не желала учиться английскому языку, а у Марго уже нормально получалось. Она вообще была умная, хотя и не чрезмерно.

На уроках Марфуте было легче: все сидели за партами, и можно безопасно вылезти и погулять перед доской и по проходам. Однажды она вспрыгнула на учительский стул, а Ирина Игоревна не заметила и села. Обе громко замяукали совершенно одинаковыми голосами. И Ирина Игоревна посоветовала Маргоше отвезти животное домой, а то жизнь у кошки в первом классе получалась очень трудная. И возить ее каждый день на уроки и обратно тоже хлопотно. Марго и сама понимала, что Марфуте нелегко, да уж больно жалко расставаться на полдня. Но учительница уговорила, и на следующий день Марфута осталась дома.

На четвертой неделе Маргошиного обучения ее собрались выгонять из школы. Она об этом не знала. Но ученые обследовали синеухую девочку вдоль и поперек и пришли к выводу: совершенно обычный ребенок. Никаких способностей, выходящих за рамки нормы. Никогда не будет летать, видеть месторождения нефти под землей, взглядом ускорять созревание помидоров и взрывать дома. Серость. А уши для народного хозяйства и оборонной промышленности интереса не представляют. Наиглавнейшие Проверяющие Чиновники из Министерства сказали: зачем на бесперспективного ребенка государственные деньги тратить, двум языкам ее бесплатно учить, в бассейне бесплатно купать и едой бесплатно кормить? Это стране прямой убыток и разорение. Пусть убирается в обычную школу, раз такая обыкновенная.

А Ирина Игоревна была против Маргошиного выгоняния. Она сказала, что это психологическая травма — за месяц второй раз школу менять. Что у Марго будет комплекс неполноценности, она будет считать себя хуже других и от этого всю жизнь будет несчастная. И вообще Марго в обычной школе не выживет, ее там задразнят. И не бегать на переменах ей вредно, в ней отравленный осадок образуется, а в обычной школе бегать нельзя. Ирина Игоревна даже сказала слова очень хорошего французского писателя: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Хотя по правде Марго была еще не очень прирученная, а довольно дикая. Это было особенно заметно на переменах.