Бывшая жена подошла ко мне, чмокнула в щечку. Я заметил, как покривился Костя, наблюдая за нами, и при этом улыбка не сошла с его лица. Такая же фальшивая улыбка, как и его сущность…

Оксана взяла меня под руку, провела в холл с высоким, в два этажа, потолком. Мрамор, красное дерево, позолота, дорогая кожаная мебель. Да, мне так точно никогда не жить…

Костя сам взял Оксану за руку, заставил отстраниться от меня.

– Это мне, – с фарисейской улыбкой сказал он, обняв жену за талию и плотно прижимаясь к ней бедром. – А это тебе!

И протянул мне бокал с коньяком. Дескать, у каждого свое счастье; он от своего пьянеет, я от своего…

– Спасибо, не надо, – сквозь зубы сказал я.

– А чего? Коньяк отличный…

– Сам пей, если отличный…

Честно говоря, мне хотелось подогреться изнутри, войти в состояние искусственного покоя, что было так необходимо после «соленого» разговора с Мурзиным. Но ведь Костя не предлагал мне выпить, он провоцировал меня.

– Раньше ты не отказывался…

– Раньше ты себя так не вел.

– А как я себя веду? – с насмешливым удивлением спросил он. – Оксана, скажи, как я себя веду? Хорошо же себя вел!.. Представляешь, Платон, у нас второй медовый месяц был. На яхте плавали. Так, я знаешь, какой сильный капитан! Утром якорек сброшу, вечерком сразу два… Скажи, Оксан, какой у меня славный якорек!

– Ну, хватит тебе! – сконфуженно и с укоризной улыбнулась она.

– А чего? Мы с тобой и вечерком на якорек встанем…

Костя натурально измывался надо мной, над моими чувствами к Оксане. Я едва сдерживался, чтобы не врезать ему промеж глаз.

– Ты, Платон, извини, мы всю прислугу распустили. Я знаю, тебе Лика нравится, да и она бы не отказалась встать на якорек…

Это неправда, с горничной Ликой у меня ничего не было. Была возможность закрутить с ней любовь, но я не воспользовался, потому что это был дом, где жила моя дочь. Не хватало еще, чтобы кто-то обсуждал мои похождения в присутствии дочери. Да и Оксану я уважал…

– Остапа понесло, – пренебрежительно хмыкнул я.

– Что? – воинственно вскинулся Костя.

– Недержание у тебя, вот что.

– Ты будешь мне указывать, что у меня да как?

– Мужчины, ну что вы как петухи! – возмутилась Оксана.

– Я бы сказал, кто из нас петух… – Костя, будто крыльями, махнул согнутыми в локтях руками.

– Ну, скажи!

– И скажу!

Костя вдруг сделал движение, будто закатывал рукава рубашки, затем сжал кулаки на уровне пояса.

– Это ты зря, – предостерегающе покачал я головой.

– Петух ты, Платон! – зло сощурился Костя.

– Ты хорошо подумал?

– Бить будешь? Давай. У меня черный пояс по карате!.. Ну!..

Костя поднял руки на уровень груди, внутренней частью ладони к себе, призывным движением пальцев бравадно поманил меня к себе.

– Смотри, сам напросился!

Я резко шагнул вперед, опережая Оксану, которая тянула ко мне руки, чтобы остановить. Костя ждал нападения, поэтому выстрелил в меня кулаком. Удар у него настолько быстрый, что я не успевал убрать голову. Да и не в том я был настроении, чтобы уворачиваться от удара. Я шел напролом, а злости сейчас во мне было столько, что меня мог остановить только бронебойный снаряд. Но Костин кулак при всей его чернопоясной мощи такой убойностью не обладал. Да и я еще чуть-чуть сместился в сторону, избегая лобового удара.

Кулак врезался мне в подбородок, но не по центру, а вскользь. В голове зазвенело, перед глазами заплясали красно-желтые чертики, но это далеко не нокаут. И мой порыв не утратил таранной мощи. Я ударил Костю кулаком в лоб. Кость у него крепкая, но я этого даже не почувствовал, и кисть не отбил. Зато Костя упал на пол, высоко задрав ноги.

– Ну, хватит вам! – заголосила Оксана.

Но ее никто не слушал.

Костя попробовал встать на ноги, но голова у него закружилась, и, теряя равновесие, он снова опустился на пятую точку опоры.

– Ты меня разозлил! – взревел я, схватил его за горло и прижал его к полу с такой силой, что глаза у него едва не вылезли на лоб. – Зачем ты меня разозлил? Зачем?!

– Ы-ы! Кх-хы!..

– Что ты делаешь? Отпусти его!

Похоже, Костя действительно распустил всю прислугу – некому было прийти к нему на помощь, кроме Оксаны. Но ее игнорировать я не мог, поэтому разжал руку.

– Псих! – отползая от меня, Костя массировал передавленное горло.

– Мужского разговора хотел? Будет тебе разговор! – с ненавистью смотрел на него я. – Ты думаешь, я ничего не знаю? Знаю!.. Зачем ты отправил меня на экскурсию в бункер? Знал, что там должно случиться? Знал! Ты туда своих рабов запустил!

– Каких рабов? С дуба рухнул? – поднимаясь на ноги, недоуменно смотрел на меня Костя.

– Наркоманов с кирками!.. Но это не на их руках кровь, а на твоих!

– Точно псих!

– Бункер тебе нужен был. И от меня хотел избавиться. Сразу за двумя зайцами погнался, Костя! Одного зайца ты поймал: бункер рано или поздно заберешь. А со мной пока не получается. Да и не получится…

– Какой бункер?! Ты что несешь?

– Подземный бункер. Там казино можно разместить.

– Казино?! Под землей? Зачем?

– Ваши казино закрыли к чертовой матери! А под землей тебя никто не достанет…

– Да я и не собираюсь прятаться. Не будет казино – будет спортлото, в тех же казино. В деньгах, конечно, потеряем, но все равно внакладе не останемся…

– Давай, грузи! Ты это умеешь!.. Думал, не выживу я? А я выжил! И девчонку ко мне послал ты!..

– Какую девчонку?

– Помнишь, ты мне звонил, когда в аэропорт ехал? Ты думал, я уже мертвый. А я живой был, Костя. И девчонку, которую ты ко мне послал, допрашивал… Мурзин ее допрашивал, а она на меня бросилась, когда твой голос услышала. Твой голос ее активизировал?

– Ты в следующий раз, когда с дуба будешь прыгать, парашют возьми, тебе вредно без него…

– Гога тебе звонил, в курсе дела держал. А я за ним следил. И ваш разговор слышал…

– Какой Гога?.. Оксана, уведи его отсюда! А то я за себя не ручаюсь!

– Черный пояс по карате, да?

Костя снова встал в стойку, и это меня взбесило. На этот раз я атаковал его столь стремительно, что он не успел нанести встречный удар. Я снова ударил его кулаком в лоб, и снова он упал, высоко задрав ноги.

Но тут же упал я сам. Видно, падая, Костя так сотряс дом, что люстра не удержалась под потолком и рухнула мне на голову.